— Знаю, что ты не одобряешь, но она в своем праве, Вегард. Оден поступил с ее семьей бесчестно. Вождь хотел сдаться, приехал на переговоры с семьей, чтобы показать свои честные намерения. Знаешь, что сделал твой сын?
В кабинете на несколько секунд повисла тишина. Декстер малодушно порадовался, что отправил Алисию в комнату. Та от шока даже не слишком этому сопротивлялась, да и зевала всю дорогу, явно устав после тяжелого дня. Тепло на секунду тронуло душу при воспоминании о девушке, но его тут же пришлось прогнать обратно. У него будет достаточно времени, чтобы насладиться чувствами позже, когда все головы будут отрублены, а кровь предателей впитается в промерзшую северную землю.
— Он убил безоружного вождя, отрубив ему голову, а его жену — мать Найт — бросил в толпу воинов на растерзание. Все это прямо на глазах у наивного ребенка. Ей чудом удалось сбежать, а мне чудом встретиться с ней. Оден сам выбрал свою смерть, я просто привел к нему судьбу. Как и положено Видящему.
Вегард посерел, но продолжил молчать. Его блистательный сын явно не рассказывал отцу об этом факте, да и о многих подобных в своей биографии. Воины молчали, преданные своему военачальнику. А Декс. Декс просто не лез в дела чужого государства и чужой семьи. Он не смог бросить испуганного ребенка, не смог отправить ее на смерть и подарил жизнь, которую она так бездарно потеряла сегодня.
— Не пытайся выпросить для нее прощение, — наконец, изрек Вегард.
— Не буду. Она и сама не станет. Найт — дочь диких северных земель. Она никогда не свернет с выбранного пути.
— Восхищаешься? — правитель нахмурился.
— Несомненно. И сожалею, что не уберег. Слишком увлекся заговором и совсем забыл о том, что у меня в руке обнаженное орудие убийства. Моя ошибка, за которую я прошу прощения, Вегард.
Правитель медленно подошел к столу и разлил вино по кубкам. Вся его огромная фигура будто сжалась, плечи устало опустились. Слишком тяжело ему дался этот суд. Да и возраст уже не тот, что прежде. Предательство Одена хоть и было им же самим предсказано, но Вегард до последнего надеялся, что ошибся. Увы. Не ошибся.
— Ну, будет извиняться. Ты выиграл и эту партию, Декстер. Давай просто выпьем и обсудим кое-что важное. Твоя девочка, Найт, убивая моего сына случайно развязала язык обитателю соседней камеры. Лорд Фрейн дрожал от страха и умолял убить его быстро в обмен на информацию.
Вегард протянул руку, предлагая Видящему самому взглянуть на воспоминания.
На секунду мир покрылся дымкой и, когда Декс открыл глаза, то увидел знакомые дрожащие линии страха мастера Фрейна и ровное сияние любопытства правителя островов. Голос бывшего хозяина поместья дрожал:
— Это только начало. Всё это только начало. Мы должны были захватить власть на Островах, но самое главное произойдет на Континенте. Власть меняется, переходит в другие руки. Нежный свет слабеет и совсем скоро сгинет. Тогда он получит всё, завладеет миром и будет править.
— Кто он? — сталью прозвенел голос Вегарда.
— Тот, кто создал Ведьмовскую чуму. Если его не остановить, хаос поглотит сначала Континент, а потом и Острова. Мы просто хотели договориться, спасти людей.
— Кто он? — повторил вопрос правитель. — Назови имя.
Декстер пораженно уставился на монументальную фигуру. В голове не укладывалось, только что под его ногами дрогнул мир, пошатнулся пол и все устои жизни на Континенте. Еще никогда, никто не пытался единолично захватить власть, свергнуть женщин из Света, сломать вековую гармонию.
Магия в крови бурлила, сообщая, что это приведет к катастрофе. Настоящей катастрофе, которая уничтожит не только старую систему, но и этот мир. Она же не дала Декстеру прямо сейчас отправиться на Континент и убить сумасшедшего фанатика.
«Всему свое время. Всему своя история», — пропело ветром за окном.
— Что ты думаешь? Я должен вмешаться? — спросил Вегард.
— Нет. Это дела Континента. Всему свое время, всему своя история...
Алисия Фрейн
Последний день «иллюзии зимы» обагрился кровью. Я знаю, что навсегда закрою эти воспоминания в своей душе и никогда больше к ним не прикоснусь. Это слишком больно, слишком жестоко. Я никогда не любила отца, хранила на него много обид, но когда палач занес топор над его дрожащим телом, спрятала лицо на плече Декса. Он крепко сжал мою руку, шепча что-то успокаивающее. Я не помню слов. Знаю только, что каждый звук в этот момент успокаивающим теплом разливался по телу. Впервые мне довелось ощутить такую поддержку, впервые она мне по-настоящему требовалась.
— Ты как? Стало лучше?
Спросил Декс, когда мы стояли на крыльце, провожая взглядом последних гостей отбора и, так уж повелось, казни. Во дворе поместья больше ничего не напоминало о сколоченном на скорую руку лобном месте. Кровь уже впиталась в землю, а остатки вытоптанной травы вновь подернуло инеем, как будто и не было здесь сотен ног.
— Да, сейчас, когда все уехали, мне намного лучше, — сжала его горячую ладонь и выдохнула.
— Я говорил, что тебе нечего делать на казни. Все бы поняли, — опять попенял мне Видящий. Я слушала это два вечера подряд, отпаиваясь горячим вином.
— Это долг. Я не могла проявить слабость.
— Моя глупенькая Ледяная Сталь, иногда не стыдно быть слабой. Ты не обязана была смотреть на казнь отца, такого и тиран требовать не станет, а уж ту, кто скоро войдет в род первого советника императора Континента, тем более никто не посмел бы принудить.
Две ступеньки крыльца отделяли нас от пожухлой травы и всего пара миллиметров друг от друга. За все это время мы так и не смогли спокойно поговорить. О чем? Сама не знаю, что мы должны были сказать друг другу: о чувствах, о планах, о моем брате. Ума не приложу. Просто казалось, что чего-то не хватает. Что-то мы не сделали. Что-то забыли.
Я смотрела на суровое лицо Видящего. Декс все еще хмурился, глядя вдаль. Волевой профиль, плотно сжатые губы и крылья носа, которые чуть расширяются, вдыхая ледяной северный воздух. Мой будущий муж. Невероятно красивый и сильный, но слепой. Его язык режет так же остро, как и его меч, зато признаний в любви от него не дождешься. Маг и воин в одном. Нежность и лед. Сама не знаю почему, но рядом с ним у меня кружится голова и хочется сдаваться ему раз за разом без боя. Хотя он об этом и не просил.
Холодная пушистая снежинка упала мне на нос и растаяла. Еще одна. Еще. Я улыбалась, глядя в серое северное небо. «Иллюзия зимы» закончилась. Время обмана прошло.
— Снег пошел, — зачем-то произнесла это вслух.
— Снег? — Декстер вытянул вперед ладонь, снежинка послушно упала на нее и растаяла, оставив маленькое влажное пятно на пересечении рваных линий.
Всего пара мгновений и снег накрывает равнину перед поместьем тонкой пеленой. Крупные снежинки кружат в древнем, как мир, танце и прячут под белым покрывалом уставший за длинную осень мир. Время отдыхать. Время покоя и чистоты наступает на севере.
