— Хорошо, что отец псину из вольера не выпустил! — добавляю я. — Не то бы твоя задница ощутила все прелести пирсинга от зубов добермана. Ремень в сравнении с ними — просто ласкательный девайс.
Стоит. Переминается с ноги на ногу. Кусает дрожащие губы. Вижу же, хочет расплакаться. Глаза уже блестят, но каяться и близко не собирается. Храбрится, дурочка, и молчит.
Да твою ж мать!
Чувствуя себя мудаком, подхватываю несносную на руки и несу в дом.
Из кухни доносятся негромкие голоса отца и матери, значит проскочим незаметно через гостиную. Затем Лиса переоденется в подходящую одежду, и пойдём знакомиться с родителями. На сегодня кордебалета достаточно. Хотя маме моя заноза понравится и в мешке и в любимом домашнем тряпье. Она мудрая женщина, знает, на что в первую очередь обратить внимание. «Лишь бы сын был счастлив» — так она всегда говорила подругам про мой выбор.
Как только переступаю порог спальни, пинком захлопываю за нами дверь. Роняю на пол ремень. Ставлю Алису посреди комнаты и, не говоря ни слова, с диким остервенением хватаюсь за вырез туники. Одним рывком превращаю некогда любимую мною вещь в лоскуты, разрывая пополам до самого подола.
От треска ткани Алиса зажмуривается и перестаёт дышать.
Ярость вышибает из меня трезвый рассудок. Сдираю тряпки с её прекрасного тела, как какую-то паршивую вторую кожу, брезгливо морща лицо.
Когда последний кусок ткани падает к её ногам, нервно выдыхаю, поднимаю голову и устремляю на Лису безумный взгляд.
— Прости, — хриплю сдавленным горлом, выныривая из нахлынувшего затмения. — Я не могу позволить тебе носить это дерьмо.
Девочка, очнувшись, рефлекторно скрещивает руки на своей шикарной груди. Её знатно трясёт. По голому телу тотчас высыпают мурашки. Протягиваю руки, чтобы обнять, но Лиса, отпрянувши от меня как от огня, выплёвывает вопрос:
— Чья эта туника?
Следом морщится и болезненно шипит, поглаживая ладошкой ужаленную ремнём попу.
— Неважно, — хочу замять эту тему. — Я сделал то, что должен был сделать пару лет назад. Я тупо забыл об этой шмотке.
Засунув руки в карманы шорт, удерживаю взгляд Алисы, наблюдая как она нервничает.
— Если бы ты не любил эту девушку, ты бы так не реагировал. Верно? Любишь её до сих пор? Любишь, Марк?!
Глава 45. Простые истины
Алиса.
Скажи, что не любишь!
Скажи, что я ошиблась и моя ревность беспочвенная!
Скажи! — мысленно кричу, сдерживая внутри себя на максимум сжатую пружину. Если Марк сейчас же не развеет мои сомнения, не успокоит меня — она лопнет, разнося частицы моей нестабильной выдержки в разные стороны как взрывную пыль.
Ещё никогда во мне не бурлило столько эмоций. Даже на яхте, ревнуя к смазливой капитанше, я чувствовала себя гораздо увереннее. Первая встречная женщина — это не любимая бывшая. Судя по его реакции, у них наверняка был бурный роман.
Зачем она ему изменила?
Марк не тот мужчина, после секса с которым хочется искать замену.
Может, не сошлись характерами?
Он, конечно, не святой, но завоевать моё сердце ему не доставило труда, хоть я ещё та переборчивая стерва…
Смотрю на него — расслабленная поза, руки в карманах шорт. Как будто только что не злился и не рвал на мне одежду, ввергая в шок.
Почему он спокойный? Расслабленный. На лице не осталось и следа от недавней ярости.
Так ведут себя мужчины, которым не за что оправдываться.
Может я зря погорячилась? Сказал же: «Я тупо забыл об этой шмотке». Но это не то, что я хочу услышать.
Совсем не то!
Марко.
Неуверенная в себе ревнивая дура! Но, блять, я польщён в который раз!
Польщён, потому что ей не всё равно. Потому что ревнует Лиса достаточно остро, выказывая свою привязанность ко мне.
Неужели котёнок влюбился?
Химия уж точно присутствует в её организме, как и в моём. И если бы Лиса заявилась ко мне в чужой мужской рубашке, я бы уже не стоял здесь и не выяснял с ней отношения, я бы нашёл владельца и, как ревнивый пацан, начистил бы ему рожу за «благотворительные» дела.
Боролся бы за неё до последней капли крови, потому что девчонка за эти дни засела мне под кожей, словно жизненно необходимая доза, без которой обеспечена ломка. В этом я абсолютно уверен.
— Иди ко мне, — понижаю голос. Действие её наркотика сходит на нет.
Желание впиться в сладкие губы толкает первым сделать шаг в её сторону.
— Марк, не увиливай от ответа, — отступает назад. Ещё немного, и упрется ногами в кровать.
— Скажу, когда подойдёшь, — настаиваю, улыбаясь уголком губ.
Мне ничего не стоит завалить её голую на постель и ещё раз отправиться с ней в нирвану. Но сейчас не лучшее время идти на поводу у страсти, и от этого соблазн только усиливается.
— Марко, я хочу уехать домой! — произносит с уверенностью в голосе.
Отрицательно верчу головой. Даю понять, что её желание невыполнимо. Вытаскиваю руки из карманов шорт с намерением во что бы то ни стало поймать упёртую занозу и убедить её поменять своё решение, а, может быть, даже признаться в своих истинных чувствах. Не зря же ревнует!
— Марк, я не шучу, — споткнувшись о кровать, выравнивается и замирает на месте, наверняка прикидывая в уме веские оправдания, благодаря которым я должен исполнить её волю.
— И я не шучу, малыш. Абсолютно. С какой целью ты убегала?
* * *
Лиса ошеломлённо распахивает глаза, словно я задал вопрос, связанный с корпоративным шпионажем.
— Ты сейчас серьёзно? — интересуется, медленно огибая кровать, чтобы оказаться на безопасном от меня расстоянии.
— Вполне, — соглашаюсь, просчитывая в голове предстоящий манёвр. Её и свой.
Поймать Алису не составит труда. Она сама себя загнала в ловушку. Ванная комната не выход. Понадобится — вышибу дверь ногой.
— Вздумалось поиграть в догонялки, котёнок? — прищуриваюсь как хищник, готовый к победному прыжку. — Девочки же любят, когда за ними взрослые мужики бегают, как угорелые. Верно? Тебя это заводит? Веселит? Поднимает твою самооценку?
Её нервный смешок вклинивается в ряд моих вопросов.
Значит, я угадал.
— Ты и вправду не понимаешь того, что творится у меня в душе? — со всей серьёзностью возмущается она. — Боже, Марк, да я готова провалиться сквозь землю после наглядной демонстрации петтинга твоей матери!
— Да плевать! — раздражённо повышаю тон. — Мы взрослые люди! Но раз уж так случилось, мы попались на горячем, и уже ничего изменить нельзя, сделай, будь добра, лицо попроще и спустись к ним за стол! Или ты думаешь, что моя мать при тебе начнёт делиться с отцом своими впечатлениями? Да она шокирована не меньше твоего. Я извинился сотню раз. Хватит, Лис. Подойди ко мне, — предлагаю в последний раз.
