Мы спустились вниз и заняли кухню.
— Мам, здесь есть телек! — обрадовалась Влада. — Такой огромный! Включи мне мультики!
Я улыбнулась.
— Ладно.
Нашла пульт и среди кабельных каналов мне удалось найти наш, детский, который всегда смотрела Влада.
Я готовила обед, а дочка забралась на высокий барный стул (ей все же удалось покорить эту вершину) и с упоением повторяла мои действия, рассыпая по барной стойке зелень и сухую лапшу. Кое-что попадало в ее игрушечную кастрюлю, в маленькие тарелочки, а она напевала какую-то песенку в такт кадрам из мультфильма на экране огромного плоского телевизора.
Я услышала, как в холле хлопнула дверь.
«Влад вернулся?»
Подхватив со стола салфетку, я вытерла руки и выглянула из кухни.
Вскоре в столовой появилась она. Ольга. Я сразу поняла, что это она, соперницы чувствуют друг друга на расстоянии.
Я застыла в немом ужасе от того, что хозяйничаю на ее кухне.
Несколько мгновений мы жадно изучали друг друга. Я — с завязанным простой резинкой на голове «пучком», в футболке и джинсах, сжимая расшитую узорами салфетку, и Оля — роскошная, красивая, в дорогом пальто и сапожках, с идеально уложенными темными волосами. Она источала роскошь и уверенность, а я… Под ее взглядом я почувствовала себя Золушкой, которая случайно попала в замок принца и угодила в немилость к королеве.
— А где… Влад? — окинув меня полным непонимания взглядом, удивленно приподняла идеальную бровь Оля.
— Уехал по делам. — Я пожала плечами и сжала салфетку крепче. Внутри все натянулось, будто тугая струна. Из нас двоих я была слабее, и она это чувствовала.
Ее взгляд… Враждебный и жесткий, он прожигал меня насквозь.
— А что ты здесь делаешь?!
Я сглотнула.
— Живу.
Мне казалось — еще миг, и Ольга набросится на меня, как хищница, на территорию которой проникла нежеланная гостья.
И вдруг из-за моей спины высунулась дочка.
— Мам! Это папочка приехал, да?
— Нет. — Я инстинктивно прикрыла ее головку рукой, желая защитить от нехорошего взгляда Ольги.
— А, жаль! — Владюша поникла и нырнула обратно в кухню.
Оля побледнела. На красивом лице отразилась боль, и я ощутила всем телом ее дикое, животное отчаяние от осознания истинного положения дел.
— Ребенок его?! — почти выкрикнула она.
Я смело заглянула ей в глаза. Нет, я не видела причины отнекиваться.
— Его! — сказала уверенно и распрямила плечи. Я вдруг почувствовала себя сильнее. Здесь живу я! Ребенка ему подарила я! Я, а не эта разукрашенная красивая кукла!
Роскошь соперницы куда-то исчезла. Теперь передо мной стояла взрослая, отчаявшаяся женщина с дикой болью в глазах.
— Его, значит… — пошатнувшись, глухо повторила она и прикрыла рот рукой.
Опустив плечи, Оля круто развернулась и застучала каблучками своих дорогих сапожек в сторону входной двери. Я стояла и смотрела ей вслед, сжимая в руках салфетку. Я не видела ее слез, но я чувствовала, что она едва сдерживает истерику.
Мне было безумно жаль, что я разбила ее жизнь.
— Мам! У тебя лук горит! — раздался из кухни голос дочери, и я, опомнившись, кинулась к плите.
Глава 23. Катерина
День пролетел незаметно. Я успела немного освоиться в доме. Несмотря на неожиданный визит Оли, я приготовила обед и ужин, а комната, которую Влад выделил для дочери, превратилась в жилое помещение для маленькой девочки и ее мамы.
Влада пошла на поправку. Вечером температура держалась на отметке тридцать семь и четыре, и горлышко болело меньше. Я дала ей лекарство и уложила спать. Она так утомилась от новых впечатлений, что заснула с планшетом, пока я принимала душ.
Я переоделась в длинную шелковую тунику и распустила влажные после душа волосы. Поправила одеяльце, измерила еще раз температуру, и только после этого тихо вышла из комнаты.
Спустилась вниз и прислушалась. В холле стояла тишина — Влад еще не приехал.
В груди горело неприятное чувство после встречи с Олей.
«Он должен сам сделать выбор».
Не зная, чем себя занять, я пошла на кухню. Она понравилась мне больше всего — такие просторные и современные кухни до этого я видела только на картинках. И да, это было единственное место, не похожее на сцену из бразильского сериала.
Я сделала себе чай и устроилась с телефоном у высокой барной стойки. Немного подумала и поставила блокировку на номер своего босса. Нечего нам с ним обсуждать. После происшествий последних дней я точно не останусь работать в его компании.
В холле хлопнула дверь, и вскоре в проеме кухни появился Влад.
— Привет! Какая ты нежная… — Он скользнул взглядом по моей фигуре, обтянутой шелковой тканью, и в карих глазах вспыхнул огонь.
Я неловко улыбнулась и отодвинула чай, а сама с жадностью рассматривала его образ. Темная рубашка и классические брюки подчеркивали мужественность образа, а легкая небритость придавала ему особый шарм. Да, было во Владе что-то истинно мужское, настоящее, и его хотелось любить. Любить искренне, преданно, по-женски. С таким если идти, то рука об руку и обязательно до самого конца. Я понимала Ольгу, понимала ее отчаяние от осознания того, что у меня есть неоспоримое преимущество — его ребенок.
— Как дочка?
Он подошел совсем близко и поставил на барную стойку бумажный пакет. Я ощутила легкий аромат мужских духов, и от этого по коже пробежал приятный холодок.
— Уже спит. Сегодня ей намного лучше, чем было вчера.
Вчера… перед глазами встала наша маленькая комнатка на двоих, мое отчаяние, внезапный приезд Влада.
— Я принес угощение. Ты любишь сладости?
Его руки неожиданно скользнули по моей талии, и он притянул меня к себе спиной. Я вздрогнула, но по коже уже растекалось приятное обжигающее тепло.
— Конечно, люблю! — опаленная внезапным прикосновением, я вспыхнула. Чтобы не выдать своего волнения, заговорила: — А я приготовила ужин. Мясо потушила, гарнир сделала, салат из свежих овощей…
— Правда? — он приподнял бровь, но так и не выпустил меня из своих объятий. — Тогда предлагаю поужинать вместе. У меня как раз есть бутылка хорошего сухого вина.
Его губы игриво скользнули по моей шее, всего на миг — и Влад оставил меня сидеть за барной стойкой. Подошел к буфету и достал бутылку столового вина.
— Сухое красное. Подходит к горячим мясным блюдам. То, что нужно, — он улыбнулся и вытащил из верхнего ящика штопор.
Пара мгновений — и вино приятно плескалось на дне хрустальных бокалов, маня пригубить его за ужином.
