Их появление произвело эффект разорвавшейся бомбы, но они не обращали внимания на чужие пересуды. Обретя свое счастье, они наслаждались друг другом и в их глазах отражался божественный свет.
Впервые так крепко влюбившись Марина раскрыла в себе скрытые грани души о которых раньше не подозревала.
Она со вкусом приодела скромного Игорька, да так что другие женщины ахнули от неожиданности с завистью отметив что опрометчиво проглядели не ограненный бриллиант. И весь банк сорвала эта мерзкая стерва.
Марина только посмеивалась, видя их завистливые взгляды.
Игорек недолго думая сделал ей предложение и она, пребывая в счастливом томлении наконец обрела то, о чем так долго мечтала — свое женское счастье.
Глава 39
Дождавшись долгожданной записи видео, я закрылся в кабинете и попросил секретаря чтобы меня никто не беспокоил.
Я боялся посмотреть правде в лицо, но понимал, что пришло время ставить точку в этой истории.
Поставив медленную запись на перемотку сидел и смотрел, не мигая в монитор до тех пор, пока не увидел вошедшего в кабинет Петухова. Следом за ним в дверь зашла женщина в верхней одежде, но я не мог разглядеть ее лица. Я до последнего боялся увидеть до боли знакомую красную шапку и вздохнул с облегчением, когда это оказалось не так. Ростом женщина была небольшого, и раздевшись она подошла к Петухову обнимая его за талию при этом стоя к камере спиной.
Потом она неожиданно повернулась лицом, и я сдавленно рассмеялся. На меня с хитрой улыбкой смотрела ушлая Марина.
От досады я резко хлопнул себя по лбу и вскричал пораженно:
— Идиот!
«Ну конечно! Уборщица верно заметила, что это была бухгалтерша» — закрыл я руками лицо полностью опустошенный и раздавленный. Вот только она не уточнила какая бухгалтерша и все дружно решили, что это была Анфиса.
Достав из бара остатки виски я трясущимися руками опрокинул целых три стопки, стараясь, погасить ноющую боль в груди.
Потом позвонил Максиму и рассказал о случившемся.
— Максим, я не знаю, что мне теперь делать. Она вряд ли простит меня. Ты бы знал каким дерьмом я себя сейчас ощущаю, — сдавленно произнес я сжимая крепко трубку в руке.
— У тебя есть лишь один способ рассказать о своих чувствах, — серьезным голосом ответил Максим.
Я натянуто засмеялся и покачал головой.
— Вот только не говори, что я должен сделать это, — шутя произнес я.
— Ты все правильно понял, — загадочно ответил Максим.
— Да я лет десять не практиковался после перенесенного позора, — сказал я с надрывом и откинул голову на спинку кресла.
— Пришло время вспомнить былые навыки друг, — серьезным голосом заметил Максим и пожелал мне удачи.
Выйдя из кабинета, я столкнулся с Ларисой, и она напомнила мне о предстоящем разговоре. Проведя ее в свой кабинет, я выслушал ее чистосердечные признания с каждым словом мрачнея от полученной информации. Она просила прощения за всё что сделала, и даже за то, что специально поселила нас в один номер. Неожиданно я увидел горькие слезы на ее раскрасневшемся от волнения лице.
— А вот за это прощения просить не нужно. Я думаю, а не выписать ли тебе премию? — с улыбкой прошептал я.
Лариса округлила от неожиданности глаза.
— Ну что Вы, это лишнее.
Я усмехнулся и покачал головой.
— Благодаря твоим козням у меня скоро появится ребенок, — ответил я весело улыбаясь. — А я очень люблю детей.
После чего проводил ее на выход из кабинета и Лариса, получив долгожданный покой в душе отправилась на разборки с Мариной.
«Пришло время получить хитрой бестии по заслугам» — решительно подумала она и сжала от злости кулаки.
* * *
Не подозревая о кипящих страстях в моей бывшей компании, я приходила в себя после командировки.
Сердце мое было полностью разбито, а голова разрывалась от горьких мыслей. Мне было больно осознавать, что наше счастье с Андреем утеряно безвозвратно.
В душе я сохранила свою любовь, но боль и обиды разъедали все хорошее что было между нами.
Я решила, что настало время отпустить ситуацию и наконец просить все обиды и унижения. Нужно было оставить всю боль в стороне ради себя и своих детей. Я четко осознавала, что мне будет крайне тяжело одной, но в то же время я хотела, чтобы Андрей был счастлив. Пусть и в дали от меня. Когда дети вырастут, и спросят про отца я расскажу им всю правду про нашу несчастную и большую любовь.
Сидеть в выходные дома мне совсем не хотелось и расправившись с делами я запрыгнула в машину и поехала в Ворошиловский Торговый центр, расположенный практически в сердце старого города.
Поставив авто на стоянку, я зашла в отдел детских товаров и решила выбрать распашонки нейтральных цветов так как еще точно не знала пол детей.
С большой нежностью я гладила милые сердцу вещицы и умилялась крохотным пинеткам, чепчикам и носкам. Я невольно вспомнила свой сон про девочку с синими глазами Андрея и нежно улыбнулась.
«Пусть мои дети будут похожи на него» — подумала я, обводя взглядом полки товаров.
В этот самый момент мои мысли нарушил хриплый мужской голос, позвавший меня по имени и обернувшись я остолбенела.
Рядом со мной стоял виновник всех моих бед — Петухов Василий Альбертович.
Я схватила детский пластиковый нагрудник и прикрываясь им как щитом со злостью произнесла:
— Не подходи!
Петухов посмотрел на меня с сожалением и понуро опустил голову.
Поначалу я хотела уйти из отдела, но вспомнив про Ларису решила помочь несчастной подруге и пристыдить наглеца.
— Василий, — позвала я его слишком резко.
Он встрепенулся и вскинул на меня взгляд из-под опущенных ресниц.
Я подошла к нему ближе и строго сказала:
— Зачем ты меня звал?
Он промычал сквозь зубы нечто нечленораздельное, но потом ответил уже более разборчивым языком.
— Я хотел только лишь извиниться и все, — потом глухо добавил. — Ты нашла себе работу?
Усмехнувшись такой заботе, я слабо кивнула при этом слегка, пятясь в сторону. Знала я эти «Просто хотел извиниться…» и на всякий случай приняла оборонительную позу.
Петухов увидев мои маневры виновато опустил глаза в пол.
«Что? У него вдруг проснулась совесть?» — подумала я и печально улыбнулась. Слишком поздно друг мой! Слишком поздно!
Потом присмотревшись внимательнее, Василий увидел в моих руках нагрудник и ошарашенно уставился на вещицу, не веря своим глазам.
— Ты беременна? — прошептал он одними губами.
