Но Влад торопился. Он подвел меня к гаражу, открыл автоматические ворота, и пейзаж пропал.
В гараже стоял темно-серый спортивный внедорожник от немецкого производителя — дорогой и красивый.
Залесский открыл переднюю дверцу и подтолкнул меня к машине.
— Садись, Катя. Я отвезу тебя домой.
Я вспыхнула недоверчивым взглядом в его сторону и забралась на переднее сиденье. Неужели все так просто? Я больше не пленница? Меня действительно отвезут домой, к дочке? Я смогу забыть происшествие в ресторане «Шик» как страшный сон?
«Не смогу», — отозвалось внутри.
Внутри салона пахло новой кожей и освежителем с миндальным ароматом. Я осторожно пристегнула ремень безопасности и притихла.
Влад включил зажигание. Вскоре машина выехала на улицу и помчалась по пустой дороге, разметая сбившиеся у обочины красные и желтые листья.
Я молчала. Меня вдруг охватила дикая тоска. В горле запершило. Я же так долго его любила! И сейчас люблю. Он здесь, рядом, уверенно ведет свою красивую машину, а между нами — пропасть. У каждого своя жизнь.
Влад тоже молчал. Не знаю, о чем он думал. Но его суровое лицо было сосредоточено на дороге, и на нем не дрогнул ни один мускул.
— Я ведь… разрушила статую твоей любимой женщины, да? Это ее изображала скульптура в фонтане? — сорвался с губ каверзный вопрос. Он сорвался сам собой, я даже не ожидала от себя такой смелости.
Влад нахмурился и на миг поймал мой взгляд.
— Ее.
Мне показалось, что по сердцу полоснули ножом. Глаза опалили невыплаканные за эти годы слезы. Находиться рядом с ним стало невыносимо. Настолько, что мне захотелось на ходу распахнуть дверцу и выпрыгнуть на обочину дороги.
Будто чувствуя мои мысли, Влад потянулся к замку со своей стороны и нажал на кнопку. Тут же замкнулись остальные дверцы, давая понять — выпрыгнуть не получится.
Автомобиль свернул в микрорайон, где мы с Таней снимали квартиру на двоих и плавно притормозил у подъезда.
Влад повернулся ко мне.
— Я провожу тебя.
— Не надо. Сама как-нибудь дойду.
— Катя… — мягко начал он.
— Я дойду сама, Влад! Я не маленькая.
Я потянулась к ручке дверцы, но он перехватил мою руку. Прикосновение его пальцев обожгло кожу, и я задрожала.
— Почему ты не хочешь со мной поговорить?!
— Потому что ты никогда не станешь отцом нашей дочке! Только зря разбередишь душу. Сначала познакомишься с ней поближе из праздного любопытства, а потом построишь своей Оле новый фонтан и будешь отписываться бездушными чеками и подарками на праздники! А Владюше нужна семья. Ей нужен настоящий папа! И когда-нибудь я его найду. Я ей обещала…
— Найдешь?! У нее есть отец!
— Ты ошибаешься! Его нет!
В горле снова запершило, и рука сама собой потянулась к дверце — мне хотелось на свежий воздух.
Влад сжал мое запястье, тем самым не позволяя уйти.
— Катя… тогда, пять лет назад, я получил серьезные увечья! Врачи даже не давали гарантии, что я выживу! Полгода как в аду! Мир перестал быть прежним! Неужели ты думаешь, что я бы отказался от своего ребенка, если бы знал о нем?!
— Ты от меня отказался! — резко выкрикнула я, и почувствовала, как задрожали губы.
Нет, я не желала, чтобы он видел, как я плачу. Мне была ни к чему его жалость.
Я с силой толкнула дверцу, в два счета оказалась на улице и быстро зашагала к подъезду. Сердце колотилось, как будто сошло с ума. В глазах пекло. Набрала код от двери подъезда и на миг обернулась. Влад все также сидел за рулем своего спортивного внедорожника и смотрел мне вслед.
Я зажмурилась и зашла в подъезд. С силой хлопнула массивной дверью и зашагала к лифту.
«Лучше бы ты тогда умер…» — пронеслась нехорошая мысль.
Глава 14. Катерина
Таня распахнула дверь и прикрыла рот рукой.
— Катя! Живая, Господи… — вскрикнула она и прижала меня к себе.
Из-за ее спины высунулась Влада.
— Мама!
И тоже повисла на мне.
Я прислонилась к стене и зажмурилась. Стресс отпускал, а я плакала. Влад… он живой. Живой и далекий. Он никогда не станет моим. Мы с дочкой так и останемся одни, потому что у него есть другая. Та, которой он строит фонтаны, и красотой которой восхищаются все вокруг, а я… даже пять лет спустя я — беженка с ребенком на руках.
— Катя… Все прошло, Кать… С Владой все в порядке. Ну, же, успокаивайся… Давай, я тебе раздеться помогу… — испуганно суетилась Татьяна. — Воды принести?
Влада повисла на моей левой руке, впилась в нее намертво и молчала.
— Водки лучше налей… — растирая слезы по лицу, прошептала я.
— Водки нет… Абсент есть, и коньяк. Давай коньяку налью?.. Да что я спрашиваю?!
Она кинулась на кухню.
Владюша, будто обезумела. Полезла ко мне на руки. Повисла на шее, обхватила своими ручками и ножками мое тело, раскачивалась из стороны в сторону и по-прежнему молчала. Не выдержав тяжести, я опустилась с ней на пол и продолжала плакать. Слышала, как звонит у Тани телефон, как она разговаривает с Артуром, но не было сил попросить ее положить трубку. Не знаю, кого я ненавидела в тот момент больше — своего прилипчивого босса за то, что втянул меня в грязные игры, или Влада за то, что выжил?
Я прижимала дочку к себе и плакала. Потоки слез никак не заканчивались, я даже не могла говорить.
Таня пыталась меня поднять, но Влада шипела, брыкалась и не подпускала ее к нам обеим.
Через пятнадцать минут приехал Артур с охапкой красных роз и большим тортом в коробке.
— Катя, Катенька! Живая… — радовался он. — Что же вы на полу в прихожей сидите?
Положил цветы и коробку на кухонный стол, вернулся к нам с Владой. Понял обеих на руки и кое-как донес до комнаты.
Усадил меня на диван, и Владюша наконец отлипла.
— Таня, налей ей чего-нибудь! Не видишь, у нее истерика?! — прикрикнул он, и подруга бросилась выполнять приказ.
— Так… Куртку аккуратно снимай…
Он суетился: расстегивал подаренную Владом куртку, осторожно стягивал ее с поврежденной руки, а я сидела на диване и не шевелилась, только тихо всхлипывала.
Артур вдруг замер. В серых глазах полыхнул нехороший огонь.
—Катя, они же… тебя не трогали?
Я отрицательно покачала головой.
— Я уже подумал, что… Они обещали, что с тобой ничего не случится. Даже к отцу приезжали…
Таня принесла бутылку коньяка, бокалы на коротких ножках и нарезанный лимон с сахаром.
