— Бедный мальчик… — не удержавшись, протянул глава академии и все-таки сел в кресло.
— Мне жаль, что вашего любимчика постигла подобная участь. Ему следовало быть более осмотрительным с портвейном, — вопреки сказанному, в тоне безопасника не прозвучало и нотки сожаления.
Это чувство стало ему чуждо десять лет назад, с Миникийской ночи, когда на столичной площади на глазах у тысячи зевак по обвинению в заговоре против короля было казнено двадцать человек.
Заметив недоумение на лице немолодого ректора, генерал язвительно добавил:
— В стакане с портвейном, валявшимся на ковре у кровати покойного, помимо лошадиной дозы снотворного, королевский целитель обнаружил аконит. Собственно, он и стал причиной преждевременной кончины вашего протеже.
— Ему насильно влили эту гадость, — ректор предпринял попытку обелить имя подопечного.
— Как же, влили, — хмыкнул Дамиан и закинул ногу на ногу. — Дверь в комнату была заперта изнутри. Пришлось выломать ее, чтобы попасть внутрь. Следов избиения не нашлось, поэтому с уверенностью могу заявить, что никто не принуждал Кента пить сногсшибательную смесь. Очевидно, минейр Гринсби, вы не знали, что кроме любви к молоденьким девушкам, ваш подопечный испытывал непреодолимую тягу к горячительным напиткам, — выпалил генерал, как только глава академии открыл рот, собираясь высказаться в защиту выпускника. — Мне не единожды приходилось вытаскивать его из постели и окунать головой в ведро с холодной водой, чтобы привести в чувства и заставить исполнять свои обязанности. Да и сами посудите, сколько он принял прежде, чем выпил отравленное пойло, что не распознал королеву ядов. Или ваш фаворит был не так хорош, как вы расписывали мне десять месяцев назад?
— Если вы все для себя решили, чего от меня хотите? — раздраженно бросил хозяин кабинета, щеки которого пошли пятнами от злости.
— Кажется, я озвучил цель визита, — совершенно спокойным тоном отозвался Дамиан. — Королю нужен новый дегустатор, лишенный склонностей к выпивке и разгульному образу жизни. При этом в кратчайшие сроки. Желательно сегодня же.
— Немыслимое пожелание! — воскликнул ректор, вскакивая с кресла. — Выпуск через три месяца. Сделайте запрос в бюро по трудоустройству. Может, там вам подберут кого-нибудь.
— Уже. Без толку. Академия — последняя надежда короля. Неужели не хотите ему помочь?
— Хочу, но у меня нет подходящих кандидатур. Что бы вы не возомнили себе о Кенте, он и правда был лучшим на факультете. Остальные сильно не дотягивали.
— Его Величество может расценить ваш ответ, как предательство или попытку заговора. Представляете, что за этим последует? — в серых глазах генерала блеснули опасные искорки.
— Не нужно меня запугивать! Я и без ваших подсказок прекрасно все осознаю. Но и вы поймите: ни один адепт не пожелает пойти на службу к королю, как только узнает о смерти Кента. Два дегустатора за год! Неслыханный инцидент! Намерение свергнуть монарха очевидно. Почему вы, генерал, как глава безопасности Его Величества, ничего не предпринимаете? — полетел упрек в важного посетителя.
Ректор надеялся пробудить в молодом человеке чувство стыда и ответственности, а заодно уменьшить давление на свою персону. Бесполезно.
— Давайте вы не будете лезть не в свое дело, минейр Гринсби. Иначе мне придется влезть в ваше, — слова генерала прозвучали неопределенно. Их можно было принять как за угрозу, так и предупреждение. — Просто предоставьте королю нового дегустатора. И мы мирно разойдемся.
В кабинете повисло напряженное молчание. Майе ждал ответа, а глава академии чувствовал себя загнанным в угол, поскольку не знал, что делать.
— Наверняка у вас есть адепты, которые обязаны по окончании академии отработать определенный срок на благо королевства, — генерал нарушил тишину, так и не услышав от минейра Гринсби ни звука. — Вам ведь не составит труда написать приказ о распределении? Только выберите кого-нибудь одаренного, чтобы нам не пришлось через месяц-другой снова встречаться в вашем кабинете и не вступать в полемику. Приходит на ум чье-либо имя?
— Так сразу не скажу… — вымолвил ректор и осекся, когда перед внутренним взором внезапно возник образ темноволосой девушки, ставшей его головной болью.
Едва мужчина осознал, что у него появился шанс избавиться от адептки, его глаза заблестели, точно раухтопазы, а губы изогнулись в ухмылке, напоминавшей звериный оскал. Визит Майе почудился главе академии спасением, подарком богини Рамиры, чем угодно, только не мукой, как он считал мгновение назад. Ректор верил, что проблема вот-вот решится сама собой, осталось совсем немного — уговорить Дамиана увезти Лоуренс подальше отсюда. Желательно, на край света, чтобы непутевый сын никогда больше не увиделся с этой девицей.
— Вы правы, генерал. Среди адептов, получивших грант на обучение, действительно есть достойная кандидатура. Всего одна.
— Кто? — настороженно поинтересовался влиятельный гость, заметив разительную перемену в поведении ректора.
— Выпускница факультета зельеварения Морена Лоуренс. Должен заметить, очень талантливая магиня. Как я сразу о ней не подумал…
— Нет! — невежливо прервал его ледяным тоном Майе и категорично заявил: — Не подходит. Подберите кого-нибудь другого. Мужского пола.
— Почему? — спросил глава академии с наигранным недоумением, хотя прекрасно знал о тяге монарха к молоденьким девицам.
Ректор тянул время, подбирая правильные слова, ведь ему предстояла непростая задача — во что бы то ни стало убедить генерала, что лучшей кандидатуры на должность придворного дегустатора, чем Лоуренс, ему не сыскать.
— Повторюсь: не испытываю ни малейшего желания в ближайшее время вновь оказаться в вашем кабинете, — многозначительно проговорил генерал.
«Да еще попасть в немилость к Ее Величеству, — подумал он, представив реакцию королевы на появление во дворце юной магини. — Она точно придет в неописуемую ярость. Зачем нагнетать обстановку, когда она и так напряженная?»
— Если думаете, что король поспешит сделать Лоуренс новой любовницей, то ошибаетесь. Его Величество будет сторониться нового дегустатора, — без тени сомнения вымолвил минейр Гринсби, чем немало удивил гостя.
— Она калека? Или настолько уродлива, что даже графин выпитого портвейна не превратит в красавицу?
— Ни то, ни другое. Увидите — поймете, в чем дело.
Одним словом Майе мог нарушить планы, поэтому ректор не стал дожидаться ответа, создал поразительно точную иллюзию голубя и взмахом руки направил пернатого в общежитие с крайне важной миссией — как можно скорее отыскать Лоуренс и привести в академию.
— Пригласите и других, — властно проговорил генерал, провожая взглядом белоснежную птицу. — Я побеседую с ними и составлю собственное мнение, не менее объективное.
— Морена — лучшая на факультете. Она с легкостью определяет составляющие сложнейших настоек.
