— Крон, — сперва сглотнув, произнес наемник.
— Подойди. Вот что, Крон, — хранитель не закончил предложение и с размаха ударил Крона промеж ног.
Арбалетчик согнулся и получил коленом в нос. Кровь хлынула на землю, но он еще стоял. Дориан вытянул кинжал из ножен, будто тот был воткнут в его собственную ногу, схватил Крона за горло и поднял на уровень глаз. Нос мальчишки сильно разбух и изобиловал алыми потоками.
Хранитель Порядка повернулся к своему отряду, размахивая кинжалом и при этом, не ослабляя хватки на горле молодого наемника.
— Теперь вы понимаете важность нашего задания? Вы осознаете, что если чародейка до этого не ошиблась ни разу, то и в этот раз окажется права?
Наемники тупили взгляды. Вороны будили спящий лес, неспокойно разрывая беспрерывный поток ночной тишины.
— Вы хотите, чтобы ваши дети страдали от голода, когда начнется захват престола? Или, быть может, вы думаете, что этот сраный отступник соберет великую армию, и они все вместе дружно отправятся в Башню Стихий? — он неприятно засмеялся. — Вы последние глупцы, если рассчитываете на это! Неймерия еще не видела великих завоевателей, не желавших поработить ее. А теперь слушайте внимательно. Сначала медведь пойдет войной на Дордонию и ваши братья будут дохнуть от голода, постепенно сходя с ума от нескончаемой осады. А потом ваши матери похоронят их, а затем и вас, перед тем, как сдохнут сами. А дальше маги начнут писать историю сначала, как это было с Первыми Людьми, которые высадились на берегах и указали нелюдям на их место. Наша судьба в наших руках! Мы уничтожим странника и оставим это вонючее будущее таким, каким хотим его видеть.
Наемники какое-то время сидели тихо — то ли ожидая продолжения огненной речи Дориана Орегха, то ли и вовсе не знали, как реагировать. Однако совсем скоро кто-то один тяжело захлопал в ладоши и остальные поддержали своего собрата.
— Господин, — вдруг из темноты послышался голос, — в лагерь прибыл королевский посол. Он желает вас видеть.
Хранитель отпустил посиневшего Крона. Мальчишка упал на четвереньки и его стошнило.
— Будьте здравы, господин, — человек в белой тунике, с королевским гербом на груди, спрыгнул с коня и приклонился. — Сегодня в полдень в Дастгард принесли новости. Король велел незамедлительно доставить их вам.
Посол снял прикрепленный к поясу сверток и передал Хранителю Порядка. Дориан развернул послание и лихорадочно забегал по нему глазами.
— Собирайте палатки! Мы наконец-то отправляемся в путь, — выпалил он, едва дочитав письмо и кинув его в огонь. Пламя жадно сожрало послание. — Корчмарь из «Лисохвоста» утверждает, что странник сейчас в окрестностях деревни. Если поторопимся — прибудем с первыми петухами. Хорошие новости, посол. Можете возвращаться в столицу. Скоро и мы вернемся обратно. Миссия оказалась не сложной.
Дориан пошел в сторону своей палатки. Вдруг он остановился, развернулся и пустил кинжал, в поднимающегося на ноги Крона. Молодой арбалетчик закрыл глаза, упал и перестал дышать.
— Я сказал, собирайте палатки! — хранитель яростно рявкнул на обернувшихся наемников и зашагал дальше.
***
Весь горизонт пылал синим пламенем. Люди, бежавшие с юга, падали и катались по земле с надеждой потушить, настигший их одежду, огонь. Деревья падали на большак, перегораживая единственную дорогу, ведущую к выходу из пекла. Вороны собирались в стаю и кричали.
— Хранитель что был обещан! Явился! Хранитель вернулся, чтобы получить своё!
Черные птицы кружили над местом, где чаще всего навсегда теряли дыхание люди. Земля забирала себе последнее, что падало с их щек — слезы. Ветер подхватывал языки пламени и помогал им переползать на соседние деревья, словно заботливый отец, учивший своего ребенка ходить.
Кожаные доспехи вплавлялись в кожу странника, заставляя его стонать от боли. Из разорванных перчаток виднелись пальцы, покрытые копотью и кровью. Его руки дрожали, словно был жуткий мороз, а не адский жар. Медведь в ужасе зажимал ладонями уши, пытаясь избежать пронзительных жутких криков, которые висели в воздухе и набрасывались на него со всех сторон словно стая оголодавших гиен. Он зажмуривал глаза, чтобы не знать, чем закончится история волчьих щенят, загнанных пламенем в смертельное огненное кольцо. Странник прижимался к земле, стоя на коленях, чтобы носом поймать запах, еще не пропахшей гарью, травы и наполнить свои легкие вдохом последнего чистого воздуха. Деревья скрипели и продолжали ронять свои стволы поперек широкого тракта, поднимая облака пыли и раздавливая под собой тех, кому, казалось, удалось спастись от пожара.
Через мгновение руки перестали слушаться Сарвилла и расправились, глаза раскрылись, а ноги выпрямились и зашагали в самое пекло. Сначала страх заставил глаза странника слезиться, потом невидимой рукой взял за горло, сделав дыхание тяжелее, а затем подобрался к самому сердцу, чтобы заставить его остановиться.
— Ноэ! Где ты? Мне нужна твоя помощь! В последний раз! — кричал он задыхаясь. — В последний раз! Останови это! Только ты можешь с этим покончить!
С каждым следующим шагом пылающий лес менялся на опустевший город — сперва под ногами вместо травы лег мощеный камень, потом горящие деревья сменили тлеющие основания домов. Обгорелые верхушки зданий отбрасывали легкий дымок в сторону полной луны. Неожиданно наставшая тишина впивалась острыми когтями в слух странника. Падающие хлопья снега укрывали собой почерневшее от боли дерево. Запах гари и смерти заставил медведя приложить к носу ладонь и поскорее двинуться вперед.
Вскоре он бросил взгляд на землю, когда запнулся обо что-то более легкое, чем обычный камень — ветер трепетно сдувал, с лежавших повсюду черепов и костей, пепел. Резкий звук обвалившейся крыши задушил чей-то крик внутри дома неподалеку. «Не все еще мертвы», — решил медведь, но даже не дернулся в попытке побежать на помощь. Сколько тут погибло людей, хладнокровно думал он, десятки тысяч? Сотни? Неужели это Дастгард? Кому взбрело в голову разрушить этот великий город?
Его мысли прервал пёс, который жалобно скуля, вышел из-за угла ближайшего здания. Это была обычная дворняга средних размеров. Волдыри покрывали безжалостно обожженное тело собаки, но по бокам у нее еще оставалось несколько не тронутых огнем клочков грязной шерсти. Псина посмотрела на незнакомца томным взглядом, лапы ее подкосились, и она упала наземь. Последний истошный вой давал понять, что пёс перестал мучиться.
Еще несколько секунд странник сохранял медленный шаг, осторожно ступая между заваленными снегом человеческими останками. Испустившая дух собака вдруг подняла голову, глядя на него теперь уже абсолютно пустыми красными глазами, внутри каждого из которых, кажется, вспыхнул настоящий пожар. Злой рев, каким не обладал ни один, даже самый свирепый зверь, разнесся по безлюдным улицам города. Сарвилл смотрел проклятому животному прямо в глаза. Пес неподвижно наблюдал в ответ, напоминая собой статую, какую только мог слепить какой-нибудь скульптор с больным воображением, которую он бы прятал в самых дальних закромах своего дома, боясь быть сожженным за такие извращения своего разума.
