– Я не сказал – просветления. Скорее, наоборот. Во время вакханалий совершались особо жестокие убийства – в людей будто реально вселялся злой дух необычайной силы, жертвы были просто растерзаны. Но…
В этот момент у Андрея зазвонил телефон.
– Я не могу сейчас говорить. Перезвоню. – сказал он.
Повернулся к нам:
– Погуляйте здесь буквально пару минут. Это по работе! Там, внутри, изумительные фрески…
И отошел за угол полуразрушенного здания.
Мы с Машкой шагнули в блаженную тень дома. Прошлись по пустым гулким комнатам – странно представить, что две тысячи лет назад здесь жили такие же люди, болтали, пили вино… И вот прямо тут – мы зашли в огромную комнату с винно-красными фресками по стенам – проводили странные ритуалы. Мужчина в венке из виноградных листьев, голый мальчик со свитком в руках, женщины с кувшинами, льющие вино в чаши, скалящиеся рожи сатиров…
– Скучно им было. Без кино, телевизора, – сказала Машка, и мы двинулись к выходу с другой стороны дома. Но выход оказался наполовину завален. Зато за ним мы отчетливо услышали голос Андрея: он стоял за стеной на улице, в двух шагах от нас.
– Не говори ерунды. Я все помню. Хорошо, я отвезу их купаться. На час там задержу. Потом еще дорога. Часа три у тебя есть. Но не больше.
Мы с Машкой застыли. Потом потихоньку, на цыпочках, двинулись обратно.
В комнате мистерий, оглядевшись, остановились на совет.
– Ни фига себе экскурсовод, – сказала Машка. – Кому это, интересно, мы помешали?
– Может, Красовскому? – сказала я.
– Красовский уехал в Неаполь. И если бы хотел от нас избавиться, уже отправил бы нас в отель.
– Тогда, может, Власик?
– С Власиком он по-другому разговаривает. Снизу вверх. А тут без начальственной дрожи. Марина?
– Она спит, – сказала я. – Не вилла, а клубок змей! Может, все же уедем?
– Нет, я посмотрю эту мистерию до конца! – сказала Машка.
И в тот момент сама не знала, что попала в точку.
– Я могу выдать вам одну тайну, – сказал Андрей, как ни в чем не бывало появившись через несколько минут у первого входа.
«Ага, расскажи, кто тебе звонил!» – подумала я.
– Про мистерии. Семенов и Мясин ими увлекались. И вся их компания – Дягилев, Кокто, Клавель, одна из самых эксцентричных женщин XIX века Казати Стампа – она считала себя живым произведением искусства – в них участвовала. У себя на мельнице Семенов устраивал что-то вроде вакханалий. Он потому и книгу так назвал: «Вакх и сирены». Правда, описаний не сохранилось. Вряд ли они проводили какие-то древние ритуалы. Но… Короче, кое-что вы сами сможете увидеть на юбилее. Раз Игорь Михайлович вас пригласил.
– Он будет устраивать вакханалию?! – подскочила Машка.
– Я ничего вам не говорил, – усмехнулся Андрей.
– Только этого не хватало! – буркнула я.
Но меня никто не услышал.
Купаться мы все-таки заехали в какую-то крошечную бухточку, где местные ребятишки с шумом играли в мяч, а их бабушки с выдубленными солнцем лицами сидели в длинных темных платьях в тени огромного дерева, болтали и передавали друг другу большую синюю миску с фигами. Мы с Машкой зашли в море – она тут же угребла куда-то размашистым кролем, а я лишь слабо оттолкнулась от дна… И, скажу я вам, какое это счастье – тихонько плыть по прозрачной, теплой воде под вечный треск цикад, любоваться на выбеленные временем скалы и парусники вдали, которые будто висят в воздухе – так недвижима серо-голубая морская гладь.
– Я все-таки не поняла, – обратилась Машка на обратном пути к угрюмо молчащему за рулем Андрею. – Про Помпеи. Как случилось, что столько людей спаслись? Ведь везде пишут, что город накрыло мгновенно? И почему эти две тысячи остались?
– Погибли оптимисты, жадины и физически немощные. Это три самые уязвимые категории населения во время любых катаклизмов. За 15 лет до извержения Везувия здесь уже было сильное землетрясение. Часть домов разрушилась. И брошенные виллы сильно почистили мародеры. Учебники врут: в 79 году от первых толчков и выбросов до исхода потока газов и лавы прошло около суток. Самые трусливые ушли сразу же: они успели еще унести с собой ценные вещи. Осторожные сбежали, когда тряхнуло через пару часов и с неба посыпались первые огромные куски пемзы. Оптимисты решили: обойдется, как в прошлый раз. И спустились в подвалы, где и задохнулись. Жадины не захотели бросать добро. Их накрыло лавой вместе с ним. Кстати, в революцию в России все было точно так же. Кто дернулся с первыми толчками еще в 1905-м – успели вывезти свои состояния. Кто первыми побежали в 1917-м – смогли хоть что-то сберечь и устроиться за границей. Кто впрыгивал в последние пароходы – хотя бы выжил. А кто надеялся, что революция потрясет и схлопнется – погибли в огне и революционной лаве. Умение вовремя сбежать – самое важное качество при любых катаклизмах.
По победительному виду Андрея можно было понять, что себя он считает сбежавшим вовремя.
– Вот именно! – пихнула я Машку, но она меня проигнорировала.
– Вы человек наблюдательный, – попыталась она расколоть Андрея еще раз. – Что скажете про Красовского?
– Я работодателей не обсуждаю! – коротко ответил он.
И через несколько минут вдруг добавил с еле слышной усмешкой:
– То, что в Италии удалось… Вилла, вот это все… У Игоря Михайловича удивительное чутье. Да, удивительное. Как у кошек. Он чувствует опасность еще до самых первых толчков.
Все пропало
– Все пропало! – причитала Эля, когда мы добрались до виллы и зашли к ней в комнату. – Как я и говорила. Все деньги со всех счетов Якова! Мы были в банке.
– Вот жена удивится! – хмыкнула Машка.
– Странно, что жена его до сих пор не ищет, – сказала я.
– Они мало общались. Она живет в Испании, он в Москве.
– Значит, дернется, когда деньги в срок на карточку не капнут, – заметила Машка. – А со счетами фирмы-то как? Что сказали в Неаполе?
– Кошмар. Похоже, Яков вел двойную бухгалтерию. Или кто-то за него. Мы заезжали в офис. Проверяли документы. Ничего не сходится. У Красовского одни цифры, у партнеров другие. Пяти миллионов не хватает.
– Скромненько, – сказала Машка. – По сравнению с этой виллой.
– Надо еще проверять. Не все успели. Я не понимаю… Может, это не он? Может, кто-то его заставил, – голос у Эли дрогнул. – Выпытал коды… Или почту взломали…
– Ага, и составляли за него липовые отчеты! Эля, очнись! – возмутилась Машка. – Не будь дурой. Кинул тебя твой Яков. И партнеров кинул. Только вот что-то его спугнуло, и деньги из сейфа он забрать не успел. Власик-то что говорит? Как человек мог бесследно исчезнуть? В наше время видеонаблюдения? В аэропорту список пассажиров проверили? В пунктах проката автомобилей? На автобусных станциях? Он вообще делает что-то, кроме проверки счетов?
