– Или бухгалтерша! – безжалостно добавила Машка.
– Все равно до конца не верю. Странно все это, – вздохнула Эля. И уткнулась в суп.
– Ты темные очки хотя бы за обедом снимай! – сказала ей Машка.
Эля покорно сняла очки. Под глазами у нее ярко краснели круги.
– Наревела, что ли? – спросила Машка.
Эля секунду помедлила:
– У меня ведь кроме него и не было никого…
Необычная просьба
После ужина мы решили прогуляться до гаража. Там всегда дежурил кто-то из водителей. В этот раз – здоровый украинец Данила, похожий в своей белой майке-алкоголичке с вывалившимися из нее бицепсами на бодибилдера. Он резался в карты с только что сменившимся белобрысым охранником в расстегнутой рубахе.
– Скажите, а можно отвезти нас завтра в Амальфи? – спросила Машка.
– Хозяин скажет – отвезем, – пробасил Данила и с размахом кинул на стол карту:
– Тузика не хочешь?
– Я вот только по здешнему серпантину ездить боюсь, – сказала Машка. – Машины-то надежные?
– Не боись, девка! И машины надежные, и шофера!
– Надежные! Марина вон чуть не разбилась. Говорят, с тормозами было что-то не то…
– С тормозами?! – Данила аж бросил игру. – Красиво девки пляшут! Я за ее машиной сам смотрю. Как за р0дной дочкой. Все было в порядочке! Да если бы что – меня Власик, ну то есть Влас Палыч враз бы уже урыл! Не, Петь, нормально? Еще ремонт на меня повесьте!
– А кто говорит-то? – лениво спросил охранник.
– Да так! – пожала Машка плечами.
– Я никаких датаков не знаю! Вон, Анжелка может подтвердить: нормальная была машина! Влас Палыч как раз попросил Маринин «порше» ко входу подогнать, его «мерс» что-то забарахлил. И я подогнал, Анжелка видела. Как часы!
– Когда это было? – спросила Машка.
– Да за час до Марины. Только он не поехал никуда. Отменилось.
– И что?
– Назад, наверное, отогнали. Мне чо, смена кончилась, я сменщика предупредил.
– И часто Влас Палыч так машины меняет?
– Да пару раз. Его мерин стал почихивать, я Сереге – его водителю – сказал: масляный насос посмотри. Но он же сам умный!
– Интересно, а починить-то теперь удастся? Где сейчас машина?
– На жестянке. Только ее уже сюда не привезут. Постараются сбагрить. Марина ее на хрен раскурочила. Нет, надо же, какие сволочи! Тормоза, говорят!
– Интересненько, – сказала Машка, когда мы вышли из гаража. – Власик попросил подогнать ему машину Марины за час до аварии…
– Подозрительно, да. Но если он испортил тормоза, то только по заказу Игоря. Ему самому это ни к чему. Разве что, как бывает, хотел сделать патрону подарок на день рождения… – не выдержала я.
– Вот тут как раз и не сходится. – сказала Машка. – Игорь так убивается с этим юбилеем. Так готовится. Даже вакханалии какие-то задумал. А во время траура не попразднуешь. Столько ждал – мог бы подождать еще две недели. Танцорку свою выписал. Тамарка вон репетирует. Нет, не складывается картина. Он же как подорванный с этими островами. На Полинку бы эту посмотреть!
Мы уселись на веранде, уставились на черное, с перемигивающимися огнями море, город, вертикально распластанный на скалах и похожий ночью на украшенную фонариками елку. Решили подышать воздухом перед сном.
Но вместо таинственной танцорки нам явилась Анжела.
– Девочки, можно, я с вами посижу? Власик срочно в город умчался. Я его тут подожду.
Она вздохнула.
– Он опять ел бифштекс. Люди – самые страшные звери. Убивают невинных коров, свиней, овец. А те им ответить не могут. Я вообще, будь моя воля, все человечество бы уничтожила. Оставила бы одних животных. Ненавижу людей!
– Всех? – уточнила Машка.
– Большинство. Они же захватили планету. Я читала на эту тему статью у доктора Джонса. Он считает, что люди нарочно объявили, что у животных нет души, чтобы их убивать и есть. Без угрызений совести. А у них есть душа! Получше, чем у некоторых!
Вот это каким надо быть чудовищем, чтобы отравить Маринину собаку?
– Угу, – сказала Машка. – Ты на кого думаешь?
– Или Тамарка, или Полинка. Они обе ее ненавидят. Собачку. Если Полинка – она свое получила.
– В смысле?
– Отравилась чем-то. Власик-то чего в город поехал.
– Отравилась?! – в голос вскричали мы с Машкой.
– Насмерть? – спросила я.
– Вроде живая, – равнодушно сказала Анжелка. – Я к ней заехала, хотела узнать, в чем она пойдет на юбилей. Кстати, у вас платья будут какого цвета? Не люблю одинаковых. А ее «скорая» увозит. Я Власику позвонила. А он уже к ней примчался. Разбирается.
Мы с Машкой переглянулись. Картина мира менялась. Или дамы вызвали друг друга на ядовитую дуэль. Или…
– Где сейчас Тамара? – спросила Машка у Анжелы. – Хотелось бы знать, в каком она будет платье?
– Не узнаешь. Я к ней заходила. Дома нет. Телефон не отвечает. Они с Полинкой никогда его не слышат и никогда мне не перезванивают. (Я вспомнила, что тоже предпочла пропустить два Анжелкиных звонка). А завтра рано утром ее повезут на Ли Галли. У них там генеральная репетиция. Если, конечно, Полинка не окочурится.
Невеселое утро
Вечером телефоны Игоря и Власика, конечно, не отвечали. Узнать что-то у обслуги не удалось. Мы взяли с Анжелки честное вегетарианское, что она позвонит нам в любое время, как только вернется Власик, и скажет, что там с Полиной.
Но Анжелка ночью не позвонила.
– Лена! – окликнула меня Машка, укладываясь. – Я говорила тебе, что хотела бы богатого красивого мужа. И такую виллу, как у Игоря. Все вычеркивай. Ну его на фиг. Мне отлично подойдет скромный служащий иностранного инвестиционного фонда с регулярной зарплатой в евро. Запиши там. Утром пошлем новый запрос во Вселенную.
Но утром нам было не до Вселенной.
Проснулись мы от стука в дверь. Машка взглянула на телефон – 8 часов.
– Кто там? – спросила недовольно, ожидая услышать голос Эли или Анжелки. Горничные здесь гостей не беспокоят.
Но голос ответил мужской:
– Девочки, извините. Вы не могли бы со мной поговорить?
Это был Игорь.
Мы быстро натянули платья и открыли дверь.
Мне показалось, Красовский постарел лет на десять. Даже глаза так не голубели, а загорелое бронзовое лицо покрылось серой патиной. Он явно не спал ночь.
– Что с Полиной? – не выдержала Машка. – Она жива?
– Она жива, – сказал Игорь без всякого выражения. И кивнул в сторону веранды:
