Нехороший запашок шел и от самого этого дела. Обоняние и чуйка у Ионидиса были отличные.
Запах смерти
Крит. 1628 год до нашей эры
– Как он?
Арья нетерпеливо глянула за спину братца Сатура, который только что вышел из покоев отца. Там, в спальне, царил настоянный на тревожных запахах лекарств полумрак: окна завесили тканью, чтобы солнце не слепило Миносу глаза. На лежанке виднелся только белый бесформенный куль. Говорят, кожа царя покрылась гнойными язвами и не терпела прикосновения даже легкой накидки.
Арья злилась. Еще месяц назад Сатура и на порог бы не пустили. Минос не интересовался своими детьми. Только шлюшками. Но как почувствовал, что скоро предстанет перед богами, засуетился. Надо же оставить наследника. А вот ей по-прежнему сюда хода не было. Неприлично женщине видеть царя голым. Даже родне. Хотя несколько сот чужих женщин уже давно насладились этим зрелищем. Хорошо хоть, уговорила брата провести ее в комнату ожиданий.
– Ему плохо, – сказал Сатур.
– Знаю, что плохо. Насколько плохо? – Арья не скрывала раздражения. Ей надо было увидеть отца, пока он еще может говорить. Судя по всему, времени осталось немного.
Сатур пожал плечами:
– Зеро сказал, завтра с Тиры придет корабль, там есть очень хороший лекарь.
– Не смеши. – Арья тряхнула головой, отчего густые волосы заструились по груди змеями. – Хотел бы хорошего лекаря – позвал бы Климену. О чем вы там с Зеро договорились? Хотите ускорить встречу отца с богами?
– Тише! – Сатур боязливо оглянулся, хотя они в комнатке перед спальней были одни.
Только сладострастные голые вакханки, несущиеся в танце, призывно поглядывали на них с ярких фресок. Минос любил готовить своих посетительниц к тому, что их ждет. Сейчас плотоядные улыбки красоток казались насмешкой.
– Ладно, слушай. Дворцовый лекарь думает, что Минос может не дожить до полнолуния. – Сатур наклонился поближе и зашептал Арье в ухо: – Только Зеро сказал никому не говорить. До Игр. Там у него еще не все готово.
– Что? – Арья цепко схватила младшего брата за плечо. – До полнолуния – два дня. А до Игр – почти месяц! Зеро думает скрыть смерть отца?!
– Не совсем. Просто сейчас не время. Лучше, если он умрет перед самыми Играми. Поэтому Зеро и вызвал лекаря с Тиры. Вроде бы есть какие-то снадобья. Чтобы человек не говорил. Только дышал.
– Угу. А Зеро будет распоряжаться за него.
– Почему? Мы с ним вместе… Я же наследник. Отец меня выбрал.
– Про Верховную жрицу был разговор?
– Нет. Отец не хочет связываться с Клименой.
– Она что, останется? Ты же не сможешь править! Я за тебя волнуюсь!
– Не волнуйся. Зеро сделает так, что ее больше не выберут. Что-то там с ней произойдет.
Младший брат вдруг совсем по-ребячески закрыл рот ладонью:
– О боги! Он велел об этом молчать. Ты же меня не выдашь?
Арья ласково улыбнулась. Дурачок Сатур никогда не умел хранить секреты. И не мог ей противостоять. Так повелось с самого детства: она всегда была главной. Так должно и остаться.
– Не бойся. Мы же с тобой заодно! Только ты вот что: вызови служанку из спальни. Мне надо поговорить с отцом.
– Ты что?! Зеро разозлится! Тебе нельзя туда заходить!
– А тебе нельзя болтать о его планах. Ты же болтаешь! Да не трясись. Я на минутку. Всего-то сказать несколько слов.
– Как я ее вызову?
– Скажи, забегал мальчишка, велел ей зайти к Зеро. А ты пока вместо нее побудешь с отцом.
– Она же тебя увидит? Зачем я вообще взял тебя с собой!
– Не увидит. Я спрячусь. – Арья кивнула на массивное деревянное кресло в углу комнаты: оно было расписано картинками с теми же вакханками, но уже ласкающими друг друга в предвкушении главного блюда. За его спинкой мог смело скрыться небольшой отряд.
Сатур тяжело вздохнул:
– Только недолго. Ты обещала!
Как только служанка засеменила вниз по лестнице, Арья выбралась из-за кресла, шмыгнула в спальню. И на секунду даже замерла, вдохнув тяжелый, сладковато-гнилостный запах. Красные тела танцорок на фресках вдоль стен выглядели в полутьме злыми тенями из подземного царства.
Минос лежал на спине, и Арья невольно скользнула взглядом по его чреслам: что уж там такое управляло всей жизнью этого человека, а теперь довело до смерти?
Ничего выдающегося. Сморщенный кусочек увядшей плоти. И вот из-за этого их семья лишилась власти всесильной морской империи?!
Минос застонал, пошевелился. Арья подошла к изголовью, еле сдерживая желание заткнуть нос. Исхудалое тело некогда дородного Миноса было покрыто красными чирьями.
Минос приоткрыл глаза. В них застыло удивление. Арья не могла быть здесь. Но она, преодолев отвращение, наклонилась к самому его уху.
– Отец! Ты должен мне сказать! Это очень важно! У тебя есть еще дети?
Минос не шевелился. Арья поняла, что от волнения спросила неправильно. Дворец был полон чумазыми отпрысками Миноса, которые с криками носились по всем лестницам. Но это были мальчишки. Так распорядились боги. Считалось, что девочка родилась всего одна – Арья. Теперь надо было в этом окончательно убедиться.
– Дочери! Есть у тебя другие дочери?
Лицо Миноса не дрогнуло.
– Ты что, не понимаешь? От этого зависит моя жизнь! Есть ли где-то еще женщины из рода Миноса? Те, которых боги могут выбрать в Верховные жрицы по крови? Говори!
Минос глядел на нее неподвижно. Из открытых глаз вдруг потекли слезы.
– Да или нет?
Минос помедлил. И быстро закрыл глаза.
Это можно было считать ответом «да». Или знаком, что отцу стало хуже.
Арья так и не смогла это узнать, потому что от двери послышался знакомый раскатистый голос:
– Что ты здесь делаешь? Кто тебя сюда пустил?!
Надвигалась расплата. Впрочем, Арья ее ждала. Только дурачок Сатур мог думать, что Зеро не примчится сюда сразу же, как услышит рассказ служанки о странном вызове. Раз советник не захотел пригласить ее к себе, пусть прибежит сам. Вот только время немного не рассчитала…
– Выходи! Быстро!
Ей показалось, что даже бесчувственный Минос дернулся от этого грозного крика Зеро.
Зеро сердится
Арья, вскинув голову, неторопливо двинулась к выходу из комнаты отца. Пусть Зеро позлится. В конце концов, она дочь царя, а он всего лишь советник.
И сама испугалась этой мысли. Как бы случайно Зеро ее не прочитал! Все знали, что в гневе он неудержим, словно злой бог в него вселяется. Вот и сейчас бесцеремонно вытолкал ее в комнату ожиданий, прожег насквозь чернющими глазами.
