Рыцарь напыжился и потянулся к рукояти своего меча.
— Нет-нет… — В какой-то момент я успел испугаться за свою жизнь. — Просто путники так быстро собирались, что, завидев вас на горизонте, я просто сопоставил факты.
Человек в доспехах внимательно окинул меня взглядом, а его рука наконец расслабилась и отдалилась от меча, позволив мне перевести дыхание.
— Что ты знаешь, говори сейчас же.
— Так вышло, что я здесь ожидаю завтрашнего дня. Понимаете, я циркач.
— К делу, старик. Не время для прелюдий.
— Хорошо, простите, простите. Мне удалось подслушать разговор тех, за кем вы так спешили.
Рыцарь нетерпеливо переваливался с ноги на ногу, но не перебивал меня, чтобы не растягивать время и скорее услышать самое важное.
— Из разговора я узнал, где тайно временно пребывают преступники.
— Что? Тогда чего ты до сих пор молчишь?
— Дело в том, что место это я готов назвать лишь королю.
— Королю? Ты умом тронулся, отец?
Я не позволил вылить на меня весь известный рыцарю запас брани и скорее перебил:
— Я так понял, что сбежавшие персоны довольно важны. По дороге в Дастгард я видел множество плакатов с лицом того, кто сейчас в моем присутствии указывал своим спутникам, как, когда и что делать. Вероятно, он лидер. Но если вы против оказать Его Величеству такую услугу… Тогда прошу прощения, что задержал вас, уважаемый. — Я отпустил его локоть, открывая путь дальше, чтобы сделать запретный плод менее сладким.
Рыцарь в неопределенности потоптался на месте и наконец сказал то, чего я ожидал.
— Седлай коня. Но если отстанешь или заблудишься, то предстанешь перед судом.
Я не заставил себя ждать. Взобрался на Виторию и поскакал следом.
По дороге мы встретились с потерпевшими неудачу рыцарями, бросившимися за иллюзией и потерявшими ее из виду там, где, скорее всего, действие моей магии лишилось своей силы. Выслушав от рыцарей душещипательную историю о том, что мерзопакостный маг применил чары и благодаря им скрылся из виду, мы со всем конвоем поскакали в Шаарвиль.
Дворец неописуемой красоты, я вам скажу. Но что там Шаарвиль в сравнении с творсийской Могучей Стеной! Искусство троллей — не более.
Меня привели в тронный зал во дворце, и спустя некоторое время томительного ожидания я увидел короля Дордонии собственной персоной. В гневе он чуть не снес мне голову на месте. Вот где я прогадал, когда пожелал разжиться на удачном стечении обстоятельств. Но благо здравый разум овладел им раньше выстрела из его устрашающего арбалета.
— Говори, что знаешь о страннике и моей дочери, сейчас же. — Он умеет задавать вопросы достаточно убедительно, и это был именно такой вопрос.
— Я готов, Ваше Величество. Простите, что послужил причиной королевского гнева, — ответил я и, признаюсь, сильно удивился, что среди спутников моего давнего знакомого, по словам короля, была сама принцесса. — Боюсь, мне пришлось солгать, чтобы меня все-таки пропустили к вам, Ваше Величество, но не спешите гневаться. Сейчас я поведаю вам бесценные сведения.
— Подожди рассказывать. — Из-за моей спины вышла высокая пепельноволосая госпожа и, дотронувшись до моей шеи своими ледяными пальцами, тут же молвила: — Иллюзионист? Бездна. Ваше Величество, я не смогу подтвердить или опровергнуть его слова. К моему сожалению, фантазия иллюзионистов слишком сильно путает их мысли и понять, что думают они на самом деле, невозможно. Но. Доверимся старому доброму чутью. Вещай, старый маг.
В тронном зале эта чародейка раздавала свои приказы не хуже самого короля.
— Иллюзионист?! — рассвирепел владыка. — Заточить в трит и высечь на площади в разгар Дня Петуха! Пусть будет зрелищем для горожан и уроком для всех магов!
Тут мне не пришлось защищать себя от слепой ярости Рогара Вековечного, потому как за меня заступилась госпожа, которую он смиренно слушал все время нашего знакомства.
— А теперь продолжай. Будь избирателен в своих словах. Предупреждаю, — заявила читающая мысли чародейка и встала близ трона владыки.
— Я с удовольствием, госпожа, но… Могу ли я рассчитывать на награду за ценные сведения, которые принес.
— Твоя награда, — перебил король, — что ты еще свободен и жив. Радуйся и начинай говорить, пока я в духе.
— Сотня ситемов, — щедрая госпожа позволила себе вступить в переговоры. — Вот. Забирай. Как только скажешь все, что знаешь, будешь волен уйти.
Я подхватил точно брошенный в меня набитый монетами кошель и откланялся как умел. Скорее, как было положено кланяться после представления на манеже цирка, а не в присутствии придворных дам, но в тот момент я совсем позабыл про манеры.
— Известно мне, что странник, которого вы разыскиваете, желает явиться в замок завтра, чтобы спасти кого-то, кто ему дорог и находится у вас в плену.
Суровость с лица короля спала, а кончики его губ потянулись к ушам.
— Добрая весть! — воскликнул он и превратился в совершенно другого человека, не похожего на того, с кем я познакомился несколькими минутами ранее.
— Не совсем, — перечила Его Величеству госпожа. — Он может быть силен как никогда, а у нас нет преимуществ, кроме чародейки. Мне надо подумать. А ты можешь быть свободен, маг.
И когда я уже был готов откланяться и двинуться восвояси, пепельноволосая меня остановила:
— Хотя постой. Откуда знаешь, что странник явится в замок завтра?
— Я остановился в той же корчме, где и были путники, госпожа.
— Видел всех?
Я слегка замялся.
— Всех, госпожа. Там… Были две девушки, и вечером еще мужчина заходил. Вот как-то так.
— Создай иллюзию. Я хочу их видеть.
Деваться было некуда, и иллюзия странника и его спутников уже блистала в величайшем исполнении непревзойденного мастера на весь тронный зал, превратив королевских паладинов, стоящих на моей страже, в самых разыскиваемых преступников.
Молодой человек, известный как Сарвилл Кхолд, принцесса Лиана, некая Иллайа и алхимик сидели за воссозданным мной столом, словно дело до сих пор происходило «За пазухой у короля», а не в тронном зале Рогара Вековечного.
Госпожа обошла кругом мою великолепную иллюзию и внимательно рассмотрела всех четверых сидящих за столом.
— Что с лицом у этого толстяка? — сказала она, указывая на явный недочет в моем творении.
— Едва успел его я разглядеть, госпожа. Он внезапно появился и слишком быстро промелькнул, как бы не правдоподобно это слово ни звучало по отношению к его комплекции.
— Как тебя зовут, иллюзионист?
— Ронар Инстад. Странствующий циркач и…
К сожалению, пепельноволосая бестия оборвала меня и не предоставила возможности произнести свой титул целиком.
