– Я все решила. Буду готовиться к посвящению. Стану жрицей.
И совсем уж по-девчоночьи выпалила:
– Не ходи за мной!
Выскочила на площадь, где уже гомонил люд: весть о смерти царя пчелиным роем разлетелась по дворцу.
Вдруг кто-то схватил ее за локоть.
– Подвезти?
Оглянулась – Сатур.
От него шел легкий запах перегара, но глаза были больные, испуганные.
– Отец умер, теперь я сирота. Не хочешь утешить?
Только сейчас Мина поняла, почему все так суетятся во дворце.
Она уже отдернула руку, но тут краем глаза увидела, что Яр выходит из дворцовой арки. И неожиданно даже для себя сказала:
– Подвези, только до рынка.
Яр в растерянности проводил глазами повозку Сатура, на которой укатила Мина. Почему-то за повозкой бежал оборванный грязный мальчишка.
Шторм
Крит. Наши дни
– Де-воч-ки! Я надеюсь, вы стоите в бухте? – Стас позвонил Машке, когда мы домывали посуду после завтрака.
– Нет, мы идем вдоль берега!
– Какой берег! Вот-вот вдарит шторм. Скажите капитану – надо переждать. И как где-нибудь тормознетесь – звоните мне. Подскочу, пообедаем!
– Мы с тобой вчера так наужинались, до сих пор голова болит! – пробурчала Машка. – Между прочим, мы в оздоровительном туре!
– Нет ничего здоровее для молодых организмов, чем по-настоящему вредный обед. И кстати, ты всегда ходишь вдвоем с Леной или иногда сиамские близнецы разделяются?
Машка скривила мне извинительную гримаску:
– Сам спроси. Я на громкой связи.
– Лена, ничего личного. Чисто медицинский интерес, – не смутился Стас.
– Для медицины интереснее разгадать, как можно выжрать алкоголя больше, чем вмещает желудок, – не удержалась Машка.
– Отлично! Подъезжайте! Я никогда еще не разгадывал загадку своего организма сразу с двумя женщинами!
– Типичная мечта тех, кто и с одной плохо справляется. Надеются, что дамы займут себя сами.
– Маша, у меня и правда есть надежда на это посмотреть?!
– Конечно. Дай нам тысяч пять евро и наблюдай, как мы ходим по магазинам. Уверяю – мы отлично себя займем.
– Ой, ты точно не моя жена?
– Хватит, пустобрехи! – не выдержала я. – Стас, у нас тут проблемы. Хозяина нашей яхты убили в яхт-клубе. Пропало кольцо. Как-то странно исчезла одна из пассажирок. И следователю на судне это тоже кажется подозрительным.
– Вы путешествуете со своим следователем? – удивился Стас. – Интересненько. Короче, девочки, жду звонка. Обсудим ваши убийства за рюмочкой оздоровительного винца. Так сказать, расширим сосуды, содвинем их разом!
Я, не дожидаясь прощания голубков, поднялась на палубу и увидела, что картина мира изменилась. Ветер уже свистел и подвывал, сдувая с волн пенные гребешки, как с кружки пива. Облака из мирной стиральной доски превратились в растянутую на все небо корону со шлейфом. Яхта с трудом брела между между выросшими на глазах огромными валами.
– Спускайтесь в каюту. Сейчас начнется качка! – скомандовал капитан. Но опоздал: маникюрша Оксана уже свесилась за борт.
– Меня тошнит! – наконец подняла она голову. Взяла у сидящей рядом с Димитросом Алекс бутылку с водой, глотнула и заныла: – Я хочу на берег!
– Скоро причалим. Пока все вниз!
Вслед за остальными я сверзлась по трапу. В кают-компании было весело: незакрепленные предметы носились от стены к стене. У Раи шлепнулся с полки рюкзак, раскрылся на лету, и похудательные баночки раскатились по полу. Все бросились их собирать. Но тут качать начало так, что нас разбросало по каюте не хуже тех баночек.
– Что-то мне совсем поплохело! – прошелестела бледная, как обшивка яхты, Оксана. – Лена, витамины от качки помогают?
– Их надо так много выпить, что… Подожди, я дам тебе таблетку от укачивания.
Рывками добравшись до нашей каюты, я открыла сумку. И тут почувствовала, что желудок поднимается прямо к горлу, а потом падает с высоты, ударяясь по очереди обо все остальные внутренности. Нужно и самой принять!
Когда я выползла из нашего гробика, Изольда и Татьяна уже протягивали Оксане таблетки: каждая свою. Она цапнула сразу две.
– И ты давай! – скомандовала мне.
– Многовато будет. Моя вообще начнет действовать через полчаса.
– Вот и отлично. Как раз эти закончат, а твоя начнет!
Оксана почти силой разжала мою руку, мячом покатилась к своей койке, грузно на нее рухнула. И забулькала водой, запивая таблетки.
Все остальные, включая меня, тоже упали на лежанки.
Только Машка была бодра и весела: есть такие счастливые люди, которых не берет морская болезнь. Она взлетела наверх смотреть на волны.
Я закрыла глаза, чтобы не видеть качающийся потолок. Как вдруг сквозь дрему услышала странный хрип. Придерживаясь за стены, я выползла из каюты.
Хрипела Оксана, и что-то не понравилось мне в этих звуках. Мытищинская красавица лежала вся красная. Тело волнами сотрясали судороги. Дыхание стало неровным, она хватала ртом воздух, лихорадочно мяла руками простыню. Я заглянула ей в глаза: зрачки расширены.
Господи, да что это? Анафилактический шок?
– У тебя есть на что-то аллергия? – потрясла я Оксану.
Но она только посмотрела на меня расфокусированным взглядом и вдруг схватила за руку:
– Смотри! Там! Черный! Лохматый! Выгони его!
Я поняла, что у Оксаны начался бред.
– Машка! – крикнула я. – Скажи капитану, чтобы немедленно причаливал к берегу! Пусть позвонит в «Скорую». Нужен реанимобиль. Срочно!
– Что случилось? – вскинулась Машка. За ней выглянули Изольда и Алекс.
Рая тоже поднялась со своей койки.
– У Оксаны критическое состояние. Быстро!
Я кинулась к своей сумке с лекарствами. Но тут не знаешь, что и дать!
– Смочите полотенце холодной водой! – скомандовала я Алекс с Машкой.
…Через двадцать минут – чего они мне стоили! – врачи с носилками уже выносили Оксану с яхты и грузили в «Скорую».
– Что она приняла? – спросил меня врач.
– Три таблетки от укачивания.
– Это не то.
Я сама понимала, что вряд ли они вызвали бы такую реакцию.
– Можно я поеду с вами?
– Незачем. Подъезжайте позже. Центральный госпиталь.
Через несколько секунд «Скорая» с громким воем умчалась по причалу. Только сейчас я огляделась. Белый городок, красивая круглая бухта с маяком, вся в пенных барашках.
