– Пристрастия не изменились?!
– Нет. Все также не пью и люблю вашу дочь. Правда уже не увлекаюсь IT, а работаю в этой сфере.
Мать Вики на удивление не вставляет колкости по этому поводу, как в прошлый раз, а отец, с интересом смотря на меня, просит рассказать подробности.
Мы начинаем явно скучный для женской половины разговор, но все мои попытки свернуть тему пресекаются мужчиной, задающим все новые и новые вопросы.
– Вика говорила: у вас сорвался контракт с Грандом, – интересуется он, подытоживая наше общение.
Сухо подтверждаю:
– Да.
– В чем причина?
– Не договорились по одному принципиальному пункту.
Я не собираюсь рассказывать правду и плакаться в жилетку. Я просто верю, что в моей жизни будет еще подобный шанс. Я приложу к этому все усилия.
Он внимательно смотрит на меня.
– Мне интересны ваши идеи, и я хочу послушать предложения по поводу оптимизации моего бизнеса.
Хмурюсь. Откуда ему известны наши идеи?! Я сейчас только вкратце обрисовал то, чем мы занимаемся. Бросаю взгляд на Вику и замечаю, как она безжалостно жует свою губу. Понятно.
– Надо подумать.
Мне не нравится новая попытка моей девушки осчастливить меня, и я реально сержусь за ее инициативу. Заметив это, она кладет свою руку мне на колено, прекрасно зная, как снимают напряжение ее прикосновения.
– Не думайте, что это подачка или кумовство. Я просто так по дружбе контракты не подписываю и пока только хочу подробно узнать о том, что меня заинтересовало.
Смотрю на ее отца и понимаю – это правда не подачка. Он действительно не станет расшвыриваться деньгами, даже на радость родной дочери.
– Назначайте встречу, я подъеду и все расскажу.
Кивает, поднимает бокал.
– За встречу.
– За встречу, – повторяем мы с Викой.
Звон бокалов такой же холодный, как и атмосфера за столом. Даже лицемерные улыбки ее мамы не способны поднять лишний градус. Да, теперь я действительно лучше понимаю свою принцессу и то, почему ей понравились наши простые, но искренние посиделки.
Мы выходим на улицу, и я автоматически вбираю воздух полной грудью. Мне непросто было вынести последующий допрос ее матери, неожиданно атаковавшей с другого фланга. Понимаю: она волнуется за дочь, это и правда сквозило в вопросах, которыми она меня забросала, также, как и нескрываемое разочарование, что та выбрала себе далеко не блестящую партию.
Вика, повиснув на моей руке, заглядывает в глаза, желая убедиться, что все в порядке.
– Больше не надо меня осчастливливать за моей спиной.
Виновато улыбается.
– Я хотела…
– Не надо!
– Хорошо, но ведь из этого проекта может получиться...
– Пожалуйста.
Через секундную паузу звучит:
– Ладно. Ни ты, ни я больше никогда не будем принимать решений, не посоветовавшись друг с другом!
Киваю.
– Договорились! Хочешь, начнем нашу историю сначала?
Задумывается, но быстро морщит носик и отвечает:
– Нет. У нас в прошлом, конечно, было много ошибок и спорных моментов, но я приняла и отпустила их, особенно после того, как ты оценил меня больше, чем многомиллионный контракт.
Ее глаза светятся счастьем, и я вместо слов целую ее волосы и притягиваю к себе. Эта девушка – мое все, и так приятно осознавать, что в ее сердце теплятся подобные чувства ко мне.
– Просто не будем помнить ничего плохого.
– Да! У нас было так много только наших незабываемых моментов! Мое сердце не допустит, чтобы я забыла о них! Я помню, как ты заступался за меня на дне рождения и там на мойке, как простил мой спор… Помню наш залив, дачу, поле ромашек! Даже как водил в Макдональдс!
Смеется, и так становится тепло оттого, что могу разделить ее радость.
– Ты же больше не считаешь нас параллельными?!
Мотаю головой.
– Мы теперь скорее перпендикулярные.
– Это хорошо или плохо?!
Смеюсь, смотря на ее растерянное лицо.
– Хорошо. Мы же имеем точку пересечения, которая крепко держит нас и никуда не отпустит.
Эпилог
Одиннадцать месяцев спустя.
Звучат бесконечные поздравления, меня касаются, целуют в щеку, улыбаются... Я устала повторять ответное «спасибо», а от приклеенной улыбки уже болят скулы.
Ниша с цветами напоминает клумбу у загородного дома, а коробочки, коробки, пакетики и пакеты с подарками точно не влезут в багажник моей машины.
На очередной день рождения родители, как обычно, устроили грандиозный праздник. В этот раз он оказался сюрпризом, поскольку я просила ограничиться скромным семейным ужином, но разве моя мама знает слово «скромный»?!
Вчера, приехав из Москвы, я узнала масштабы бедствия, но не стала разочаровывать их, да и отменять праздник за сутки до его начала – моветон.
Ищу глазами своего парня, чтобы найти в его взгляде поддержку и выстоять еще минут десять, пока вереница гостей не иссякнет. Расстраиваюсь оттого, что не нахожу, и поворачиваюсь к очередному подошедшему человеку с той же не сползающей с лица улыбкой и заевшим «спасибо».
Едва Дима подходит ко мне, еще до прикосновения его рук к талии и до первого прозвучавшего слова я чувствую, что это он: человек, который занял все мои мысли, все мои планы, все мое сердце.
Одиннадцать месяцев, что мы прожили вместе, были самыми лучшими для меня. Нет, мы далеко не идеальная пара. Я совсем не подарок и мало приспособлена к семейной жизни, да и Дима бывает непреклонным и ужасно злит меня. Мы можем не сойтись во мнениях и даже поссориться, но все это мелочи, издержки жизни вдвоем, поскольку никогда не бывает идеальной притирка двух даже любящих людей друг к другу, и конфетно-букетный период, и совместное проживание – две стороны одной медали. Но зато какими незабываемыми у нас получаются примирения. Ох, нельзя об этом думать сейчас… Главное, несмотря на маленькие недоразумения, я безмерно счастлива!
Поцелуй в щеку, от которого я прикрываю глаза и замираю.
– Когда уже закончатся эти бесконечные гости?
Пожимаю плечами.
– Они что, и правда твои друзья?
Дима с сомнением смотрит на пару в возрасте, проходящую мимо и с улыбкой поднимающую бокалы при виде нас.
Вздыхаю.
– Нет. Половина присутствующих – нужные люди, которых всегда приглашает мама.
– Понятно.
Он отрывается от моей спины, но я успеваю взять его за руку.
