– Трудная у вас служба, господин Криан. Все время один, тяжело, наверное, подолгу не видеть родных.
– Нет у меня никого, – вдруг разоткровенничался стражник. – Вдовец уж давно, родителей тоже похоронил.
Бренлина тяжело, сочувственно вздохнула.
– Нелегко управляться тут одному со всеми заключенными, да?
– Так из заключенных сегодня только вы да еще один, купец какой-то заморский вроде.
При этих словах сердце Бренлины забилось быстрее, но она постаралась себя не выдавать.
– О-о, – попыталась она изобразить праздный интерес. – А его за что посадили?
Бугай пожал плечами.
– Нам этого не говорят, мое дело маленькое. Сказали стеречь – я стерегу. Может, убил кого или украл что. Чуть не помер вчера, руку на допросе ему оттяпали. Видать, что-то серьезное.
Если бы она не сидела, то наверняка не удержалась бы на ногах.
– А лекарь к нему приходил? – она не смогла скрыть тревогу в голосе, но охранник, кажется, не придал этому значения.
– Да какой у нас лекарь? Ваше сиятельство, вы чего?
Она не смогла сдержать слез, но сейчас это ей на руку. Нужно разжалобить стражника.
– Я только что потеряла мужа, – произнеся это вслух, она зарыдала еще больше. Играть не пришлось, достаточно себя не сдерживать. – А вместо поддержки друзей, получаю подозрения в том, что это я его убила! Я, прожившая с ним тридцать зим душа в душу! Господин Криан, где в этом мире справедливость? У него было слабое сердце, только и всего!
Растерянно глядя на графиню, стражник кивал.
– Я не выдержу, если сегодня рядом со мной умрет еще кто-то! Дайте мне осмотреть его, может, нужно рану перевязать.
– Ну, я не знаю…
– Умоляю вас, господин Криан! Позвольте помочь ему! А в благодарность… – она поспешно стянула с себя золотое кольцо с крупным рубином, – я подарю вам это!
Она подхватилась с кровати и вложила перстень в гигантскую ладонь стражника. Тот застыл, зачарованно глядя на красный камень.
– Берите, господин Криан, прошу! Кольцо не именное, на нем нет никаких гравировок. На него можно купить корабль или дом. Вы когда-нибудь думали о том, что можете стать кем-то большим, чем простой стражник?
Она чувствовала, как он колеблется, и усилила напор.
– Позвольте только его осмотреть! Никто об этом не узнает!
Если мужчина и пытался сопротивляться соблазну, то проиграл. Он зажал кольцо в кулак и свободной рукой махнул графине, призывая следовать за собой. На редкость безответственный страж: отвернулся от нее и пошел дальше по коридору. Хотя что она, безоружная слабая женщина, могла сделать такому гиганту? Брен взяла в руки светильник и пошла следом.
Глава 36
– Боюсь, вам не понравится в его камере, – неуверенно протянул нерадивый тюремщик, отпирая засов.
Графиня не успела поинтересоваться почему, как сама все поняла: в нос ударил тяжелый запах испражнений. В первый миг она отшатнулась, но, взяв себя в руки, вошла внутрь. Сердце разбивало грудь изнутри. А что, если он уже мертв?..
Внутри ее обоняние ждала еще более разнообразная гамма: вонь старого пота и очень резкий металлический запах крови… И все же, когда она услышала стон в углу, перестала это замечать, направив все внимание на него. Она готова была закричать. Если бы не волосы и борода красивого светлого оттенка, она ни за что не узнала бы его. На лице буквально не осталось живого места. Кровоподтеки черного цвета. Один глаз настолько заплывший, что не понять: есть он или просто выбит.
В отличие от ее камеры, здесь не было ничего, кроме тонкой соломенной подстилки. Она поставила светильник на пол и, помня о том, что рядом находятся лишние уши, негромко позвала:
– Лиогерд?
– Вы его знаете, ваша светлость? – удивился стражник.
– Да, я покупала у этого торговца ткани для штор, – не стала вдаваться в подробности графиня.
Заключенный открыл единственный целый глаз, но оставался будто в забытьи.
– Лиогерд, вы слышите меня? – несмотря на присутствие тюремщика, она не удержалась и погладила его по грязным спутанным волосам.
– Брен… – простонал он.
– Ш-ш-ш, – графиня надеялась, что даже в таком состоянии тот сообразит, что говорить ничего нельзя.
– Господин Лиогерд, я осмотрю вашу руку, – она попыталась взять его за предплечье, но он в испуге прижал культю к груди.
Женщина снова, как маленького, погладила его по голове, тогда он будто постепенно начал приходить в себя. Внимательно вглядываясь в его лицо, она все же настойчиво отняла его руку от груди. На этот раз он позволил ей это сделать. Сердце графини больно сжалось от того, что она увидела в его взгляде: безграничное доверие. Но что она может сделать, когда ни демона не смыслит в лекарстве? И все же промыть и перевязать рану она могла.
– Господин Криан, нет ли у вас в запасе бутылки какого-нибудь крепкого хмельного напитка?
Она видела, как тот смутился.
– Нужно промыть рану, прошу вас!
– Хорошо, я сейчас, – пробормотал он.
– Еще таз и чистую воду, пожалуйста!
Тюремщик кивнул и закрыл дверь. От звука запираемого засова по спине побежали мурашки.
Оставшись с ним наедине, она не смогла сдержать слез.
Он протянул здоровую руку и смахнул капли, рука заметно дрожала.
– Ты снова плачешь из-за меня…
– Лиогерд…
– Ророх. Назови меня по имени. Пожалуйста, мне так нужно услышать это от тебя.
Она закивала и всхлипнула, прижимая его здоровую руку к своему лицу.
– Ророх… любимый…
Она увидела, как по его щеке из единственного открытого глаза катится одинокая крупная слеза. Вокруг было отвратительно, но все переставало существовать, когда она видела его. Даже в таком состоянии: избитого и покалеченного, дурно пахнущего. Она подалась вперед и аккуратно, почти неосязаемым прикосновением тронула его разбитые губы своими. Он притянул ее к себе и прижал крепче. Тонкие корочки на ранах, которые только начали затягиваться, были сорваны, прямо ей в рот потекла кровь. Должно быть, поцелуй приносил ему невыносимые страдания, и все же он касался ее требовательно, как тогда, в последнюю встречу.
– Брен… Что ты здесь делаешь? – наконец оторвался он.
– Граф мертв. Долго рассказывать. Но пока лекарь не подтвердит, что я не причастна к его смерти, меня держат здесь.
– А ты не причастна?
– У него не выдержало сердце. Наверное, именно я в этом и виновата, но…
– Не вини себя, родная…
Ей показалось, что он снова стал уходить в себя.
