— Боюсь, это не в моих скромных силах, госпожа. Я лишь исполняю предписания моего господина. Он велел так.
Чародейка тяжело выдохнула:
— Ну, хорошо. Я буду на совете. Как понимаю, все указания я найду в этом письме.
Искель кивнул, поклонился и вышел за дверь. Ноэми подошла к окну.
Взгляд чародейки падал на Старгорд с высоты каменной башни. Чайки кружили над крышами домов. Чуть дальше от берега на якорях стояли разные морские суда и раскачивались на высоких волнах Вечных Вод, которые нес к столице королевства виднеющийся вдали шторм. Город простирался на много верст в глубь материка, и даже с башни было невозможно увидеть его границ. Лишь россыпь жилых домов редела к горизонту, но все же не заканчивалась. День был в самом разгаре, и волны различных звуков трудового дня, перемешиваясь друг с другом, накатывали на Ноэми и сбивали ее мысли в кучу.
Чародейка должна была пойти на совет, но сейчас даже не знала, о чем будет говорить. Нужно будет принять решение, что теперь, после заточения Вастераса, нужно делать вольным магам. Приказать всем разбрестись по материку или сплотиться еще сильнее, чтобы противостоять королю Дордонии и Ордену Защитников? Или, быть может, наплевать на принципы и призвать присоединиться к армии творсийского императора? К чему она будет подталкивать магов сегодня, если в письме не будет точных указаний?
Все же сейчас волшебницу больше волновала судьба странника. Теперь, когда на ее плечи ложилась самая большая ответственность за всю жизнь, ей больше всего хотелось отречься от нее и броситься на помощь Сарвиллу. Возможно, и потому, что после его освобождения она сможет возложить на него то бремя, которое, скорее всего, этим самым письмом старый эльф возлагал на нее саму.
Чародейка зацепила брошью плащ на шее и спустилась вниз по узкой винтовой лестнице.
Снаружи дул прохладный ветер и не позволял улицам города заполниться дамами, по обыкновению, гуляющими по ним в жаркую погоду. Сейчас между домами бродили преимущественно мужчины — плотники, чинившие расшатанную дверь одного здания и ремонтирующие забор вокруг него, снесенный невесть кем и почему; стражники с алебардами на плечах, патрулирующие улицы города и неспешно передвигающиеся по ним; купцы, предлагающие свой товар вне зависимости от погоды и количества людей улице; нищие, стоящие на коленях, уткнувшись головой в землю, тянули свои руки, моля о подаянии. Все остальные обязательно спешили и второпях ударялись друг о друга, наступали на руки бездомным, случайно врезались в руки торговцев, сующих товар каждому под нос, и ускользали в переулки.
Ноэми оказалась той, что выбила жестяной маленький чайник у господина, желающего на нем заработать, тут же извинилась, подняла предмет, сунула обратно в руки уже разразившемуся проклятиями купцу и нырнула к лестнице, ведущей на холмы в сторону, противоположную от Вечных Вод.
Лестница была сложена из сотен ступеней и на первый взгляд совсем не казалась серьезным испытанием для прохода в другую часть города. Однако, пройдя только четверть пути, у любого путника возникало непреодолимое желание вернуться и отложить путешествие на следующий день. Ноэми же, полностью погрузившись в собственные мысли и не замечая удивленных взглядов спускавшихся сверху, преодолевала ступеньку за ступенькой, словно шагала по ровной поверхности.
На самом верху раскинулся сад, густо заросший деревьями и обставленный каменными скамьями. Недалеко бил родник, вода из которого узким ручейком стекала на другую сторону города, а птицы щебетали с веток деревьев, подлетая совсем близко к скамейкам, когда какой-нибудь прохожий или проводящий здесь неспешно время решался их покормить.
Даже с этой высочайшей точки Старгорда не было видно, где начинается дорога, уходящая к Змеиному Тракту, и ведет на свободу просторного материка из плотно застроенной столицы Туурина.
Ноэми пробиралась по лабиринту недавно остриженных кустов, не раздумывая над направлением, словно точно знала, где и когда повернуть, пока в конце концов не села на одну из скамеек.
Некоторое время она собиралась с мыслями, словно опасаясь узнать то, чего она знать совсем не хотела, затем достала письмо и принялась читать:
«…Раньше ты часто задавала мне один вопрос: как мы впервые встретились, дядюшка Вастерас? И каждый раз мне было больно отвечать на него, потому что только в эти моменты я был вынужден тебе лгать. Это единственный побочный эффект той магии, что я применил. И как радуется мое сердце сейчас, в тот момент, когда я готов открыть правду о твоем появлении. Читай и будь хладнокровна, чародейка, как ты всегда умела это делать.
Однажды ты прибыла в Туурин в обществе одного славного рыцаря. Его звали Йорд. К сожалению, у меня не было возможности узнать больше подробностей о его титуле или месте его рождения, потому что благородный на первый взгляд воин пал в бою на постоялом дворе на самой окраине Анаида, защищая честь дамы своего сердца. Я стал невольным свидетелем традиции, которая не имела никакого значения в этих краях, но все же унесла жизнь наивного молодого человека.
После своей победы паладин из Ордена Защитников, как и полагается, взял все имущество убитого, включая его оружие, доспехи и даже слуг. Он забрал бы и тебя, но смышлёные верные люди бедного Йорда, разглядевшие в тебе магические способности заблаговременно и предвидя скорбный для их хозяина исход поединка, спрятали тебя, чтобы уберечь от сожжения на костре, на который в те времена дети шли наравне со взрослыми. Так наутро, собираясь уезжать в Дордонию, я наткнулся в конюшне на продрогшую голодную и чумазую девочку.
Накормив и напоив тебя, я узнал историю твоей короткой жизни. Конечно, ты была ребенком и мало что помнила, к тому же пытаясь защитить себя разными фантазиями вроде невиданной говорящей породы собак, среди которых будто бы провела какое-то время, сбивала меня с толку. Однако тщательно сопоставив факты позже и вычеркнув из них результаты твоего одиночества в виде выдуманных подробностей, мне удалось узнать следующее.
Ты наследница Холденфелла. Дочь конунга Искрада и Эстарады. Предки твоей матери владели всем севером до того, пока предки твоего отца не свергли прежних правителей. Но через несколько поколений последний конунг Холденфелла влюбился в девушку, в которой текла кровь древнего рода. Так любовь смогла найти компромисс и север перешел в руки законного наследника с непоколебимой поддержкой действующего.
Все оставалось бы так же безоблачно и до сей поры, если бы Орден Защитников не устроил охоту на магов. Так твоя мать, имея магические способности, вновь стала главным народным врагом, обрушившим на и так неплодородные земли Холденфелла новую напасть. Вскоре ее сожгли в Амарилизе, а твой отец, принеся эту жертву, сохранил свой трон…»
Ноэми поднесла ладонь ко рту и, переведя дыхание, продолжила читать:
«Меня до глубины души затронула твоя история, и я нашел тебе дом, в котором ты выросла и который хорошо помнишь.
Почему до этой поры тебе были не известны никакие подробности того, что я описал выше? Потому, что мое сердце было не способно выдержать историй о кошмарах, приходящих к тебе по ночам и заставляющих тебя просыпаться в слезах. Однажды я наложил на тебя чары забвения, и ты больше никогда не вспоминала про север.
