Глава 21
Легко сказать «спи»! Сложно спать, когда произошло столько всего. Когда младший принц скрылся за окном, Ева чувствовала себя так, словно ее ударили по голове.
Слишком многое случилось за какой-то час. Сперва — «разоблачение», в котором сложно винить Грайнора. Ведь собственное тело выдало ее, по реакции было несложно догадаться.
Потом… все эти признания Грайнора.
Она закрыла окно и обессиленно опустилась на кровать. Голова кружилась, и думать о своих чувствах к кому-либо из принцев или об их чувствах к ней было невозможно. Но и спать было невозможно тоже!
Обрывки мыслей кружились, казалось щекотали внутри головы. Но, конечно, главным было понимание, что Грайнор знает правду о ней, но не собирается…
Впрочем, кто знает, что там собирается младший принц на самом деле!
Заснула Ева только к утру. А много позже рассвета ее разбудила камеристка сообщением, что пришел принц Бормиас.
«Еще один!» — обреченно подумала Ева, едва понимая с подушки тяжелую голову. Еще один, кто может прийти к ней в любой момент. Хорошо, хоть через центральную дверь, а не через окно. Впрочем, у Бормиаса как у ее жениха, по крайней мере, есть на это некоторое право.
С помощью камеристки Ева наскоро привела себя в порядок и спустилась в просторный холл, где за круглым столиком ее уже ждал принц.
При виде Евы он поднялся, поцеловал ее руку, привычно задерживая ее в ладонях дольше положенного. Впрочем… Ева понимала, что теперь эти жесты близости будут нарастать. Все же жених и невеста общаются более близко даже в самых высоких кругах аристократии. Пожалуй, ее ждет и поцелуй…
А что, подумала Ева. Грайнор целовал ее. Значит… это тем более позволено Бормиасу. Младший принц хочет обречь ее на ад «сравнения и выбора». Вот и нужно сравнить…
Ева устыдилась своих циничных мыслей. Какая приличная принцесса будет сравнивать поцелуи мужчин, которые и вовсе не должна допускать.
А вот принц цвел. Радостный, уверенный в себе. Он просто сиял этим утром.
— Милая Ева, — улыбнулся он, продолжая мять в ладонях ее руку. — Прекрасная новость! И я поспешил сообщить тебе! Наши маги в столице взяли некоего мага, по всем признакам похожего на «нашего». Его имя Габер…
— Что?! — изумленно переспросила Ева и инстинктивно вцепилась в ладонь Бормиаса. — Уже взяли?
— Да, я ведь говорил, что они прекрасно работают, — победно улыбнулся Бормиас. — Сейчас его допрашивают.
— Как его зовут?! — спросила Ева, не особо надеясь, что военным магам удалось узнать истинное имя ее врага. Ведь это последнее, что он откроет. Слишком известное имя.
— У него комплект разных документов, и мы пока понятия не имеем, какие из них верные, — серьезно ответил Бормиас. — Но все магические признаки сходятся. В любом случае, даже, если будет установлено, что это ошибка, маг не выйдет из тюрьмы до нашей свадьбы. Наверняка — намного дольше. Нам больше не о чем волноваться…
— Я очень рада, Бормиас! Благодарю, что сразу рассказали мне об этом! — вежливо сказала Ева и незаметно вздохнула.
Во-первых, ей не слишком верилось, что изловили именно Габера. Он достаточно умен, чтобы сделать «подсадную утку».
А во-вторых…
Впрочем, нет, этого она не боялась.
Если Габер откроет, кто она такая, расскажет все, как на духу, то станет известно, кто он. А тогда его просто выдадут королю Мареты как предателя. И вот уж кто точно не будет церемониться со своим прежде доверенным магом, что увел Еву из-под носа.
Ева боялась Габера больше всего на свете. Но между ними существовало что-то вроде взаимной поруки. Негласно. Если один из них раскроет имя другого — то и сам пострадает. Обречет на расправу и самого себя.
К тому же, Ева была уверена, что Габер достаточно силен ментально, он сам об этом говорил. И никакой магический допрос не «расколет» его.
Главное… Чтобы это действительно был он. И чтобы его действительно как можно дольше держали в тюрьме. Под любым именем. Это как раз неважно.
— Я хотела бы увидеть… Допустим, его портрет, — сказала Ева.
Очень уж ей хотелось убедиться, что это именно Габер! Что еще одно невероятное событие произошло — ее врага изловили.
— Желаете устроить опознание? Но вы ведь не видели его, Ева…
— Нет-нет! Просто хочу увидеть портрет того, кто посмел выступить против вас, Бормиас!
— Хорошо, думаю, я смогу это устроить, — улыбнулся Бормиас. — Вы как-то бледны сегодня, моя дорогая… Не хочу думать, будто болезнь вернулась. Нам явно нужно подкрепиться, — Бормиас, наконец, отпустил ее ладонь и указал на накрытый столик.
В этот момент в дверь прозвонили, а еще спустя миг местный дворецкий с поклоном доложил:
— Ваше высочество, ваша милость, его высочество принц Грайнор явился с визитом.
— О, должно быть, Грайнор получил мое письмо с новостью о маге! — обрадовался Бормиас.
«Держи карман шире…» — обреченно подумала Ева. Так говорил один из простолюдинов, с кем жизнь столкнула ее во время нищенских скитаний.
Может быть, Грайнор и получил послание брата. Но истинная его цель — отвлечь Еву от старшего принца. Вступить в конкуренцию. То есть превратить ее жизнь в ад.
— Дорогие мои! — Грайнор, несмотря на полу-бессонную ночь, сиял не хуже Бормиаса. — Очень рад был получить столь прекрасные известия! Я могу разделить с вами утреннюю трапезу? Право слово, так замечательно, что мы все здесь встретились… И можем не расставаться еще неделю, прежде чем потребуется отправиться за принцессой Верианой…
— Конечно, брат! — улыбнулся Бормиас.
«Ну все, началось!» — подумала Ева, когда два принца наперегонки кинулись отодвигать ей стул.
Действительно, началось. И если Бормиас просто был собой, то Грайнор, кажется, решил превзойти самого себя в остроумии. Ева ничего не могла поделать с собой, но все, что говорил младший принц, вызывало у нее искренний отклик.
— Вот мне интересно, о чем бы вы говорили с женихом, если бы не было меня… — шепнул он ей, когда Бормиас отошел к окну посмотреть на приставленную к Еве охрану.
Да, как собеседник Грайнор давал сто очков вперед старшему брату. Он был прав. Однажды у Евы может встать вопрос, о чем говорить с Бормиасом.
— Уверена, мы нашли бы тему. Хотя бы — организация нашей помолвки и свадьбы, — мило (и едко) улыбнулась Ева Грайнору.
— Весьма скучно, не находишь? — усмехнулся младший принц. — К тому же, однажды все помолвки и свадьбы закончатся… И ты будешь жалеть, что отдала меня Вериане, ведь это она будет каждое утро наслаждаться моим искрометным обществом…
— Замолчи! — почти рявкнула на него Ева. — Не хочу слышать все эти подленькие заявления. Нужно нечто большее, чем отменное остроумие.
