Но взгляд у моей спутницы искрится — ради этого я готов потерпеть. Правда, прищуривается Лия подозрительно и очень ехидненько, глядя мне прямо в глаза. Даже голову слегка в сторону наклоняет, рассматривая меня очень и очень внимательно. Прямо насквозь хочет просверлить одним только взглядом.
Делает шаг, затем второй, становится на одну коленку, залезая на кровать.
А мне уже дико любопытно — что задумала эта строптивица?
— Я тут подумала… — девушка запинается, продолжая свои медленные действия.
Уже и вторая нога на кровати — как будто пантера перед прыжком. А глаза-то как блестят! Мне уже страшно, о чем там ее бурная фантазия могла додуматься.
Неужели теперь заставит раздеться догола?
Нет, я, конечно же, не против, но только вместе с Лией. А учитывая, какой здесь проходной двор…
— Излагай, — печально вздыхаю, а после и усмехаюсь, так как взгляд девушки вспыхивает еще сильнее. По голосу понимает, что я заранее на все согласен.
И когда это я успел стать практически ручным?
— Денис, попозируй мне лежа на кровати, — Лия перекидывает ногу через мое тело и теперь уже практически садится на меня сверху. — Не для выставки, — наклоняется лицом к моему, касаясь грудью (жаль, что в одежде) моего голого торса. — Для меня. Лично.
— А что взамен? — голос не слушается, так меня впечатляет и толика наглости в поведении красотки, а так же смелость и дерзость.
Опасная она — шутки с такой могут плохо закончиться. То краснеет, как школьница, чуть ли не заикаясь, то теперь так откровенно меня провоцирует. А руки точно живут отдельной жизнью от разума — уже пристраиваются на талии девушки, а после плавно скользят по спине вверх.
— Какой ты корыстный! — фыркает Лия, касаясь дыханием моих губ.
— Очень! — подыгрываю, а одна рука уже пристраивается на затылке девушки.
Мгновение, и наши губы снова сливаются в поцелуе.
Какая же она сладкая! Понимаю, глупое сравнение — я вообще не сторонник всех этих ванильно-розовых словечек, но именно сейчас слегка корректирую свои вкусы. Сладкая и нежная. Как…
Стоп! Хорош уже голову этой чепухой забивать. Понятно, что оторваться не могу, хотя чувствую пальцами — девушка пытается притормозить мой порыв. Но я не готов ее отпустить.
Господи, ну за что мне такое наказание?
— Это “да”? — шепчет Лия, когда я все же ослабляю свой напор.
— Почти, — хриплю в ответ, так как немного по-другому хотел бы реализовать это запретное “да”.
Но пусть пока так — оставим все на стадии развития. Плавно, не торопясь, будем привыкать друг к другу. Я к ее покорности, а она к моему напору. Идеальная пара!
И, черт возьми, я, кажется, попал.
— Ты не замерз? — снова интересуется Лия, но я же в героя играю.
— Немного, но ради тебя потерплю.
Полчасика еще точно выдержу, а потом придется все-таки одеваться. Хорош уже полуголым вышивать по комнате девушки. Мало ли, как ее строгий дед воспримет мою наглость, если вдруг зайдет случайно в спальню.
Позировать — это не мешки с цементом разгружать. Даже напрягаться не приходится, наоборот, полное расслабление и тела, и мозгов. Закидываю руку за голову и рассматриваю сосредоточенную Лию. То губу нижнюю кусает, то карандаш грызет.
То языком проводит по верхней губе и… замирает. Да е-мое, она издевается надо мной? Язычок так и скользит по губе туда-сюда, а я сейчас точно взорвусь.
Ну, нельзя же быть такой соблазнительной! Простые, казалось бы, движения, а у меня адреналин по крови уже вовсю бурлит.
Так, надо расслабиться окончательно, выдохнуть, немного привести свои эмоции в норму, а после уже можно и помечтать.
— Так и лежи с закрытыми глазами, — слышу голос девушки и усмехаюсь.
Ну, с закрытыми, так с закрытыми. По крайней мере, соблазнительный язычок не будет маячить перед глазами. Да и мозги закипают — целый день одна сплошная нервотрепка. Сейчас тоже не лучше, но приятнее — первый шаг в наших непростых отношениях мы преодолели, слава Богу.
А там и до второго недалеко. И третий, и четвертый…
Вроде бы недавно только закрыл глаза. Да и не спал вовсе — так, дремал потихонечку. Только часы показывают начало седьмого, когда эти самые глаза открываю.
Лия лежит рядом, уткнувшись мне носом в плечо. Рука девушки покоится на моем все еще голом торсе, но не это главное.
Мы накрыты пледом! Одним на двоих!
И боюсь даже представить, кто нас ночью накрывал…
Глава 24
“Красивая!” — первая мысль, когда смотрю на Лию.
Даже слишком, куда там всем крашеным выдрам до нее! Красивая и беззащитная, когда спит — хочется оберегать ее от всех бед и невзгод.
Аккуратно убираю прядь волос с лица девушки, и еще аккуратнее, а так же очень тихо, чтобы не разбудить красотку, слезаю с кровати. Не то, чтобы я трус, сбегающий с утра, оставив Лию одну — просто не хочу, чтобы у моей строптивицы были неприятности.
“Моей!” — эхом отдается в голове, когда умываюсь.
Хорошо, что у Лии отдельная ванная, и мне не приходится дефилировать по коридору, где можно нарваться на строгого деда. Мне-то он не страшен, но как бы палки в колеса не начал вставлять. Мало ли, как отнесся (если в курсе, конечно же, в чем я очень сомневаюсь) к моей ночевке с его внучкой. Одно дело позировать, и совсем другое спать в одной кровати.
Ладно, проблемы будем решать по мере их поступления, а пока домой. Но сначала надо незамеченным выбраться на улицу.
Одеваюсь, и тут взгляд цепляется за бумаги на столе. А что, это даже очень интересно — хотя бы одним глазком взглянуть, что я там “напозировал” вчера. Я заметил, что Лия и в своей мастерской, и здесь рисовала карандашом. И у нее очень классно получается.
Особенно мое лицо. Крупным планом. Похож, чего уж душой кривить. Надо будет выклянчить свой портрет у девушки.
Надеюсь, в столь скромной просьбе она мне не откажет?
Бросаю последний взгляд на спящую красавицу, поправляю плед и выхожу из комнаты.
“Блин, машина!” — мысленно фыркаю, когда по лестнице спускаюсь на первый этаж, а ведь так надеялся, что дед Лии не в курсе моей ночевки.
Во дворе мой внедорожник — ага, пешком домой по морозу отправился.
“Вот же баран!” — бью себя по лбу, правда, тоже мысленно, и уже почти дохожу до входной двери, как слышу в спину:
— Доброе утро, Денис!
Попал. Точнее, попался на горячем. Не повезло.
Только вот трусом я никогда не был, что бы там не сплетничали завистники. И за свои слова, а тем более поступки, привык отвечать. Сам. Лично.
