— Но кто же тогда моя настоящая мать? — первое, что сорвалось с моих губ.
— Она из Шиора, южное пограничье и... она с драконьей кровью. Прости, Инэй, что скрывали, я хотел тебе давно сказать…
— Не извиняйся, не нужно… папа.
Надеялась, что это неправда. Кем бы ни являлся мой настоящий отец, тот, кто дал мне тепло и заботу, это Морейт!
Перевела взгляд на Коерта. Как он теперь отнесётся ко мне? После того, что сделал Нокс. Боги, выходит, он мой…
— Инэй, не ищи о ней ничего. Лоцрей охотился на тебя, искал, и, думаю, он узнал о тебе… ты очень похожа на мать…
— Он её не достанет, я его убью, — подался вперёд Сохор.
Я испуганно охнула. Морейт перевёл взгляд на Сохора
— Возможно, и другого выбора не будет, — ответил Морейт асгару. — Я спокоен за тебя, ты под надёжной защитой. И всё же вам нужно уехать подальше из Остертока…
Сохор, выслушав его, кивнул, а я даже не знала, что сказать. Выдохнула, уставившись перед собой. Мне необходимо было время.
Я кивнула.
— Да. Хорошо…
В дверях послышались шаги, и на пороге показалась Леверна. Немного взволнованная и растерянная, она объявила:
— Госпожа Воттер прибыла в Лиграс. Нужно приготовиться к ритуалу.
***
Закрапал мелкий дождь из низко стелящихся над кленовой рощей туч. Почти голые ветки не сдерживали влагу, и крупные капли падали мне на плечи и лицо. Ренит прошла по кругу, посыпая землю каким-то порошком. Чуть дальше неподвижной глыбой стояли отец и Сохор вместе с Леверной.
Ренит, закончив, подошла ко мне, посмотрев спокойным взглядом, вселяющим уверенность. Мои запястья и шею всё ещё сжимали невидимые тиски оков, что были на мне долгое время, но Ренит смогла их снять, а целительная магия Сохора убрала все синяки и раны.
— Не беспокойся, у нас ещё есть время, — заверила она и, взяв мою руку, вложила во влажную ладонь медальон.
Я кивнула, прохладная тяжесть легла в руку грузом. Ренит сжала мои пальцы и начала говорить заклинания. Сначала я ничего не испытывала, невольно посмотрев за плечо магички, на Сохора Коерта. Дождь мочил его волосы и плечи. Драконья сущность в нём возобновлялась, и я была рада этому, невольно ловя себя на том, что улыбаюсь. И асгар заметно расслабился, давая понять, насколько был напряжён. От мысли, что будет дальше, сердце начинало биться быстрее. Но мои размышления быстро оборвались, когда ладонь сильно запекло, настолько, что я хотела разжать пальцы, но Воттер не позволила.
Дыхание участилось, и всё вокруг поплыло, деревья смазались в очертаниях, превращаясь в серую массу. Я прикрыла ресницы, испытывая такую слабость, что пошатнулась, чувствуя, как из меня вытекает горячая густая ведьмовская сила, покидает моё тело, перемещаясь в медальон. В какой-то момент я поняла, что теряю опору под ногами, от испуга распахнула глаза и застыла. Передо мной стояла вовсе не Ренит.
Омелис…
Я попыталась отдёрнуть руку, которую ведьма сжимала словно в тисках. У меня ничего не вышло, тело будто онемело, подчиняясь чужой воле.
— Неужели думаешь, что так легко можешь избавиться от дара? — заявила ведьма, усмехаясь.
— Отпусти меня, — произнесла, едва управляя своим голосом, бросая панический взгляд в сторону, где стоял дракон. Ошеломлённо охнула, потому что Сохора, отца и драконицы не было на месте!
— Не пытайся звать на помощь, мы в другом пространстве, — пояснила артаская ведьма.
— Что тебе нужно? Я уже сделала выбор. И не пойду с тобой.
— Благодари дракона за это, вцепился в тебя своими когтями, — с неприязнью ответила Омелис, а сиреневые, как сапфиры, глаза вспыхнули пугающим холодным блеском. — Не думала, что ты так долго будешь бороться. Ты единственная такая.
Я сомкнула губы. Что она хочет этим сказать? Я даже не могла соображать: захлёстывал страх, что сейчас она уведет меня за собой.
— Отпусти… — произнесла, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. — Отпусти! — вскрикнул громче. — Он найдёт меня всё равно!
— Такую сильную и не попытаться забрать… как я могу? — оскалилась она, стискивая мою руку, сжимающую медальон, сильнее причиняя боль. Магия уже жгла кожу. — Сложно это сделать.
— Ты ведь тоже не хотела быть ведьмой когда-то… — слова сорвались сами собой, возникшие откуда-то из глубины.
Лицо Омелис вытянулось, а злая ухмылка стёрлась с её лица. Она громко хмыкнула, и в один почти неуловимый миг внутри ведьмы возникла борьба.
Она приблизила лицо ко мне, не выпуская из-под острого, как стекло, взгляда.
— Грань между тьмой и светом тонка, не можешь понять, где заканчивается свет, а где наступает тьма. Ты прошла это испытание до конца… Инэй. Иди к своему дракону, — одновременно с этими словами что-то произошло. Только успела почувствовать, как из рук у меня вырвали раскалённый, как железо, медальон, а меня ослепила белая вспышка света. Я отпрянула, но, не найдя опоры, покачнувшись, рухнула куда-то в пропасть. И только на краю сознания успела ощутить сильные мужские руки на своём теле.
…Когда я очнулась, первое, что почувствовала, это тепло и сухость, а ещё запах такой знакомы и родной, который хотелось вдыхать полной грудью, аромат бергамота смешанный с горячим воском и терпкой хвоей. Медленно приоткрыла ресницы, ощущая небывалую лёгкость. Комнату где я находилась заполнял свет от свечей. Был уже вечер... А затем мои мысли прервали ровное дыхание, которое я ощутила на своей щеке. Зрение прояснилось, и в поле видимости проступили знакомые черты. Надо мной нависал Сохор Коерт, его смеющиеся глаза и сомкнутые губы, в уголках которых затаились тени усмешки.
— И чему же асгар радуется? — разлепив губы, спросила, довольная тем, что могу это делать, чувствовать жар его тела и силу, лежащую на теле невесомым давлением.
— Любуюсь тобой, — просто ответил он, вызывая во мне волну смущения, заставляя почувствовать себя более чем живой. Я повернула голову и замерла, увидев на подушке рассыпанные медно-каштановые волны волос. Без единого серебряного волоска. Вдох-выдох, неверие вперемешку с волнением захватили меня, заставляя сердце биться чаще. Я перевела взгляд на дракона.
— Она отпустила меня.
Сохор медленно кивнул, а потом сгрёб меня в охапку, прижал к себе, зарываясь в мои волосы. А мне в этот миг хотелось просто разрыдаться, что всё закончилось, этот затянувшийся кошмар. Но понимание того, что если бы я не сделала то, что сделала, не сохранила жизнь Флоретте и её семье, я бы не встретила его…
И тут я всё-таки не сдержалась, горячие слёзы обожгли кожу, и я вцепилась в дракона мёртвой хваткой.
— Поосторожней, моя драконица, обычно такие жаркие объятия заканчиваются не менее жарким… — он повернул голову и прошептал мне на прямо ухо то, от чего мои щёки вспыхнули костром жгучего смущения.
