— Обалдеть! — я переступаю порог квартиры и округляю глаза, глядя по сторонам.
— Нравится? — Денис стоит сзади, чувствую его руки на плечах, а после помогает мне снять куртку.
— Очень, — честно признаюсь, разуваясь и отдавая верхнюю одежду парню.
Единственная комната-студия, но такая огромная, как по мне! Одна стена полностью зеркальная, и, если я правильно понимаю, это что-то наподобие мини-гардеробной. Красиво, ничего не скажешь, и очень стильно.
— Чувствуй себя как дома, — смеется Денис, обходя меня и направляясь к барной стойке. — Будешь что-то?
— Мне бы такую, — негромко произношу, следуя за парнем, а он в ответ приподнимает обе брови вверх:
— Она твоя!
— В смысле? — я так и замираю возле барного стула, впадая в какой-то непонятный ступор. — Что значит “твоя”?
— Ты в любое время можешь сюда прийти, — парень пожимает плечами. — И остаться здесь…
Фразу он не заканчивает, пристально глядя мне в глаза, зато моя бурная фантазия уже рисует красочное окончание. “Сколько хочешь”, “навсегда” и еще парочку фраз, после которых у меня поднимается настроение до максимального предела.
— Я за язык не тянула, — ехидно улыбаюсь и наконец-то залезаю на высокий стул. — Так чем поить будешь?
— Чай, кофе, — Денис разводит руками в разные стороны.
— Мартини! — я вдруг резко выдаю, сама от себя повторно не ожидая ни подобной смелости, ни уж тем более подобной наглости. — Если есть, конечно же.
— Конечно же, — подмигивает Денис, но я как-то поникаю.
Интересно, многих девушек он здесь поил мартини? Или сам по вечерам употребляет?
Вот понимаю, что думать о прошлом глупо, но ничего не могу с собой поделать. Ревность, черт бы ее побрал, медленно плетет паутину вокруг моего сердца.
Одна из… Развлечется и бросит…
А я буду страдать…
Звонок моего мобильного разрывает затянувшуюся молчаливую паузу. Я так не хочу никому отвечать и никого слышать, что стараюсь не обращать внимания.
Да пусть трезвонят, мне-то что. Хоть раз в жизни я могу провести время так, как сама хочу?
— Ответишь? — Денис кивает на мою сумку, в которой телефон трезвонит, а я лишь тяжело вздыхаю.
— Думаю, стоит ли, — кривлюсь, косясь то на парня, то на сумку.
— Если не ответишь, так и не узнаешь, — он обходит барную стойку и подходит ко мне близко. — А мартини иногда пьет моя любимая бабуля, — шепчет мне на ушко. — Но мне о-очень нравится, когда ты ревнуешь…
Глава 40
От его шепота мурашки бегут по коже, хотя раньше я смеялась над девчонками, когда эту фразу произносили. И вот теперь в реалии ощущаю все “симптомы” этих самых мурашек.
Господи, какая же чушь лезет мне в голову!
“Еще придумай, что бабочки в животе порхают!” — мысленно фыркаю, хотя дрожь пробегает по всему телу. А Денис, как назло, проводит губами по виску, легонько касается кожи языком, и снова шепчет мне на ушко:
— Трубку-то возьми.
Вот же черт, точнее дьявол-искуситель. А я и забыла напрочь про то, что телефон трезвонит. Замолкает, но попсовая мелодия тут же начинает играть заново.
Только один человек может так настойчиво меня домогаться. И сделать вид, что не заметила или была занята, увы, не прокатит.
— Д-да! — все-таки отвечаю, хотя соблазнитель уже начинает применять запрещенные приемы.
Его руки уже на моей талии, пальцы задирают кофточку и касаются кожи. В жар бросает сразу же, и я уже, боюсь, что не просто заикаться начну.
Дар речи потеряю точно.
— Лия, у тебя все в порядке? — орет в ухо дед, а я понимаю, что все его приветствие, а с ним и глупые вопросы, пропустила мимо ушей, так меня увлек Денис.
— Занята очень, — стараюсь говорить ровно, но глаза закрываю, пытаясь унять слишком уж частое сердцебиение.
— А-аа! — тянет мой собеседник, а змей-искуситель шепчет на ушко:
— Уже и деду врешь.
“С тобой не только врать начнешь!” — уже практически вертится на языке, но я вовремя спохватываюсь и прикусываю язык.
Если сейчас ляпну что-нибудь невпопад, то дед точно не слезет с меня. Ложь чует за версту, и мне надо очень постараться, чтобы фальши в голосе не было.
— Ты что-то хотел? — ерзаю на месте, пытаясь вырваться хотя бы на время из плена рук Дениса, но этот негодяй не ведется, как я ни стараюсь.
Так и норовит продвинуться дальше — пальцы уже касаются края моего бюстгальтера.
— Просто поинтересоваться, как твои дела, я уже не могу? — дед, как обычно, в своем репертуаре. Ну, никуда не деться от его командного тона и длинного носа в придачу.
— Можешь, — я даже киваю, хотя Ефим Николаевич видеть этого не может, но мне помогает прогнать на время наваждение. — И дела у меня нормально. Только занята очень.
— Ты уже говорила, — фыркает дед, и тут же добавляет: — Домой во сколько приедешь?
— Э-ээ, — в этом месте наступает самый настоящий ступор, а мыслей ноль, хоть я и пытаюсь сконцентрироваться, а змей-искуситель пользуется моим временным замешательством.
— Завтра! — шепчет мне снова на ушко, и я на каком-то странном автомате выпаливаю деду:
— Завтра!
Матерь Божья, вот это я, что называется, попала. Даже дышать боюсь, а глаза так вообще зажмуриваю. Сейчас будет лекция на повышенных тонах о моем дурном поведении, затем получасовая нотация, как надо себя вести приличной девушке, а после…
— Ну, завтра, так завтра, — выдает дед, как ни в чем не бывало, и даже Денис останавливается.
Заглядывает мне в глаза, округляя свои.
“Я не ослышался?” — парень приподнимает одну бровь вверх.
“Да я сама в шоке!” — мотаю головой из стороны в сторону, но переспросить так и не решаюсь.
Дед же не глухой, и уж тем более не тупой — все прекрасно расслышал. И раз дал добро…
— Мне надо помочь Денису, — произношу на выдохе, а парень ухмыляется.
Правда, перестает приставать и становится рядом со мной. Причем так ехидно улыбается теперь, что хочется треснуть его чем-то тяжелым по голове.
— Надо, так надо, — мой любимый старичок цокает языком, а я наконец-то в себя прихожу. После наваждения, которое вдруг резко нахлынуло после легких приставаний Дениса.
— У тебя как дела? — вовремя спохватываюсь, так как деда надо увести в другую сторону.
Чтобы допрос с пристрастием не начал, а то ведь может. Сейчас как заподозрит, что я наглым образом вожу его за нос — ох, и прилетит же мне за самодеятельность.
