Исха, наблюдавшая за происходящим, резко развернулась и пошла прочь. Она не видела, как десница, не позволивший себе отвернуться, все же в последний момент закрыл глаза, больше ничем не выдав свои эмоции.
На выезде из города ее должна ждать повозка, которая отвезет ее в новый дом, расположенный на самом побережье. Всего четыре лучины езды отделяли ее от новой спокойной жизни, которую пообещал князь, подарив поместье. Медика выбрала его сама, потому что уже бывала там, и ей оно приглянулось.
— Может, зимой там будет не так комфортно, — заметила она напоследок. — Зато летом близкое соседство с морем сполна окупит все неудобства. Да и мы с малышкой сможем приезжать к тебе погостить подальше от этой невыносимой городской суеты. Женщины очень тепло попрощались, пообещав писать друг другу письма. Так странно было найти близкого человека в столь неожиданном месте.
Глухой звук удара и резко оборвавшиеся рыдания дали ведьме понять, что страдания служанки закончились. Заслужила ли она такой участи? Исха не знала, вправе ли она судить. Вправе ли вообще кто-то?
Несмотря на тяжелый теплый плащ, предназначенный специально для долгих переездов зимой, ее трясло. Она сцепила руки в замок, пытаясь унять дрожь. Но это не помогло. Хорошо, что она может немного пройтись перед тем, как спрятаться в закрытую повозку, прогулка должна ее немного успокоить. «Эйла носит твое дитя»… Благие небеса, это была только уловка или она вправду была беременна, а десница позволил убить своего ребенка? Ведь князь ждал его решения! Можно было хотя бы отсрочить казнь, пока она не родит. Тяжелый камень разочарования лег на душу. Она не знала, как долго плутала по пустынным улицам Вольмиры, сделав большой крюк, прежде чем добраться до ворот, ведущих из города. Почти все горожане собрались на казнь. Должно быть, сейчас тело уже догорает. Ведьма зажмурилась и отогнала от себя страшный образ, пришедший на ум, получше закутавшись в широкий шерстяной шарф.
Как и было договорено, повозка ждала сразу за воротами на выезде из города. Днем стража не проверяла выезжающих, а потому Исха надеялась поскорее покинуть столицу, чтобы больше никогда здесь не появляться. Желающих выйти на широкий тракт, ведущий на юго-запад княжества, вместе с ней не было, а потому она беспрепятственно вышла за ворота.
Ветер дул ей в спину, разнося серый пепел далеко от места казни. Ведьма хотела смахнуть его с руки, но лишь оставила на запястье темную нестирающуюся полосу. Странное ощущение заставило ее обернуться и посмотреть на укрепленную стену, где обычно дежурили дружинники. Сейчас там стояла до боли знакомая фигура в черном плаще, подбитым лисьим мехом. Веренир молча смотрел ей вслед, заложив руки за спину. Его взгляд давил так же, как и плотные серые тучи, низко нависающие над городом. Одна, вторая, третья… Исха поняла, что в воздухе кружат большие, но очень редкие белые хлопья. Первый снег. Она протянула руку — на ладонь опустись и тут же растаяла снежинка. Она медленно отвернулась и спряталась в повозке, тут же приказав трогаться.
Не в силах противостоять искушению, ведьма в последний раз бросила взгляд на Веренира. Он вытянул руку, повторяя ее жест, и словил снежинку, которая тут же растаяла. На ладони остался только пепел.
