— Ой!
Он ударился обо что-то большим пальцем ноги.
Обо что-то твердое, но легкое, со стуком покатившееся по полу.
Он посмотрел вниз, и то, что он увидел, заставило его задохнуться от ужаса.
Это был череп.
Череп, который от удара ноги Сэмюэля только что отделился от остального скелета.
Уже второй раз за сегодня он пожалел, что не послушал Ибсена.
Он разрывался между двумя Сэмюэлями, спорящими в его голове. Там был Сэмюэль, который мечтал со всех ног убежать прочь, и Сэмюэль, который хотел остаться и все осмотреть. И именно второй Сэмюэль выиграл этот короткий спор, внимательно приглядевшись к скелету на полу.
Череп не был человеческим.
Глазницы были слишком широко расставлены и находились примерно посередине между переносицей и боковыми частями черепа. Сэмюэль вспомнил существ из своих кошмаров — хюльдр, которых они видели с тетей Идой, — и подумал об их странных глазах.
«Нет, — пронеслось у него в голове. — Это не может быть хюльдр. Они живут под землей».
Он заставил себя осмотреть остальной скелет и попытался сравнить его с теми изображениями человеческих скелетов, которые он видел в научных книгах. Разница была очевидна. Слишком много ребер. Более длинные ноги и руки. Скелет хвоста. Это действительно был хюльдр.
«То, что убило это существо, может все еще находиться здесь и убить меня».
Дверь у него за спиной с треском захлопнулась от порыва ветра.
И тогда его оцепенение превратилось в панический страх.
От страха его затошнило.
Его сердце превратилось в безумный барабан, отбивающий ритм в три раза быстрее обычного.
Ибсен залаял.
На этот раз Сэмюэль послушался его и выбежал наружу.
— Бежим, — сказал он собаке. — Уходим отсюда.
И они оба побежали прочь из пустой деревни так, что только пятки засверкали. Но Сэмюэль еще долго не мог прогнать из головы увиденный череп и мысли о тайнах, которые скрывались где-то глубоко в зияющей пустоте тех широко расставленных глаз.
АВТОР ГРУБО ПРЕРЫВАЕТ ПОВЕСТВОВАНИЕ
Итак, вам наверняка интересно, что именно делала в этот момент тетя Ида.
Возможно, конечно, что вас это совершенно не интересует. Вполне вероятно, что вы просто размышляете о том, что заставило хюльдр уйти жить под землю, или, может быть, вы думаете о Марте, сидящей в тюремной камере. Я не удивлюсь также, если вы просто думаете, что бы вам съесть на завтрак. Я не знаю. Я всего лишь автор и не умею читать мысли. Но если вам правда интересно, что делала тетя Ида, то вам стоит прочитать следующую главу. Если же это не так, вы можете пропустить ее и начать прямо с той, что идет после нее и называется «Тролль-левый и Тролль-правый» Но если вы сделаете это, конец книги, возможно, приведет вас в некоторое замешательство. Не подумайте, что я пытаюсь указать вам, как читать эту книгу или что-то в этом роде. Вы можете читать ее задом наперед, если вам так удобнее. Это ваша книга. Но, как бы то ни было, я просто подумал, что мне стоит предупредить вас о том, что следующая глава будет о тете Иде. На тот случай, если она — ваш самый нелюбимый персонаж.
Лично мне она очень симпатична, но ведь все люди разные. И еще: если вы только что поужинали, вам, возможно, стоит подождать, пока еда переварится, прежде чем читать главу «Белый браслет», потому что она содержит довольно мерзкий поцелуй, сопряженный с сырным дыханием и мохнатыми усами.
И не говорите что я вас не предупреждал.
БЕЛЫЙ БРАСЛЕТ
Еще никогда в жизни тетя Ида не вела машину на такой скорости. Она всегда побаивалась дорог и несущихся по ним металлических коробок на колесах. А с тех пор как она узнала о том, что случилось с ее сестрой Лиз, ее страх превратился в тихий ужас.
Но теперь, спеша по направлению к Флому, она ехала так быстро, что ее старая помятая машина уже не понимала, на какой скорости она едет. Цифры на спидометре доходили только до девяноста км/ч, но тетя Ида превысила эту скорость, едва выехала на главную дорогу.
— Давай же, старая развалина, — умоляла она. — Ты можешь ехать быстрее, чем сейчас.
Машина возмущенно стонала, но деваться ей было некуда, и она продолжала мчаться по направлению к деревне.
Трава за окном слилась в единое расплывшееся пятно. И только дальние горы и фьорды оставались неподвижными, спокойными и прекрасными, как на одной из картин Старого Тора.
Машина с визгом и скрежетом въехала в деревню и покатилась вдоль домов, мимо церкви, затем повернула налево на перекрестке и поехала по главной улице. Остановившись перед лавкой Оскара, тетя Ида ударила по тормозам и вбежала внутрь.
Внутри были кое-какие покупатели. Ида осмотрелась, пытаясь найти Оскара, но его нигде не было видно. Вместо него она увидела его светловолосого сына Фредрика, сидевшего на стуле и игравшего со своим калькулятором.
— Фредрик, где твой папа? — спросила тетя Ида по-норвежски.
Мальчик растерялся, словно тетя Ида была арифметической задачкой, которую он не мог решить.
— Э-э… он наверху.
— Мне нужно его видеть. Это очень срочно.
Тетя Ида протолкалась мимо покупателей, неодобрительно косившихся на нее, и вошла в дверь в задней части магазина.
— Подождите! — воскликнул Фредрик. — Папа меня убьет! Я нарушил его правило.
Но тетя Ида знала, что сейчас нет времени на соблюдение правил. Она вскарабкалась по узкой темной лесенке и, двигаясь на голос Оскара, вошла в большую белую комнату с деревянным полом и головой оленя, взирающей вниз с одной из стен.
Оскар, стоя спиной к тете Иде, говорил по телефону с одним из поставщиков сыра.
— Нет, нет, нам больше не нужен ваш «Гейтост». Ваш «Ярлсберг» отличный. Очень белый и нежный. Но, боюсь, ваш «Гейтост» далек от совершенства. Он слишком коричневый. Этот сыр должен быть более золотистым, а его вкус должен напоминать карамель… А пока что приходится признать, что по вкусу он больше напоминает сыр, который только что вышел у оленя из…
Тетя Ида кашлянула.
Оскар подпрыгнул от неожиданности, но, когда он увидел, кто это, на его лице изобразилось облегчение. Видимо, он ожидал, что это будет двухголовый тролль.
— Э-э… извините, мне нужно идти, — сказал он своему собеседнику. И затем, повесив трубку, повернулся к своей незваной гостье, — Ида. Что ты здесь делаешь? Кто тебя впустил? Неужели Фредрик не попытался тебя задержать?
— Он пытался, — ответила тетя Ида. — Но сегодня меня ничто не остановит. Прости меня, но я пришла попросить тебя о большой услуге.
