Причем не сговариваясь!
— Теперь я понимаю, от чего Князь так взбесился, — добавила магичка. — Алый тебе не идет!
— То есть тот факт, что в тело его нынешней невесты вселилась душа его бывшей, ты забываешь, да? — саркастично посмотрела я в ее сторону.
— Да, действительно, чего это я, — хихикнула де Ателье. И вдруг, вздрогнула, охнув. — Вот это да!
Ну как бы… Согласна. Наблюдать, как Темный Князь, схватив «меня» за горло, приподнимает над полом, угрожающе рыча — явно не для слабонервных!
— Где Сомелье?!
— Дариан, — дрыгая ножками, прохрипела «я», отчаянно цепляясь за мужскую руку. — Отпусти, это я!
— Князь, — удивительно, но в этот миг практически все подскочили со своих мест, и я даже не поняла, кто из них рявкнул. — Прекрати, ты ее убьешь!
— Я тебя уже предупреждал, Аарахарн, — ровным голосом откликнулся Темнейший, продолжая смотреть только в «мои» глаза, полные сейчас страха и паники. Такое себе зрелище, если честно. К тому же… почему мне вдруг тоже стало нечем дышать? — Никогда не вставай у меня на пути. Иначе сдохнешь быстрее этой твари.
— Дариан…
— Заткнись. Я повторю свой вопрос еще раз, а после сверну тебе шею. Где Сомелье?
— Люц, — только и сумела я проговорить, машинально хватаясь за грудь. — Что-то не так… Я не могу дышать. Мне больно!
— Вот демон, — охнула Лютеция, хватая меня под локоток. — Сафьяна неправильно провела замену. Твоя душа до сих пор зависит от тела! Дрогар, останови Князя, скорей! Пока он не убил Майлин вместе с Леськой!
Не знаю как, но темный эльф услышал.
И заговорил впервые за все время нахождения в кабинете:
— Хватит! Вместе с ней ты можешь убить Лесю!
Сначала показалось, что кицунэ внимания на его слова не обратил. Но буквально через миг по его лицу пробежала судорога, и он с отвращением отшвырнул мое тело на пол.
У меня сразу же заныли коленки, но зато в легкие вернулся столь желанный кислород.
— А теперь рассказывай, — пока фальшивая я заливалась слезами, приказал Великий Князь, вытаскивая из кармана штанов черный шелковый носовой платок. Вытерев как следует пальцы, он выбросил ткань, и уселся на корточки перед дрожащей «мной». — Куда ты дела Лесинью? И рассказывай быстрее, пока я тебе голову не оторвал. Оберег на тебе не работает, а Сомелье потом воскреснет. Хреново придется только тебе.
— Чему б хорошему у меня научился, — пробурчала я, с помощью Лютеции опускаясь на пол. — Или лучше б действительно, взял и прибил ее к упыревой матери.
— Но тогда ты…
— Да ничего мне не будет, — отмахнулась я от новой подруги. — Долгая история. Расскажу как-нибудь потом.
А ненастоящая я, тем временем, всхлипнув еще разок… запрокинула голову и расхохоталась! Громко, ядовито, и настолько омерзительно, что застыли все люди и нелюди по обе стороны зеркала.
У всех присутствующих больше не оставалось сомнений, кто находится перед ними.
Глава 23
— Долго же до вас всех доходило, — как ни в чем не бывало, «я» уселась, не обращая внимания на бесстыдно распахнувшийся халатик, явивший всем мои голые ноги и похабное кружевное бельё. — Скучно, мальчики.
— Майлин, — скрипнув зубами, Агилар подался вперёд, но был остановлен предупредительным жестом Аарахарна. Отец напрягся, но не встал, а Дрогар наоборот, сделал незаметный шаг обратно к зеркалу.
Похоже, дроу вовремя сообразил, что в случае чего Лютеция сможет до него докричаться.
Как я поняла, обмениваться «голосовыми сообщениями» можно было совершать незаметно для остальных. И это — еще один плюсик в нашу копилку тайного вооружения против самозванки, занявший мое тело.
Блин, да после того, что она с ним вытворяет, я всерьез задумываюсь о пластической хирургии!
— Где Сомелье? — не обращая ни на кого внимания, повторил свой вопрос Князь. — Куда ты ее дела?
— А с чего ты взял, что она вообще жива? — усмехнулась эта поганка.
— Дрогар, молчи, — тут же сориентировалась Лютеция, зашептав в зеркальце. Точнее, ей нужные слова явно подсказали мои пальцы, до синяков впившиеся в ее запястье. — Не выдавай. Путь она думает, что находится на шаг впереди. Расскажешь обо всём позже!
Темный эльф, как ни странно, промолчал, но по легкому движению его крыла мы поняли, что он нас услышал.
Я до сих пор толком не могла понять, что мной руководило, но печенкой чувствовала — так будет лучше.
— Я ее чувствую, — сложив руки на груди, Темный Князь оперся пятой точкой на край стола. — И душу, и тело, которое ты заняла. Сама освободишь, или мне этим заняться? Оба варианта принесут свои плоды. Но один из них тебе очень не понравится.
— Какой грозный, — кокетливо прикрыв мои ресницы, промурлыкала первая из иномирянок. — А с чего ты взял, дорогой, что при твоем непосредственном участии твоя любимая зараза не сдохнет насовсем? Ты уже убедился, что я могу это сделать. То заклинание, помнишь? Я его усовершенствовала.
— Врет, — хмыкнула Лютеция, пока я с силой сжимала зеркальце в ладонях. — Она даже сама не в курсе, что Сафьяна криво поработала над привязкой души к телу. Она ее не открепила, а ослабила. Она не сможет оставаться в твоем теле вечно. Совсем скоро ее начнет тянуть к зеркалам, а тебя — обратно в наш мир.
— Ага, — тут же заулыбалась я. — И сколько у нас времени?
— До рассвета, — обрадовала меня Лютеция. — Только вот…
— Только вот что?
— Только вот если не совершится обратный обмен, умрете вы обе, — вынуждено призналась Лютеция.
Та-а-ак. А вот это уже печальней!
Моя душа бессмертна, тело возрождается вновь… Но только если они едины. А что будет, если, так сказать, расчлененка? Как-то не хочется проверять! По логике вещей, мне-то ничего не будет. Но, увы, все нюансы моих возрождений известны только Морене.
— Ты лжешь, — чеканным, ледяным голосом отрезал Князь. — С чего я должен тебе верить?
— А ты попробуй, любимый, — одним скользящим, плавным движением поднявшись на ноги, эта змея с моим лицом подошла к кицунэ и погладила его по щеке кончиками моих пальцев. — Попробуй, и убедись.
Глаза Князя в тот же миг опасно потемнели, вспыхнув изнутри далеким изумрудным огнем. Перехватив «мою» руку, он замахнулся…
И не смог.
Майлин злобно расхохоталась, отступая на шаг:
— Надо же, как я угадала. Ты ведь даже ударить меня толком не можешь, не то, что убить! Слабак. Пока я в теле этой дряни, ты не посмеешь поднять на меня руку. И никто из вас. За редким исключением, конечно. А потому предупреждаю: держите своего берсерка на цепи. Я не хочу его видеть поблизости.
