– Почему так?
– Потому что за сегодня ты меня чертовски достала, – плавно моргает он.
– Чем же?
– Ты соблазняешь меня. Возбуждаешь. Нервируешь. И всё это – намеренно.
Играем. Мы точно играем!
Или нет?
Взгляд Максима плавно останавливается на экране. Счетчик разговора как шел, так и идет.
Да. Мы в игре. Определенно в игре.
– Я хочу, чтобы ты думал обо мне каждую секунду.
– Я думаю, – едва заметно кивает он. – О том, как трахаю тебя. Например, в моей машине.
Мышцы внизу живота резко напрягаются. Мой взгляд скользит по темной коже салона и светящейся панели, а мысли… Они будто застывают.
– Ты ведь тоже думала об этом, верно?
Тысячу раз.
Миллион раз.
Потому что сегодня у меня какое-то немыслимое обострение!
Но… Вернемся к игре.
– Думала, – полушепотом отвечаю я. – Но сейчас мы с тобой в ванной, – напоминаю я, хотя уже сама плохо понимаю, что вообще происходит.
– Я не хочу здесь быть, – говорит мне Максим. – Я хочу в машину. С тобой. Сейчас. – Его взгляд опускается на мои губы. Я понимаю, что мое дыхание уже неспокойно. – Пойдем?
Это вызов?
Его реальная фантазия?
Или игра, за которой скрывается настоящее желание…овладеть мной в этой машине?
Но вот его взгляд снова устремляется к экрану. Наше молчание настолько продолжительно, что можно подумать, мы действительно выходим из ванной и идем в его машину! Мой взгляд мечется от экрана к мужским глазам, перед которым я в своих мыслях предстаю полностью обнаженная.
А если это не игра? Если Максим действительно говорит то, чего хочет на самом деле? Ведь сегодня я делала то же самое, когда флиртовала с ним…
«Ты соблазняешь меня. Возбуждаешь. Нервируешь. И всё это – намеренно».
– Сегодня ты шлепнул меня, – говорю я, не сводя с него глаз. – В кинотеатре.
– Ты заслужила.
Сокращения мышц доставляют болезненные ощущения. С трудом сглотнув слюну, спрашиваю:
– И что же я сделала?
– Много говоришь. – Максим запрокидывает голову назад, издает глубокий вздох, а потом снова возвращает мне взгляд. – Мы в машине.
– Я знаю. Ты этого хотел, – напоминаю шепотом, страшась самой себя. – …Что дальше?
Максим долго смотрит на меня прежде, чем дать ответ. И когда он, наконец, произносит его, у меня разом отнимаются конечности.
– Иди ко мне. – Опустив руку на свое колено, Максим полушепотом отдает приказ. – Сядь на меня.
Мой желудок сжимается до размера фисташки. Я чувствую, как мое лоно захлебывается.
– Сядь, – повторяет он, – я скажу тебе кое-что на ушко.
Чувствительность вдруг возвращается. Поддавшись силе, которой невозможно противиться, я поднимаюсь на колени и, опустив руки на кожаную спинку кресла, ловко сажусь на Максима.
Что я делаю?
Играю?
Нет, навряд ли. Но он об этом не узнает, ведь я не собираюсь заходить дальше этого продолжительного телефонного «разговора».
Не собираюсь ведь, правда?
Мужские руки опускаются на мои бедра. Я чувствую горячие пальцы на коже в зоне глубоких вырезов боди и сгораю от ярого пламени возбуждения. Ладони давят меня на низ, вынуждая полностью опуститься на крепкие ноги. В клитор упирается шов в шортах, а он – в твердый бугор под джинсами… Едва я успеваю поймать темный от желания взгляд Максима, как он обхватывает рукой мою шею, вынуждая наклониться ухом к его губам.
– Лично я не верю в твои бездушные стоны, – шепчет он. – В них нет искренности.
И снова вызов, брошенный мне расслабленным взглядом. Рука скользит по линии моего позвоночника и крепко обхватывает ягодицу.
– Зато верит твой член, – отвечаю я, нарочно двинув бедрами. Ответная реакция следует незамедлительно: Максим крепко сжимает мои ягодицы, а взгляд становится по-настоящему хищным. – Мм… – Запрокидываю я голову назад, издавая тихие, но глубокие звуки. – Что ты со мной делаешь…
И вдруг из динамиков раздаются короткие гудки, заставляя меня замолчать. Медленно оборачиваюсь, чтобы взглянуть на экран, но рука Максима успевает обхватить мой подбородок. Он вынуждает меня смотреть только на него. Градус желания во мне возрастает. Невыносимо сохранять самообладание, сидя на коленях у мужчины, который…чертовски сексуален и соблазнителен. Я не знаю, во что мы играем и продолжаем ли это делать, но то, что оба страстно желаем друг друга – абсолютная истина.
И вдруг по крыше начинает барабанить ночной дождь. Резко, неожиданно и так…вовремя. Будто ширма, за которой мы прячемся, он поглощает громкий стук моего сердца, готового вырваться наружу. Потому что я очень возбуждена.
Дико.
Неистово.
Безумно!
И, опьяненный жгучим желанием взгляд, всё ещё сосредоточен на мне.
– Больше никого нет, – говорит Максим низким шепотом, парализующим всю меня без остатка. Вот так просто! В один миг! – Только ты и я. Если не хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо сейчас, потому что это всё, чем озабочен мой мозг последние сорок восемь часов, поспеши домой. Набери ванну, как хотела, расслабься и ложись спать.
К черту эти гребаные игры! Мы можем продолжать этот диалог до бесконечности, разогревая свое тело до сотни градусов. Всё, что нас окружает, пахнет сексом. Дождь за окном, кожа в салоне автомобиля, наши тела, даже мысли. Мой язык увлажняется, ему неймется во рту, будто он уже тысячу лет сидел без дела. Немного поднимаюсь на коленях и медленно опускаюсь обратно. Максим закрывает глаза, стараясь держать себя в руках. Но это совсем необязательно.
– А может, это я трахну тебя? – шепчу ему на ухо, продолжая соблазнительно двигать бедрами. – Вот так: медленно и мучительно.
Максим срывает жадный поцелуй с моих губ и дает полную волю рукам. Они ласкают меня, прижимают к напряженному горячему телу. Ловлю зубами его язык и запускаю пальцы в мягкие волосы. Колючая щетина царапает мои губы, они уже горят ярым пламенем, а ведь это только начало… Стягиваю с себя пиджак и опускаюсь спиной на рулевое колесо, чтобы позволить Максиму расстегнуть молнию на моих шортах. Места здесь не так много, но для таких жадных и нетерпеливых, как мы, это совсем не проблема.
– Зря не надела юбку, правда? – улыбаюсь я, закусив нижнюю губу.
Максим разделывается с молнией и поднимает на меня хищный взгляд, от которого сносит крышу.
– Закрой глаза, – говорит он, и я не в силах не подчиниться.
Запрокидываю назад голову, ожидая, что сейчас в ход пойдут его пальцы. Но Максим достает что-то из ниши в дверце, раздается скрип липучки, а потом резкий знакомый щелчок. Джинсовая ткань резко стягивает правую ногу, а потом в одно мгновение как будто расползается на части.
