Свидетелями сцены становилось всё больше солдат, оракулов и магов. Заворчали наши сержанты, я услышал ругань Хомяка где-то сбоку.
Мы, обычные вояки, толком и не знали, что делать. Ни Сивый, ни остальные солдаты рядом не потянулись к ружьям — а это значило, что для нас инструкций насчёт споров между чернолунниками и Царской Гвардией не было.
Я медленно вдыхал и выдыхал, не позволяя себе злиться. Надо созранять чистый разум, хоть один шажок к злобе, и Одержимый нажрётся ей до отвала. Когда вокруг десятки Стражей Душ, это равносильно самоубийству.
Но и просто так оставить в беде друзей, которыми я с натяжкой считал этих двоих, было нельзя…
Незримая всё же продолжала свой парад неожиданностей, потому что вмешался громкий и властный голос, который сиреной прорезал воздух:
— С каких пор Стражи Душ имеют право нападать на Детей Чёрной Луны?!
Головы вокруг стали поворачиваться. Неужели сам государь?
Нет, рука с перстнями так и держала шторку в карете, глаза поблёскивали в темноте. Пассажир не покидал транспорта.
Но перед царским каретоходом стояла ещё одна тёмная фигура.
В длинной чёрной рясе, в высоком головном уборе с золотым кольцом надо лбом, незнакомый мне священник окидывал надменным взглядом открывшуюся перед ним картину.
Узкий бритый подбородок, сильно опущенные от носа губы, сложенные уточкой, и прищуренные от высокомерия глаза. Дополняли картину чванливости тонкие пальцы, сложенные на животе — они чуть подрагивали и отстукивали какой-то ритм.
Судя по количеству золота на вышитой рясе, церковник был немалого сана. Через миг к нему подошла ещё одна высокая фигура, и у меня всё внутри похолодело…
В длинном тёмном плаще неясного графитового цвета, и в капюшоне, который отлично скрывал лицо. Этого незнакомца с широкими плечами я уже не раз видел в своих видениях, где Пробоина изрыгала в мир пережёванную на обломки Луну.
«Здесь нужен привратник, не так ли?» — голос, звучавший в моих видениях, сам собой всплыл в памяти.
Тут ещё Сивый срывающимся хрипом промямлил мне в ухо:
— Привратник! Точно, это он!
Страж Рода недобро покосился на нашего белобрысого, и тот захлопнул рот, побледнев.
Потом оракул бросил ненавидящий взгляд на упрямую Эвелину, и мне показалось, я даже услышал скрип его зубов. Да, у чернолунников и Стражей вправду лютая ненависть друг к другу.
Но мгновение злости прошло, Страж обернулся с усталым вздохом, и громко ответил священнику:
— Мы, Стражи Рода, почуяли кровь. Его кровь.
Он сделал акцент на слове «его», и вокруг прокатились вздохи. Десятки оттенков эмоций, от испуга до восхищения.
— Наследник?!
— Что, нашли?
— Это что же будет?!
— Неужели нашли?
— Незримая, храни Красногорию.
Стражи Душ подняли своего соратника и демонстративно вытащили пистолеты. Солдаты уже очухались после свалки, попытались выстроиться в какое-то подобие шеренги, оставив при этом коридор. И я снова сделал пару шажков, ещё отдалившись от места событий. А что, я не я, никаких чернолунников не знаю…
Если бы кто надавил мне на совесть, я бы только усмехнулся. Дайте подумать — вот так сходу я не пойму, кто здесь и за кого, и как именно я могу помочь друзьям. И так приходилось сдерживаться, чтобы просто не кинуться в бой.
Тем более, я всё это время не сводил взгляда с Привратника. И, даю свой псовый хвост на отсечение, из-под капюшона на меня так же пристально смотрели.
Священник уверенным шагом двинулся к нашим шеренгам, как ледокол раздвигая застывших магов и оракулов. Его высокий клобук с золотым кольцом высился над головами, словно символ на шпиле храма.
— Дела Церкви и государства едины, и нет повода для распри, — тренированным напевом произнёс он, — Если здесь вершится судьба Красногории, то Дети Чёрной Луны будут усердно молиться о благосклонности Незримой.
Страж Рода теперь стоял спиной ко мне. Я не знал, что происходило, но уверенно чуял — главная роль в конфликте далеко уже не моя. И если уж судьба свесила мне спасительную соломинку, то следует хвататься.
— Господин Второлунник, — Страж Рода говорил нарочито устало, показывая, как же ему надоели эти пресловутые «Дети Чёрной Луны».
Второлунник подошёл и, не отпуская с лица слащавую и высокомерную улыбку, прикрыл глаза. Его пальцы, сложенные на животе, обивали замысловатый ритм.
— Слушаю тебя, сын мой, — произнёс он.
Я едва сдержал улыбку. Вот он, запах интриг и заговоров, который всегда сопровождает дворцовую политику.
Как всего одной фразой унизить Стража, верного воина из Царской Гвардии? А судя по золотой короне на бордовой фуражке этого оракула, он ведь не последний человек в своей когорте, наверняка командир, да ещё из свиты государя.
Прищуренный взгляд Второлунника так и говорил: да будьте вы тут хоть десять раз генералами, магистрами, советниками… Все вы — «дети мои», а значит, я всегда выше вас.
Страж Душ промолчал, проглотив явный вызов, а потом повернулся и ткнул пальцем в сторону Эвелины:
— Старик-чернолунник. От него веет великой кровью… — он показывал на траву, где показалась голова ошалевшего Афанасия.
— Старик?! — удивился Второлунник.
Я как раз думал над его статусом. Если самый главный чернолунник Красногории называется Перволунником, то, получается, передо мной второе лицо Церкви.
Хм, а если этих Второлунников человек десять? Кто знает, какая там иерархия, может, тут в каждом крае сидит по Второлуннику…
— Мы всегда верно служили Церкви! — Эвелина напомнила о том, что она всё ещё стоит между оракулами и стариком.
Высокомерный священник сказал, подняв руку:
— Избранница Последнего Привратника, подойди, дочь моя.
Надо было видеть ярость и непокорство в глазах Эвелины, до того лютая борьба происходила внутри неё. Но делать нечего, второе лицо Церкви облечено властью, данной самой Незримой.
Избранница подняла посох, прижав его к боку, и, гордо вздёрнув подбородок, прошла мимо Стража Рода до церковника. Второлунник, который был выше девушки, улыбнулся, потом чуть склонился и по-отечески поцеловал её в лоб.
— Дочь моя, что ты делаешь в рядах Царской Армии?
— Ваше святейшество, сопровождаю юного послушника… у него зачатки Привратника.
У меня на миг всё похолодело, но Эвелина повернулась и показала куда-то назад, на поле. Там из травы уже поднялся Афанасий, а рядом с ним суетился Хромой, помогая ему.
— Мальчишка? — слегка удивился Второлунник, и Эвелина кивнула.
— Мы с отцом Афанасием ставим его на путь истинный.
