Русская подруга накануне улетела в Москву.
– Это был несчастный случай! – отмахнулся от Димитроса следователь в отделении полиции Афин.
– Но отец не пил! Отлично водил! Как он мог упасть…
– Думаете, ваш отец был замешан в темных делишках? Может, и вы тоже? – нехорошо ухмыльнулся следователь.
И Димитрос отступил.
…Как ему хотелось сейчас показать отцу тяжелое зеленоватое ожерелье! Сколько всего еще он сможет достать с прадедова судна, в которое никто не верил! Полюбоваться находкой и передать в музей. Пусть там будет их фамилия, как мечтал прадед.
Димитрос зашел в пустой дом. Сел на веранде перед оливковым садом. Достал телефон, набрал номер квартиры в Афинах. Русская подруга отца позвонила ему вчера. Они никогда не виделись, но даже заочно друг друга не выносили.
– Я прилетела в Афины. Хочу забрать из квартиры свои вещи. Ты приедешь? Проконтролируешь? Вдруг возьму что-то лишнее…
– Бери что хочешь, – равнодушно сказал тогда Димка.
А вот сейчас передумал.
– Посмотри, там акваланг и гидрокостюм в темной комнате лежат? – спросил он у Тюхе – так в шутку звал ее отец. В древнегреческих мифах Тюхе была богиней удачи, матерью бога богатства. Это потом уже римляне переименовали ее в Фортуну. Но Димка, который, как и отец, хорошо говорил по-русски (мама его была родом из Подмосковья, и на канукулы мальчишку часто отправляли в деревню к русской бабушке), звал ее просто Тюхой.
– Да, лежат.
– Приеду, заберу. Оставь ключ у консьержки.
– Ты что-то нашел?
– Какое твое дело? Просто хочу забрать акваланг.
– Понятно. Учти, я могу помочь продать, если у тебя что-то есть. У тебя ведь что-то есть?
У Тюхи было удивительное чутье на все, что пахло деньгами.
– Спасибо, не надо. Отцу ты уже помогла.
Димка нажал отбой, не дослушав.
Он решил ни о чем не думать, пока не получит ответа от Ионидиса. Надо только дотерпеть до завтра.
* * *
Антиквар Ионидис и маленький, похожий на засушенного кузнечика грек сидели за столиком кафе в узкой улочке – проезжающие машины чудом не задевали их по ногам – и пили горький густой кофе.
– Это то, что я думаю? – спросил Ионидис, пока человек-кузнечик изучал фотографию на его телефоне.
– Да. Крито-минойская культура. Где-то 1600–1500 год до нашей эры. Очень тонкая работа.
– Может, поздняя подделка?
Человек-кузнечик достал из барсетки лупу. Вгляделся в экран.
– Надо смотреть живьем. На первый взгляд выглядит аутентично. Сколько он за него хочет?
– Пока нисколько. Говорит, не продает. Ты что скажешь?
– Скажу, пусть принесет остальное.
– Думаешь, он нашел больше? – жадно спросил Ионидис.
– Ожерелье долго лежало под водой. Вряд ли он бы его разглядел, если бы рядом не валялось что-то покрупнее. Кто он такой?
– Профессиональный ныряльщик. Может быть, лучший на острове. Хотя нигде не засветился. Отец его кое-что для продажи иногда доставал. Потом у него в Афинах были проблемы. Не важно. Папаша погиб.
– Утонул?
– Разбился на дороге. Там другое интересно. Говорят, в их семье уже много лет ищут какой-то подводный клад.
– Значит, нашли. Если это и правда минойцы, там могут быть большие деньги. Кусок не по тебе.
– А по тебе? – Ионидис уставился на собеседника немигающими желтыми глазами.
– Посмотрим. Рано говорить. Завтра я сам потрясу мальчишку.
– Почему ты? Он пришел ко мне.
– Потому что все твои серьезные продажи идут через меня. Это будет очень серьезная продажа. Не бойся, не обижу. Мы же партнеры.
Человек-кузнечик повертел в руках чашку, разглядывая дно. Поднялся из-за стола. И, бросив монеты на стол, кивнул Ионидису:
– Сбрось мне его данные.
Ионидис проводил уходящего тяжелым взглядом. Посидел немного в раздумьях. И решительно поднялся. Его новый бизнес был подоходнее антикварного. Но сейчас их можно объединить. Кажется, пришло время работать без партнера.
Встреча в «Посейдоне»
Телефон у Димки зазвонил, когда он еще спал. Посмотрел: семь утра. Номер был незнакомый.
– Димитрос? – спросил его по-гречески глухой мужской голос. – Нам необходимо встретиться.
– Кто это?
– Я по поводу ожерелья. От Ионидиса. Он попросил меня с вами поговорить. В десять в яхт-клубе Агиос Николаоса, в баре «Посейдон». Столик у окна.
Димка еще только открыл рот, но телефон уже отключился.
Такое начало дня Димке не понравилось. Может, и зря он поперся к тому антиквару. Надо было поехать в Афины. Но только там он вообще никого не знает. Идти? Не идти? И куда спрятать ожерелье?
…Столик у окна в баре «Посейдон» был пуст, как и все другие. В эту пору туристы завтракают в отелях. Завсегдатаи-старички, часами потягивающие здесь узо, еще не подошли. Только один подросток в кепке, отвернувшись спиной, прихлебывал у барной стойки кофе, да за открытыми окнами орали чайки: к причалу подошла рыбацкая лодка, и в ведре плескался серебристый улов.
Димка сел за столик. Человек с кофе обернулся – это оказался не подросток, а худенький старичок со сморщенным личиком. Он взял свою чашку, слез с барной скамеечки и, не спрашивая, подсел к Димке:
– Привет. Меня зовут Кефалос.
Димка вздрогнул. Да, как он сразу не узнал! Кефалос был одним из самых авторитетных людей острова. Его люди контролировали все порты, строительные фирмы. А сам хозяин, как говорили, отошел от дел, собирал антиквариат, и его коллеции завидовали даже музеи. Вот только сейчас беседовать с ним Димитрос совсем не хотел.
– Я… – начал он.
– Я знаю, кто ты. И что у тебя есть. Мое время дорого. Не будем тратить его зря. Что еще ты нашел?
– Ничего. Только ожерелье.
– Я сказал: время дорого. Ты достал остальное?
Димка рассердился. В конце концов, он ничего этому Кефалосу не должен. Еще и тыкает, будто перед ним мальчишка! Поэтому ответил грубовато:
– Какое вам дело до того, что я нашел?
– Такое, что мы можем быть друг другу полезны. Я дам тебе хорошую цену. Честную. Хотя мог бы сказать, что твое ожерелье ничего не стоит. Кстати, это не исключено. Я не видел его живьем. Оно у тебя с собой?
Глаза старичка стали в этот момент как два сверлящих лазера.
– Нет.
– Плохо. Тогда ты должен за ним съездить. Если это то, что я думаю, оно будет стоить дорого. Но продать его ты не сможешь. Музейная редкость. Связи среди антикваров у тебя нет. Так что, дружок, тебя или надуют, или сдадут полиции.
