Нас было двенадцать русских детей. И все врали, как их любят родители и что скоро их оттуда заберут. Хотя отлично знали, что богатые папочки, сбежавшие из семьи к молоденьким сучкам, откупились этой школой от мамаш. Чтобы те спокойно искали себе новых мужей. И мы там на фиг никому не были нужны. На фиг. Деньги только предки нам на карточку бросали. А купить что-то с этой карточки ты можешь лишь в школьном магазине. Там еще и проверят: что ты покупаешь? Зачем?
Нормальная такая детская тюрьма. Для элитных заключенных. И все по ночам рыдали. Все.
А забрали только Ромку. Он таблетками накачался.
Я, когда его увезли, пришла с занятий в спортзале. Там учителя повернутые на спорте, и после уроков ты обязан еще тащиться на тренировки. Дома у Моортов, к которым меня мать поселила, холодрыща. На отоплении экономят. Ванну горячую принять нельзя – на воде экономят. Читать ночью нельзя – свет экономят. Короче, позвонила матери и сказала: если ты меня вот прямо завтра не заберешь, я выпью таблетки, как Ромка. Только вы меня не откачаете.
И мать забрала.
А теперь вот задумаешься. В английской школе меня хотя бы не троллили. Там полно толстых и страшных.
Ни одна дерьмовая диета мне не помогла. Я прошла их все: на авокадо, на арбузе, по группе крови, безуглеводная, безсолевая. Самая приятная была на шоколаде. Только я на два килограмма поправилась. А самая страшная – жидкая. Есть ничего нельзя, только пить. На пятый день чувствую – не могу. Говорю Лильке из класса: все, пойду в столовку, съем что-нибудь! А она: так и останешься жирной. Хочется есть – побольше пей.
Я выпила два пакета молока и три стакана компота. Потом меня час рвало всем этим в туалете. Потом приехала мать и отвезла меня к психологу. У нас полшколы по психологам ходит. И таблетки от депрессии пьет. Как говорят наши придурки в классе: такая жиза.
Психолог в глаза заглядывает: давайте поговорим о ваших отношениях с родителями.
– Что тут говорить? – задвигаю ей. – Я с детства влюблена в отца. Он у меня красавчик. Ненавижу мать. Хочу занять ее место. Устроит такой расклад?
Тетка ошалела. А я Фрейда еще год назад прочитала. Я много читаю. Оруэлла. Кафку. Вместо того, чтобы, как наши классные красотки, млеть от Muse.
Помогает. Когда читаешь всяких философов и понимаешь, что жизнь – тлен, легче смотреть в зеркало. Особенно мне понравилась теория, что мы все находимся в компьютерной игре. То есть реально не существуем. И даже ученые из Силиконовой долины проводили какой-то опыт и сказали: 60 процентов за то, что наш мир создан компьютерным разумом. Unreal! Получается, можно вообще ничем не заморачиваться. Не нравится здесь – заканчивай и переходи на другой уровень. Или мочи врагов…
Я даже с диет соскочила: раз меня запрограммировали толстой, жри – не жри…
И тут появился Грэг.
Он самый классный рэппер на ютубе. Да вообще самый классный! Я сделала себе аккаунт со смешной аватаркой жирафы. Она – моя противоположность. Длинная и худая. И Грэг меня заметил! Ему понравился мой рэп! Мы даже обменялись парой диссов: кто кого.
И я его один раз сделала!
Он тогда такой: чего ты прячешься? Может, пишешь не сама? Какой-нибудь богатый папик купил тебе рэпера. Ты его тексты и шпаришь. Выходи на батл вживую!
Оп-па. Как я такая выйду?! С животиком. Все умрут со смеху.
Мне помог канал Ю. Кто бы подумал! Как-то включила – а там передача про пластику. Показали тетку – она как слониха. Раз в пять меня толще. А потом жир ей откачали, нос переделали, скулы заострили – красотка. Доктор говорит: можно и ноги удлинить. И задницу убрать.
Я все подсчитала. Мне нужно двести тысяч евро, если делать в швейцарской клинике. И сто пятьдесят – если в Москве. Как раз лето. Если прямо сейчас лечь, к сентябрю заживет. И на батле я буду принцессой!
Мать, конечно, заголосила: тебе рано, ты еще не сформировалась! Ага, из поросенка в свинью. Сама-то вся перешитая и ботоксом переколотая. Но таких денег у нее нет. Отец должен дать.
А не даст – ему же хуже.
Дети для взрослых – как невидимки. Он думает, я ничего не понимаю. А я много чего знаю. Я наблюдательная. И я без тормозов, понял, папик? Раз мы в компьютерной игре. Я получу эти деньги, хочешь ты или не хочешь. Как говорят наши дурочки из класса: такая жиза.
Яков снял деньги. Посмертно?
– Маша, вот ты где! – закричала Эля, вылетая из дома на террасу. И только потом кивнула Красовскому:
– Здрасьте! Я уже думала – вы с Леной меня бросили! Я вас везде ищу! Там такое…
Тут Эля повернулась к поднявшемуся с кресла Красовскому и добавила:
– Вам, наверное, тоже будет интересно. Я сейчас проверяла счета. Куда-то делись пять миллионов евро!
– Да, мне это интересно, – сказал Красовский. – Почему вы, Эля, думаете, что это не Яков их снял?
– Потому что я связалась с банком. Они проверили. Сначала кто-то дважды пытался снять деньги. Не получилось. На другой день получилось с третьей попытки. Два первых пароля были неправильные. И кто-то заблокировал счет. Потому мы и не могли его открыть.
Красовский обреченно плюхнулся обратно в кресло и показал рукой:
– Садитесь, Эля. Это надо с Власиком обсудить. Сейчас я позвоню.
Машка вздохнула. Власик еще ни разу не появился здесь без Анжелы. Придется снова принимать судьбу.
Но в этот раз рука судьбы схватила за горло кого-то другого.
– Власик сейчас подойдет. И нам, Эля, с ним вместе придется прокатиться в Неаполь. Маша, вас не зову. Там скучные бухгалтерские дела. Сейчас я позвоню Андрею. Он где-то здесь болтается. Пусть свозит вас с Леной в Помпеи. Должны же вы, мисс Марпл, и отдохнуть!
– Может, неудобно просить Андрея нас выгуливать? – спросила Машка, отметив про себя, что Красовский – мужик тонкочувствующий, ее любимую героиню вычислил сразу.
– Я плачу ему такие деньги, что… Удобно.
Власик и Андрей подошли одновременно. И тут произошло интересное.
– Рисунок настоящий. Я просто не смог до вас дозвониться, – сказал Власику Андрей после взаимных приветствий. – Сегодня эксперт пришлет официальное заключение, хотя и я, и Гена сразу сказали. Салфетка, правда, в плохом состоянии.
Власик скривил лицо и вдавил голову-пельмень поглубже в плечи.
– Салфетка?! – вскинулась Машка, подскочив со своего кресла так, будто в него вмонтирована катапульта. – Из Элиного сейфа? Значит, это все-таки вы ее стащили? – наскочила она на Игоря.
– Секундочку. Власик?
– Игорь, ну ладно. Должны же мы были проверить. Яков блефовал или что-то нашел. Видишь – нашел.
– Я же сказал! – очень тихо процедил Красовский. И стало ясно, что он может быть страшен в гневе.
