Книга Последняя Ева, страница 77. Автор книги Анна Берсенева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Последняя Ева»

Cтраница 77

– Я тоже не замечала ничего такого, – пробормотала Ева.

– Сейчас Вася Знаменский приедет, – сказала мама. – Однокурсник Юрин, помнишь? Нарколог.

Только Надя могла так мгновенно сообразить, что надо делать, и сделать именно то, что надо! Как будто ей ежедневно приходилось обращаться к наркологу…

– Опять, опять! – вдруг вскрикнула Полинка и, открыв глаза, снова села на кровати. – Пустите меня, я не хочу! Мама, забери их!

Только теперь Ева рассмотрела, как жутко расширены Полинкины зрачки: нелегко ведь было разглядеть зрачки в ее черных раскосых глазах-виноградинах…

Полина принялась махать руками, отбиваясь от каких-то никому не видимых существ. Надя присела на кровать и пыталась удержать дочкины руки, что-то приговаривая быстро и ласково.

Что она говорит, Ева уже не могла расслышать. Ужас перед всем этим был так велик, что она в голос заплакала – одновременно со звонком в дверь.

Вася Знаменский, которого Ева еле узнала из-за бороды и длинных черных усов, уехал через два часа – пока осматривал Полинку, ставил капельницу, выписывал какие-то лекарства…

– Хорошо, что она в первый раз, похоже, ширнулась, – сказал он, выйдя наконец из ее комнаты. – И не героин – калипсол вроде. Дорожек, во всяком случае, нет на руках, один укол только. Попробовать, наверно, решила, им же всем все надо попробовать! Как обезьяны в зоопарке, ей-Богу, – сердито добавил он. – Следите теперь, Надежда Павловна. Возраст дурацкий вообще-то, легко и с одного раза на иглу подсесть. Ну, ничего страшного, со всяким бывает, – тут же успокоил он, заметив темную тень, мелькнувшую по Надиному лицу.

– Спасибо, Вася, – сказала мама. – Что бы мы делали…

– Да ну, ерунда, – махнул он рукой. – Хорошо, что дома застали. Как Юрка там, домой не собирается? Или совсем доктором Чеховым заделался на своем Сахалине?

– Не знаю, Васенька, – ответила мама. – Ничего я теперь про них не знаю… – Горечь промелькнула в ее голосе и тут же исчезла. – Что это ты бороду такую отрастил? – спросила она уже спокойным тоном. – Прямо дядька Черномор!

– А чтоб не бриться, – объяснил Вася. – Времени не всегда хватает, а с бородой удобно.

Еве казалось, что она не сможет уснуть – так сильно было потрясение от увиденного. Действительно, она ворочалась всю ночь, прислушиваясь к шорохам, доносящимся из детской – мама легла там с Полиной, отправив Еву в спальню. Но под утро она все же уснула тревожным и вместе с тем глубоким сном, как будто провалилась в темную яму. И проснулась позже обычного – даже позже, чем всегда просыпалась в воскресенье.

В родительской спальне, коридором отделенной от гостиной и детской, не слышно было, что происходит в квартире. Еве вдруг показалось, что именно сейчас, пока она спала, Полинке стало совсем плохо, что мама не может ничего сделать, что… Самые ужасные предположения мгновенно поднялись в ее сознании, как только она открыла глаза!

Набросив халат, Ева торопливо вышла в коридор. Голоса мамы и Полины отчетливо доносились из детской, и она остановилась, прислушиваясь.

– …что первый раз, – прозвучал голос сестры. – Ну дурость спорола, мам, ну что теперь поделаешь?

– Теперь, конечно, ничего, – ответила Надя; ее голос звучал более спокойно, чем можно было ожидать. – Что ж, все только от тебя зависит. Кто это тебя привел вчера, что за парень?

– Да ну! Никто. Правда, мам, совершенно никто. Так, левый какой-то, у меня с ним вообще ничего.

– Спасибо надо сказать, что хоть до дому довел.

– Еще спасибо ему говорить! – хмыкнула Полинка.

– Ладно, – вздохнула Надя. – Отдыхай. Поспи еще немного.

– Да не хочется что-то… – пробормотала Полинка. – Голова отваливается просто.

