– То, что я делаю, как и всё в этом мире, развивается каждый день. И ты бы знала об этом, попробуй хоть разок что-то новое для себя.
– Вот именно, что мир развивается. А твое увлечение, как стояло на месте, так и стоит. Но ты всё равно молодец, что продолжаешь верить в лучшее. Без веры ведь никуда, верно? Кстати, Артем, а ты тоже инженер-конструктор?
– Разумеется, никуда, – усмехаюсь я, не дав Артему возможность ответить. – Особенно тебе.
– Что это значит?
– Ты же понимаешь, – улыбаюсь я, глядя на Виолетту, в глазах которой пляшут языки недоброго пламени. – Можно создать шедевр и курить бамбук, понимая, что твое творение – идеально. А можно создать жалкую копию и нервно сгрызать собственные ногти, понимая, что оценка будет запредельно далека от той, на которую ты рассчитываешь. И остается только верить и надеяться, что люди – дураки, которым понравится однообразие, содранное с тысячи других.
– Максим! – восклицает Света, стараясь снизить дозу напряжения за столом. Виолетта темнеет от злости. Скоро кожа сольется с черным цветом её волос. – Так у тебя на нашу Азалию серьезные планы?
– Или так, – добавляет с ухмылкой Виолетта, – поигрался и бросил? Учти, её израненное сердечко может не выдержать. Ты ведь не варвар, верно?
И вот я снова задаюсь вопросом: подруга ли мне Виолетта, которая готова сожрать любого, кто только посмеет ткнуть её носом горькую правду?
– Знаете! – снова заявляет Света, у которой лицо настолько красное, что мало отличается от спелого и сладкого арбуза. Вот мои подруги: черная слива и сочный арбуз! – А давайте сходим куда-нибудь вместе? Парочками, я имею в виду! Кино или… Или боулинг? А, может, и то и другое сразу?
Мой непослушный язык с силой упирается в ровный ряд нижних зубов. Артему и Илье, чувствующим напряжение между нами с Виолеттой, плохо удается демонстрировать абсолютное спокойствие и непонимание. Оба, кажется, в шоке, насколько у нас с Виолеттой «дружеские» отношения.
– Почему бы и нет, – отвечает Максим, повернув ко мне голову. Но мой взгляд не желает отпускать Виолетту. – Конечно, если Азалия не против.
– А без пары участников принимаете? – вставляет Артем. – Мне нравится играть в боулинг. Правда, последний раз это было года три назад.
– Разумеется! – улыбается счастливая Света. – Чем больше людей, тем лучше! К тому же, мы тоже без пары!
– Действительно, – с опасной улыбкой произносит Виолетта. – Надо будет пригласить кого-нибудь ещё и поделимся на команды. Я об этом позабочусь. Что ж, нам со Светой пора уходить. Рада была знакомству.
– Взаимно.
– Увидимся ещё! – говорит Артем.
– Я обо всем договорюсь, – обещает Света, остановив на мне понимающий взгляд. – Как насчет субботы? Вечером все свободны?
– Да! – кивают Артем и Илья.
– Свободны, – отвечает ей Максим.
– Здорово! Тогда я всё организую и проведем вечер в веселой компании!
Света целует меня на прощание и успевает прошептать:
– Не обращай внимания.
Показываю взглядом и улыбкой, что мне всё равно. Как будто это впервые.
Говорю, что поеду домой на такси, но Максим не желает слышать. Конечно! Здесь ведь его друзья! Как он может отправить «свою девушку» домой на такси!
Сажусь в его машину с видом самым недовольным, потому что меня чертовски раздражает подчиняться. Поэтому я и не работаю на какого-то дядю, потому что ни за что не смогла бы делать то, чего требует чужой мне человек. Правда, сейчас я, кажется, именно этим и занимаюсь.
– Лицо проще сделай, – говорит мне Максим, сев за руль. – А то огненный дождь польется. Забавные у тебя подруги. Как и ваши отношения.
– Остановишь машину за перекрестком, – приказываю я, стараясь держать себя в руках.
– Тебе нужно в магазин?
– Мне нужно в такси.
– Всё задаюсь вопросом: почему ты такая колючая? С виду – безобидный одуванчик, но стоит открыть рот и превращаешься в сварливый кактус.
– Я тоже задаюсь вопросом: как инженер-конструктор авиационной техники не в состоянии избавиться от назойливой девицы и прибегает к методу, который может зародиться в уме семиклассника? Останавливай машину!
– Профессия и личная жизнь – разные полушария. Но ты, как я вижу, привыкла всё сбрасывать в одну кучу.
– «Видишь»? – поворачиваюсь я к нему. – Ты ничего не знаешь обо мне, но уже «видишь»! Надеюсь, никто на твоих самолетах не летает, потому что с твоим засохшим мозгом создать что-то стоящее и безопасное навряд ли возможно. Останови здесь! Максим! Останови машину возле магазина!
– Остановка сегодня не работает, так что придется потерпеть меня до самого дома.
– Невыносимый! – вспыхиваю я. – Неужели во всем городе не нашлось другого места, чтобы выпить кофе?
– Тебя хочу спросить о том же.
– Мне теперь чтобы встретиться с подругами, нужно узнавать заранее, где находишься ты? Так что ли?
– С подругами? – усмехается он. – Которых ты заживо на костре поджариваешь?
– Знаешь что? – не выдерживаю я.
– Что? – поворачивается ко мне Максим.
– А не пойти ли тебе лесом со своими фиктивными отношениями?
– Для человека с непомерной кучей долгов, ты слишком смело выражаешься.
– Останови машину. – Злость во мне вот-вот растопчет болезненная безнадежность. – Останови машину. Сейчас же!
Максим резко сворачивает в карман ближайшей автобусной остановки и тормозит так, словно хочет, чтобы я сломала нос о приборную панель.
– Придурок!
– Уж кто бы говорил.
Выхожу из машины и хлопаю дверью так, что искры летят. Максим уносится прочь, а я поздно воспоминаю, что мой бумажный пакет с пряжей всё ещё лежит на заднем сиденье.
9
В какой момент времени моя жизнь свернула с ровной дороги на кривую проселочную, с камнями, ямами и ржавыми гвоздями, пробивающими шины? Не помню, чтобы я совершила что-то такое, за что теперь бы расплачивалась сполна. У меня были мечты и цели, на осуществление которых ушло бы не так много времени. К моим двадцати восьми годам они бы уже сменились на другие, более масштабные, но почему-то я и от них ушла назад так далеко, что теперь не вижу даже линию горизонта. Впереди меня нет ничего, кроме темной пустоты, требующей деньги.
Деньги.
Деньги.
Деньги!
Быть должником – поганое дело. Чувство обязанности изо дня в день порабощает личную свободу. Всё, что я делаю и к чему стремлюсь, превращается в бесконечный забег, в котором я пытаюсь догнать остатки былой беззаботной жизни своей семьи. Но ничего, как раньше, уже никогда не будет. Деньги – страшная сила. Живут только лишь по своим правилам и приручить их могут лишь те, кто хоть немного умеет с ними дружить. Но не я. Со мной они легко пришли – легко ушли. И машина, на которую уйдут все деньги, что заплатил мне Максим, тому доказательство.
