Усмехаюсь:
– Думаешь, не справлюсь?!
– То, что я думаю, тебя мало волнует. Ты же не слышишь меня – что нам не стоит лишний раз встречаться!
Она продолжает ломать комедию, а я – провоцировать ее.
– Боишься, что сразу сдашься и признаешься, что хочешь все попробовать сначала?!
– Не дождешься! – вскидывает глаза и опаляет меня огнем эмоций. – Просто нам будет... сложно.
– Почему?! Ты же ничего не испытываешь ко мне?!
Вскакивает со стула и сердито вопит:
– Кречетов, иди уже отсюда! Ты меня отвлекаешь от работы!
Улыбаюсь, смотря в ее сумасшедше блестящие глаза, и сползаю взглядом вниз, на вздымающуюся от переполняющих эмоций грудь, скромно выглядывающую из-за выреза шелковой блузки. Сразу непрошено появляются непристойные картинки из прошлого. Как же я соскучился по своей горячей девочке! Аж зубы сводит. Возвращаю взгляд наверх и вижу в ее темных зрачках: мы разделили похожие воспоминания. Эх, Вика, и долго ты будешь отрицать, что наше безумие не в прошлом?! Нас даже взгляды и мысли сводят с ума.
– До завтра! – произношу ей и иду к двери, но, закрыв ее, торможу в коридоре с ощущением: я оставил там, в кабинете, что-то важное. Понимаю, не что-то, а кого-то – Вику. Хочется вернуться и переиграть произошедшую сцену, не прячась под язвительными фразами, а начистоту, откровенно излить душу. Меня не покидает чувство: мы своими недоразговорами не досказали друг другу самое главное, мы теряем время зря на бессмысленные игры. Разворачиваюсь, открываю дверь, совершенно не думая, какие причины сейчас озвучу ей, объясняя, почему вернулся; но едва делаю шаг, как сталкиваюсь с девушкой. Без слов понятно, что она побежала за мной, и я не могу сдержать радостную улыбку. От близости ее тела, от запаха, в котором я растворяюсь, мне сносит крышу, и я импульсивно кладу руки на ее талию и притягиваю к себе.
– Ты решила догнать меня, чтобы сказать, что передумала?! – спрашиваю я и, договаривая последнее слово, понимаю: лучше бы я промолчал, поскольку она напрягается, отталкивает и, избегая смотреть в глаза, холодно бросает:
– Я шла к Игорю.
Пытаюсь найти признаки того, что Вика снова трусливо обманывает меня, но ничего не понимаю на ее застывшем, словно маска, лице.
– Пропусти! – шипит она и, пока я в растерянности стою как истукан, отталкивает и практически убегает, как будто за ней гонятся черти.
Глава 5.1
Захожу в кабинет Вики. Ее еще нет, и я, воспользовавшись случаем, осматриваюсь. Обычное безликое офисное помещение; хотя нет – на столе есть пара деталей, которые сдают, что хозяйка – женщина: складное зеркальце, подставка под телефон со стразами…
Она врывается в помещение буквально следом. Смотрю на часы – четыре минуты одиннадцатого – и перевожу взгляд на нее. Девушка явно не желала опоздать и точно не в духе. На ней не строгая юбка-карандаш и шелковая блузка, как в прошлый раз, а фисташковое платье – вроде бы, и простое, но удивительным образом подчеркивающее, что талия у нее очень тонкая, бедра округлые, ноги бесконечно длинные, а вырез на груди не вызывающий, а манящий. Надеюсь, она так преобразилась именно для меня.
Мы врезаемся взглядами, словно два скоростных болида, до скрежета и разбитых фар, и несколько секунд молча оцениваем степень повреждения, пока я первый не прерываю тишину, возникшую после нашего виртуального ДТП.
– Красивая!
Делает вид, что не слышит комплимент, но я продолжаю пытаться вытащить ее из нацепленного панциря. Я хочу снова увидеть ее настоящую, пусть таким, не слишком приятным способом – при помощи выдергивания из нее отрицательных эмоций.
– Ты в нем очень сексуальная...
Вижу – одновременно смущается и сердится, и, скорее всего, не только на меня за мою провокацию, но и на себя – за то, что поддается.
Отворачивается, чтобы я не заметил этого, но я подмечаю все! Каждую мельчайшую деталь. Я и так надолго лишил себя возможности видеть ее, поэтому сейчас кайфую от всего, что с ней связано.
– Все принес?
– Давай еще раз проверим.
Ей не очень нравится эта идея, но приходится послушно достать список, взять бумаги из моих рук и начать снова сличать каждый пункт.
Когда сверка подходит к концу и донесенные документы соответствуют необходимым, я нависаю над ней и делаю вид, что пробегаюсь глазами по проставленным галочкам, а на самом деле наслаждаюсь близостью ее тела, запахом распущенных волос. Тут же замечаю, что Вика замирает и замолкает, не договорив фразу.
– В чем дело?
– Не виси надо мной! – звучит тихо и хрипло.
– А что такое?!
Строить из себя идиота уже входит у меня в привычку.
– А ты не понимаешь?!
Ох, как она злится! Вот бы эту энергию и в другое, более приятное русло. Стоп! Не стоит сейчас об этом. Мне и так тяжело держать себя в руках рядом с ней и не выходить за рамки дозволенного.
Делаю удивленное лицо – «нет».
Она хочет отодвинуть стул, но я мешаю задуманному маневру – стою за его спинкой.
Приподнимается, пытаясь встать, но я не отодвигаюсь и не убираю руки со стола, взявшие ее в плен, и, по сути, девушка лишь еще больше приближается ко мне, и я нахально утыкаюсь носом в ее затылок. Дергается, плюхается обратно и вопит:
– Что ты себе позволяешь?!
Растягиваю губы в ухмылке и собираюсь сказать, что ничего особенного, но замираю. Она специально оставляет улики, которые не говорят, а кричат мне: «Борись за меня!». На столе рядом с безликими канцтоварами, сложенными аккуратно в ряд, лежит моя ручка. Почему именно моя? Потому что это не простое пишущее средство – это раритетная металлическая шариковая ручка с гравировкой «Олимпиада-80», которую я отдал Вике, чтобы она не боялась и благополучно сдала госы, поскольку ручка счастливая еще со времен юности моего отца; но так получилось, что девушка не вернула ее.
Тянусь, беру в руки серебристый корпус и вижу, как Вика замирает.
– Я думал, ты давно выкинула ее.
Мне сложно узнать мой надломленный голос.
