– Оля смотрит на нас из узкого окна. Думаешь, я бы сюсюкался с тобой сейчас просто так?
И правда. Я ведь знала, что он обнимает меня, но вот только сейчас в полной мере осознаю, что мы стоим, прижавшись друг к другу.
– А может не нужно так уж близко? – пытаюсь я отпрянуть, но Максим не позволяет.
– Рядом с ней Виолетта. Кажется, они спелись.
– Мм. Здорово.
– Может, ты тоже обнимешь меня, а не будешь стоять, как замороженная селедка?
– Замороженные селедки – это весь женский коллектив, который был на игре в гольф, – фыркаю я.
– Азалия? – слышу я голос Светы. Мы с Максимом оборачиваемся, продолжая стоять в обнимку. Подруга подходит к нам и виновато смотрит на меня. Максим говорит, что пойдет регистрироваться и оставляет нас. – Как ты?
– Зачем она это сделала? Зачем она позвала сюда Диму?
– Я сама узнала полчаса назад. Виолетта немного не в себе.
– О! Правда? А я не заметила.
– Она считает, что ты оскорбила её.
– Я её не оскорбляла, а сказала правду. Она никогда не умела воспринимать критику. Но это, – тычу я пальцем на ярко-желтый вагончик, – уже слишком. Как ты только работаешь с ней?
Света опускает голову, будто бы ей неловко смотреть на меня.
– Ладно, – вздыхаю я. Мы никогда не обсуждали со Светой трудности, с которыми ей приходится сталкиваться во время работы с Виолеттой. Я просто знаю, что они есть и без них никак, а Света не из тех, кто в силах отстоять свою точку зрения. – Поговорим позже, хорошо? Раз уж Виолетта организовала всё это только потому, что хочет поквитаться со мной, что ж, – улыбаюсь я, – давай-ка покажем этой непутевой организаторше, что зря она это всё затеяла!
13
Заполняю небольшую анкету, а эта Оля стоит рядом и таращится на меня так, словно в мыслях точит ножи. Делаю вид, что не замечаю её, и протягиваю заполненный бланк высокому парню за стойкой. Нас никто не представлял друг другу, так с какого ради я должна с ней любезничать?
– Готова? – спрашивает меня Максим с ухмылкой. Поворачиваюсь к нему лицом, оставив Олю-потрошителя за спиной. – Ещё не поздно отменить спор, – шепчет он мне на ухо.
– Ни за что, – отвечаю я, чувствуя его запах. – Я в себе уверена.
Максим наклоняется ко мне с улыбкой и шепчет:
– Не знай я худшую твою часть и не будь мы теми, кто есть, я бы даже сказал, что подобная фраза из уст красивой тебя звучит очень даже возбуждающе. – Максим чуть отстраняется и смотрит в мои глаза. Его близость сотрясает привычное спокойствие моего тела, и я напоминаю себе, что это всего лишь игра ради Оли. Ну и моей чокнутой подружки. – Но ты – всё та же заноза в одном месте, – с трудом сдерживает он улыбку, – так что советую тебе подумать ещё разок и приструнить напускную самоуверенность.
– Не знай я худшую твою часть и не будь мы теми, кто есть друг для друга, – добавляю я маленькое уточнение, – мне хватило бы ещё пары фраз, чтобы по щелчку вскипятить не только твои мозги, но и то, что ты называешь чле…
– Максим! – перебивает меня писклявый голос за спиной. Оборачиваюсь с таким выражением, будто мне пришлось приостановить выступление перед жителями всей страны, потому что одна маленькая и капризная девица не знает, как удержать свой грязный язычок за зубами. Оля обходит меня и пытается встать между нами, но ни я, ни Максим не сдвигаемся с места. – Почему ты не поздоровался со мной?
– Потому что, когда я зашел в вагончик, ты переодевалась, – отвечает ей Максим, с трудом оторвав от меня свой недовольный и любопытный взгляд. – А сейчас я разговариваю со своей девушкой. Прости, у нас очень серьезный разговор. – Максим снова смотрит на меня. – Так и на чем мы остановились?
– Максим, – хмыкает Оля. – Какая к черту девушка? Вы чуть не убили друг друга на парковке несколько дней назад! Я всё слышала!
Замечаю любопытствующий взгляд Виолетты. В раздевалку она не спешит, держит свое обмундирование и пялится на нас.
– Это называется «страсть», – отвечаю я, взметнув правую бровь. – Мы громко ругаемся и так же громко миримся. Обычное дело.
– Я не с тобой говорю! – бросает она мне. – Максим, можем поговорить? Выйдем на улицу? Здесь слишком много ушей.
– Нам нужно переодеваться, – говорит ей Максим и берет меня за руку. – Потом как-нибудь.
Забрав у парня два комплекта черной одежды, Максим ведет меня за собой в узкий коридорчик, в конце которого такая же узкая дверца, которая когда-то, наверное, была белой.
– Ты первый, – говорю я, пропуская его.
– Шутишь? – шепчет он. – На нас пялятся все, кроме Артема и Ильи.
– Потому что они на улице, – закатываю я глаза. – Заходи!
– Мы идем вместе!
Максим хватает меня за запястье и буквально затягивает в комнату, где не поместился бы даже унитаз, черт возьми!
– Отлично, – фыркаю я, задрав к нему голову. Максим так близко, что его бедро касается моей руки. Или наоборот… В общем, мне эта близость совершенно не нравится. – И что ты собрался делать в этой узкой кишке?
– Где?!
– А где мы по-твоему? Ниша для шкафа и то шире, чем эта кишка!
Максим закатывает глаза и бросает одежду на табуретку. Господи, здесь невероятным образом уместилась целая табуретка! Может, она детская? Развернувшись ко мне спиной, Максим снимает футболку, в одну секунду приведя меня в такой ступор, что я даже забываю, как нужно моргать. Прямо перед моим носом разворачивается игра изящных рельефных мышц широкой спины, а запах мужской чистой кожи… Черт!
– …Что ты делаешь? – пытаюсь я возмутиться. – Максим?
Он оборачивается. Его красивый с суровой остротой профиль плавно переходит в крепкую шею, мускулистые плечи, спину. Я стараюсь не думать о том, что там ниже, но уже и этого достаточно, чтобы даже мои мысли стали заикаться.
– А ты не видишь? Я переодеваюсь. И ты давай.
– Я не буду.
– То есть? – уже поворачивается он ко мне. Честное слово, от его мускулистой груди исходит запах настоящего секса! – Нас все ждут. Шустрее будь.
Максим снова разворачивается ко мне спиной, но от этого легче не становится.
– Какой же ты трус! – фыркаю я, с трудом развернувшись спиной к нему.
– Что, прости?
Снимаю спортивную кофту и вешаю её на крючок.
– Вместо того, чтобы пойти и поговорить со своей Олей, ты решил затащить меня в тараканью щель, чтобы и себя от разговоров избавить, и со мной потереться!
– Кишка и тараканья щель! Боюсь представить, как ты меня называешь в своих извращенных мыслишках! А «тереться» с тобой – то ещё «удовольствие» я скажу.
Снимаю футболку и надеваю новую одноразовую.
