– Смотри, друга не перетруди! А то твоя сопля его в порошок сотрет!
Оксана нажала отбой. И в первый раз после замужества заревела.
Приятельницы ей донесли, что у соперницы год назад в разборках погиб муж, мелкий авторитет. А часть бизнеса от него осталась. И она ищет надежное плечо, к которому этот бизнес можно прислонить. Плечо и другие части тела Робика показались ей подходящей опорой.
Самое плохое было в том, что и Робик подсел на эту сучку. Оксане хватало опыта понять, когда мужик просто трахается, то есть сам распоряжается своим членом. А когда член ударяет его по голове. И с этим сотрясением мозга и всего остального мужик может такого наворотить!
На жену он теперь не смотрел. Отводил глаза, старался уйти в другую комнату, ел молча. Если что и говорил, то презрительно – сколько можно жрать? Ты уже в дверь не проходишь! А раньше называл: мой помпончик!
И еще – таскал с собой телефон в туалет. Ну не придурок? Это ведь для жен как вой противоугонной сирены на машине.
Оксана еще только разрабатывала план ответных действий, как стерва заявилась к ней в салон делать маникюр. Ни стыда, ни совести. Нагло спросила, усаживаясь:
– Как там наш муж?
И кивнула на соседнюю комнату, где Роберт разминал какому-то газпромовцу спину.
– Не наш, а мой! – вскинулась Оксана.
Но внутри уверенность оседала, как мыльная пена в тазике. Именно сейчас она осознала, что Робика могут у нее увести, как телка за веревочку.
А гадина еще и засмеялась:
– Да, повезло тебе! Муж – настоящий умелец! Счастлива та женщина…
И добавила, усмехнувшись:
– Что это ты застыла в угрожающей позе? Будто палец у меня хочешь отрезать?
Оксана палец ей отрезать не хотела. Хотела – голову.
Но тут вышел Роберт. Просиял навстречу гадине. Выслушал благодарности от разомлевшего клиента. А когда тот ушел, змеюка уставилась Роберту в глаза, будто гипнотизировала:
– Такие люди к тебе ходят, а ты ютишься в этом хламушнике. Хочешь, купим тебе салон? Спину пока мне, кстати, разомни!
Оксану обожгло холодом. Против такого лома у нее не было приема. Единственное, что Робик любил больше секса, – деньги. Но заначки нет, кредит не возьмешь: Робик физически не переносит мысль, что отдавать надо больше, чем берешь. И тайком не получится: он все ее доходы до копейки знает.
Выручило одно чудесное Оксанино свойство: когда ей что-то сильно нужно, оно притягивается.
– Чего ты смурная такая? – спросил ее через два дня постоянный клиент, который приходил раз в месяц удалять волосы на груди.
– Деньги нужны! – буркнула она.
– Насколько сильно?
– Вот настолько! – чиркнула себя по горлу Оксана.
– Тогда могу помочь. Но там так. Деньги хорошие, но и работка непростая. Понимаешь, о чем я?
– Спать, что ли, с кем-то?
– Нет, дорогуша. Из этого бизнеса, извини, ты уже ушла, там хорошие бабки можно только на малолетках поднять. Давай завтра встретимся, переговорим.
И они встретились.
…Оксана достала из холодильника кулечек с печеньем. Оглядела яхтенную компанию, придавленную пропажей чертового кольца. И вздохнула.
Вот она сидит здесь. Худеет. А Робик небось там с этой сучкой драной кувыркается…
Чужие проблемы
– Кольцо могли взять только Оксана, Изольда, Рая и Валерия. Это они возвращались после Алекс на яхту, – горячо шептала Машка, утащив меня на нос судна.
Море к вечеру опять было нежное, тихое, и розовая дорожка от заходящего солнца упиралась прямо в наш борт, как лазерная указка. С берега доносились ароматы жарящейся на гриле рыбы, густого горького кофе.
Я сглотнула слюну и подумала: когда хочешь сбежать от своих проблем, тебе обязательно подсунут чужие.
В Москве мне надо было решать, что делать с глубоко женатым Гошей. Новый заведующий отделением был мой классический типаж – умный лысоватый невысокий крепыш с блестящим чувством юмора. Все начиналось с невинного флирта, но теперь наша шутливая пикировка перешла в ту активную фазу, когда изображать, что ничего не происходит, невозможно. Нужно или начинать безнадежный роман с симпатичным женатиком. Или посылать его подальше. С перспективой потерять работу: не потому, что уволит, он не сволочь, а потому, что работать вместе будет тяжело. Но и если встречаться – тоже тяжело… Короче, здесь, среди треска цикад, ненатурально голубого моря, зеленых островов и белых домиков я хотела покоя.
А застоявшаяся в своем пиар-отделе Машка мечтала о приключениях. Я понимала, что поиск украденного кольца для нее – подарок судьбы. Да и аромат еще какой-то тайны витал в воздухе. Даже я уловила его своим нечувствительным носом.
– Дольше всех в каюте рылась Рая. Но я бы поставила на Оксану, – азартно трындела Машка.
– Почему?
– Девка простая, искушение сильное. Изольда подозрительная, но сама вылезла со стоимостью кольца. Нелогично. А в принципе Алекс все тетки тут ненавидят, любая могла взять. Надо…
Но что надо сделать, я не узнала, потому что у Машки зазвонил телефон.
– Да? – сказала она. И, хохотнув, включила на громкую связь.
– Маша! – услышала я знакомый голос Стаса. – Все, снимайте траур!
– В смысле?
– Вы же меня безутешно оплакиваете? Так вот, траур и все прочее с себя снимайте! Я прикончил этих двоих!
– Ты про бутылки виски?
– А вот сейчас было обидно. Маша, я порвал преследователей голыми руками. Теперь ничто не мешает нам встретиться и…
Тут мы услышали, как недалеко от Стаса недовольный голос женщины-кнопки выкрикивает:
– Ты где???
– О! Уже кое-что мешает, – вздохнул Стас. – Девочки! Запомните меня таким! Обаятельным и трезвым! Завтра позвоню!
И он нажал отбой.
– Ма-ша! – заорала я. – Заблокируй его номер. И больше никогда с ним не разговаривай. Это же не мужик, а ящик Пандоры! И у него в этом ящике уже сидят жена и двое жутких громил. Это из того, что мы видели!
Но Машкины глаза заволоклись мечтательным туманом.
– Что делать. Не люблю хороших мальчиков. С ними скучно.
– Зато с плохими обхохочешься!
– Нет, я хочу, чтобы со всеми он был плохим, а со мной – хорошим.
– Тогда заведи ротвейлера.
– Дурочка. Ротвейлера нужно выгуливать в парке и кормить. А я хочу, чтобы меня выгуливали в ресторан. И кормили.
… Думаю, если бы мы знали, куда заплывет наша яхта, то все же выбрали бы ротвейлера.
* * *
– Димыч, почему ты не орешь, что я сама утопила кольцо в унитазе?
