Коснулась пальцами его колючих щек, попыталась поймать его взгляд, но в карих глазах читалось одно вожделение. Он хотел меня также сильно, как и я его. Подтолкнув меня к постели, уложил на покрывало и быстро стянул с себя футболку.
Его сильные руки освобождали меня от одежды. Губы обжигали шею и плечи властными горячими поцелуями.
Я плавилась — растекалась под его напором, позволяла стягивать с себя вещи. Его пальцы игриво скользили по обнаженной коже, умело ласкали, и от этого тело пронизывали острые вспышки желания. Рваные поцелуи, прикосновения наших тел — я была на грани.
Он резко потянул меня к себе и жадно впился губами в мои губы.
По спине побежали мурашки. Тело отозвалось сладкой судорогой, желая его ласок снова и снова.
Он больше не сдерживался. нависал надо мной в полумраке спальни, целовал мои губы, терзал и покусывал нежную кожу, заставляя выгибаться ему навстречу.
Прижал к себе крепче, и с моих губ сорвался крик. Пальцы впились ему в плечи и перед глазами все поплыло.
Вскрикнув, я сжалась вокруг него. Волна горячего тепла прокатилась по телу.
Не было ничего — только наши прикосновения, сбивающееся дыхание, грубые поцелуи и обрывки признаний.
Утомленные страстью, мы заснули лишь под утро. Это была наша первая настоящая ночь в браке.
Глава 34. Катерина
Аромат хорошего кофе разливался по спальне и заставлял открыть глаза. Наверное, уже не меньше полудня. Я лениво потянулась под мягким одеялом, и почувствовала, как ноют все мышцы. Улыбнулась — Влад оставил меня без сил накануне.
Он и сейчас не заставил себя ждать — появился в дверях спальни в черном шелковом халате и с подносом в руках.
— Женщина, ты собираешься меня кормить? Я, между прочим, вчера не ужинал! — в его карих глазах сверкнуло веселье.
— На ужин была я, — я перевернулась на живот и улыбнулась.
Влад сел на край постели и поставил передо мной поднос с ароматным кофе.
— Давай, просыпайся. Выпьем по чашечке кофе и отправимся в ресторан. Здесь есть отличное место, где нас вкусно покормят. После сходим в горы. Недалеко есть смотровая площадка. Можно будет спуститься к водопаду.
— Сейчас приведу себя в порядок, и можем собираться.
Я потянулась за чашкой кофе, и вдруг заметила на подносе красивый золотой браслет с россыпью разноцветных камней.
— Кажется, ты что-то обронил.
— Я? Не может быть!
Влад изо всех сил изображал удивление, и я рассмеялась.
— Теперь ты будешь дарить мне подарки каждое утро?
— Буду, если ты захочешь.
Он подхватил красивое украшение и ловко сомкнул его на моем запястье.
— Как красиво… спасибо.
Я села в постели. Едва прикрывшись покрывалом, отпила глоток кофе и с восхищением посмотрела на сверкающий на тонком запястье подарок.
. Влад заскользил взглядом по моей обнаженной фигуре. Поймал за руку и притянул к себе.
— Ты красивая без одежды, — усмехнулся он. Откинул покрывало в сторону и его глаза потемнели.
— Хоть картину с тебя пиши, — выдохнул жадно.
И снова его ненасытные губы оставляли свой след на каждом миллиметре моей кожи — властно, дерзко, не спрашивая разрешения. Моя кожа горела, а я плавилась от его прикосновений и понимала: уже не отпустит.
…Собирались быстро — погода была солнечной, и нам не терпелось полюбоваться горными пейзажами. Я подкрасилась, надела удобные джинсы и красивый пуловер из мягкой шерсти цвета слоновой кости. В конце осени солнце рано уходит на закат, а после заката на горы опускается кромешная тьма. Мы торопились.
— Пойдем пешком, ресторан недалеко. Как раз прогуляемся по свежему воздуху, — предложил Влад.
Улыбнувшись, я взяла его под руку, и мы медленно пошли по проселочной дороге.
Где-то совсем рядом шумела горная река. Пахло сыростью. Деревья почти сбросили свою листву, и от этого воздух казался наполненным пустотой. Прозрачный и прохладный — он забирался под теплую куртку, и от холода спасал только мех.
Мы шли недолго. Показалась вывеска на адыгейском языке, и Влад пропустил меня вперед, ко входу.
В небольшом по-деревенски уютном ресторане нас потчевали блюдами местной кухни и превосходным чаем на травах. Влад рассказывал про свое детство, а я слушала его, и в душе все пело. Мне нравился Влад без его обычной мрачности. Нравилось, как он на меня смотрел, когда рассказывал о своих мальчишеских приключениях на двоих с Русланом у реки и в горах.
Мы оплатили счет за обед и вскоре свернули по проселочной тропинке в горы.
— Смотровая площадка недалеко. Сегодня мы с тобой опоздали на прогулку, поэтому не будем далеко забираться. Сейчас быстро темнеет.
Влад взял меня за руку и повел за собой. Дорога постепенно сужалась. Вокруг не было ни единого человека, и открывались по-настоящему живописные виды поздней осени в горах. Кое-где деревья еще не сбросили листву, и гигантские каменные вершины подчеркивали их красоту. Внизу громко шумела горная река, и спуститься к ней можно было только по совсем узкой дорожке, которая резко уходила под откос.
— Давай руку, не бойся! Там очень красиво! В реке в этом месте вода чистая, как слеза, — Влад спустился на несколько шагов и обернулся, чтобы подать мне руку.
Еще пара шагов, и мы почти спустились.
Через мгновение я сдавленно вскрикнула и со страхом впилась в руку Влада ногтями.
У реки лицом вниз лежала женщина. Руки были раскинуты в стороны, одна нога неловко подвернулась, и с нее соскользнул сапог. Ей стреляли в спину, об этом говорили три окровавленных дыры в оттороченной мехом куртке.
Влад резко остановился и прикрыл меня собой. В карих глазах вспыхнула тревога.
— Стой здесь! Поняла?!
Я молча кивнула. Страх был таким сильным, что я не могла говорить.
Влад спустился вниз. Подошел к женщине и коснулся сонной артерии у нее на шее, пытаясь нащупать пульс. Я взглянула на куртку, на волосы и зажмурилась. Я узнала Леру.
От следующей догадки у меня сердце ушло в пятки. Я увидела, как Влад побежал вдоль реки, и, не в силах совладать с истерикой, начала спускаться.
Едва не переломав ноги, кинулась за ним следом, и тут же резко остановилась.
Влад склонился над лежащим на камнях мужчиной и отчаянно пытался нащупать пульс.
— Ну, же! Давай!.. Андрей!.. — сквозь сцепленные зубы цедил он.
Но жизнь покинула окровавленное тело — две пули вошли в затылок, и еще четыре разорвали в клочья грудь.
Влад выпрямился и обернулся ко мне. В глазах пылало дикое отчаяние.