– Любишь кататься, люби и саночки возить.

В мамином голосе прозвучала усмешка. Но когда она вышла из детской в коридор, лицо у нее было совсем не веселое.

– Ну, как она? – испуганным шепотом спросила Ева.

– Как после наркотиков бывает? – пожала плечами мама. – Плохо.

– А что говорит?

Ева подумала, что вид у нее сейчас растерянный, а вопросы – глупые.

– Что больше не будет. Что еще она может сейчас говорить?

– Что-нибудь случилось, мам? – спросила Ева, вглядевшись в Надино лицо. – Что-нибудь… еще случилось?

– Я не знаю. – В Надиных глазах вдруг мелькнуло какое-то едва уловимое беспомощное выражение, которого совсем не было вчера, хотя ведь именно вчера оно было бы вполне объяснимо. – Я не знаю, Ева… Мне такой плохой сон снился… О Юре. То есть не о Юре – бабушка снилась, бабушка Эмилия, но я знаю, что это из-за него. Я потом позвоню, у них же ночь сейчас.

– Я зайду? – спросила Ева, кивая в сторону детской.

– Зайди, конечно. Да она уже оклемалась немножко. Поговори с ней, Ева! Может, тебе что-нибудь внятное расскажет…

– Вряд ли, – покачала головой Ева. – Мам, а откуда ты все это знаешь? – вспомнила она. – Про наркотики…

– Ты как маленькая, Ева, – печально улыбнулась мама. – А кому это знать, как не мне? Сколько Юра бабушке их колол, когда она лежала? Все перепробовал, такие жуткие дозы… Неужели не помнишь?

– Помню, – смутилась Ева. – Я просто как-то не подумала…

– Да и раньше ведь тоже – когда с папой… – сказала Надя. – Зайди, зайди, поговори с ней. Наказанье с вами! – сердито добавила она.

– Со мной-то какое наказанье? – пожала плечами Ева. – Тишь да гладь.

– Это как посмотреть, – невесело усмехнулась Надя. – Ну, зайди.

Полинка лежала в постели и делала вид, что спит. Ева сразу поняла, что она притворяется, – по слишком напряженному выражению, застывшему на ее лице и даже в глубоких темных тенях под глазами. Выстриженные на голове дорожки не выглядели сегодня такими жуткими, как вчера, – скорее трогательными они казались над этим полудетским лицом, над тонкой шеей с завязанными бантиком тесемками ночной рубашки…

Ева села на свою кровать. Полинка тут же открыла глаза, повернулась к сестре.

– Ну, что ты молчишь, как при покойнике? – спросила она. – Испугала я вас?

– А что, очень старалась? – вопросом на вопрос ответила Ева. – Достигла цели!

– Ой, рыбка, ничего я не старалась, – поморщилась Полинка. – Просто так получилось, понимаешь? Дурацкая компания, все гениев из себя корчат – ну, мне и захотелось что-нибудь такое выкинуть, себе назло…

– Мне этого все равно не понять, – вздохнула Ева. – Себе назло так себя уродовать… Еще прическа эта – смотреть же страшно!

– Прическа как раз ничего, – усмехнулась Полинка. – Я потом вообще налысо подстригусь, не оставлять же так. Ладно, золотая рыбка. – Она поймала испуганный Евин взгляд. – Не бери в голову. И не надо тебе это понимать, и никому из вас не надо… – Темное, печальное выражение на секунду промелькнуло по ее лицу. – А колоться я не буду, это точно, можете не волноваться. Ни себе назло, никому… Я, знаешь, вчера такое пережила, что и захочешь – не забудешь. Смертный страх, Ева, вот что! В аду, наверно, так и бывает, я теперь только поняла, почему им так пугают. – Она неожиданно улыбнулась, хотя никаких поводов для улыбки не было, но Полинка ведь мало что делала по какому-нибудь внятному поводу. – Правда, правда! Не то что сковородки там всякие и черти, а вот именно – смертный страх… И, главное, знаешь, что он навсегда. Знаешь, что деваться от него некуда, и всегда так будет, и выхода никакого нет… Вот это точно жуть, рыбка! Ладно, не волнуйся, тебе и правда не надо про это думать, – повторила она.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация