Но Машка ошиблась.
Когда мы высадились в симпатичной, свернувшейся на вершине горы калачиком, как дворовый пес, деревеньке и дошли по узеньким улочкам до таверны, она сияла огнями. Под навесами и правда пылали костры, уставленные круговыми решетками с кусками мяса. Внутри ресторана было не протолкнуться.
Вальяжный официант всего минут пять делал вид, что не видит нас в упор. А потом посадил за столик в дальнем углу, под разлапистую пальму в кадке.
Стас быстро заказал всем антикристо. Налил вина. И счастливо выдохнул:
– Вот теперь я готов обсудить вашу яхтенную Борджиа! Думаете, это Татьяна?
Еще до приезда Стаса мы с Машкой договорились, что рассказ Димитроса оставим в тайне. Но странное поведение пассажирок нуждалось в непредвзятом взгляде: это уже повод, чтобы вызвать полицию или нас сочтут сумасшедшими?
Я только открыла рот, как Машка замахала рукой:
– Тс-с! Тихо!
Кивнула мне подбородком на соседний столик, наполовину скрытый пальмой, и прошипела:
– Видишь, кто там?!
Я повернулась и вначале не поняла, о ком она говорит. Спиной ко мне сидели два мужика, а с ними – невзрачная белая моль, похожая на кришнаитку. Ни бровей, ни ресниц, ни губ – блеклая, с прилизаными волосами, затянутыми сзади в хвостик.
И только услышав волнующий, с придыханием голос, я охнула: это же Изольда!
Даже ресторан глазами обвела: не кино ли тут снимают?
Но камер не увидела.
Изольда играла на публику из двух человек. Она воодушевленно жевала лист салата. Негодующе замахала на официанта, предложившего ей вино:
– Нет, я не пью!
И просто с ужасом отвергла предложение заказать жареное мясо:
– С ума сошли? Я почти полная веганка!
Мы с Машкой переглянулись: полбутылочки винца и банку гусиной печенки эта веганка вчера точно навернула.
Мужчина – тот, что со спины был похож на облетающий одуванчик: длинный, с лысиной в окружении белых тонких волос, – что-то ей сказал.
Изольда опустила глаза:
– Я все сделаю. Все, что скажете. Я отлично плаваю, ныряю, хожу на яхте. У вас не будет проблем. Теперь я совсем другой человек.
Она подняла на мужика лучистые, преданные глаза.
Даже я на секунду ей поверила.
– Вы что, привидение увидели? – не выдержал Стас.
– Почти, – шепнула Машка. – Тут наша звезда с яхты. Замри!
Но было поздно. Изольда глянула на нашу пальму. И… равнодушно скользнула по нам с Машкой взглядом, никак не выделив из окружающей среды.
– Эта мымра что, ваша кандидатка в отравительницы? – разочарованно протянул Стас.
Машка честно ответила:
– Не знаю.
Зато теперь мы точно знали, что Изольда – отличная актриса. Перед нами действительно сидела совершенно другая женщина.
Другая женщина
Крит. 1628 год до нашей эры
– Поворачивай! За тем домом! – закричала Арья вознице.
Он замешкался на развилке – здесь, на окраине дворца, где жили мастерицы, все строения были похожи. Но Арья отлично запомнила дорогу.
Хорошо, что она подумала об этом заранее, как только Сатур сказал, что отцу осталось недолго. Похороны – отличное место, чтобы показаться народу. Потрясти всех и запомниться. Иначе не выберут.
Но чем критян можно потрясти? Климену все обожают и будут с благоговением смотреть, как она ведет ритуал.
Да, у нее есть изъян: она старая. А в их царстве любят молодых и сильных. Но как показать свое преимущество – сияющую энергию молодости – на погребении?! Надеть роскошное, подчеркивающее фигуру платье? Нет, народ осудит.
Идея осенила ее внезапно, когда она уже решила, что ничего не придумает.
Главное – найти ту самую мастерицу и чтобы она оказалась жива!
В этом повезло.
Сморщенная старушка встретила ее в маленьком огородике, где овощи росли ровными рядками, похожими на ткацкие стежки. Когда-то Сарма была лучшей швеей царства.
– Мне нужно траурное платье, – сказала Арья. – Особое.
– Кто-то из царской семьи умер? – забеспокоилась старушка.
– Еще нет. Но умрет.
– Деточка! Я давно уже ничего не шью! – шамкая, улыбнулась Сарма, и вместо зубов показались коричневые осколки.
– Я хорошо заплачу.
– Ты не поняла, – сказала Сарма и показала ей свои руки. Пальцы были безобразно скрючены. – Я слишком много шила…
Арья вздрогнула. Но она не привыкла отступать.
– Наймите молодых швей. Научите их. И сможете купить своим внукам новый дом.
Старушка посмотрела на нее выцветшими глазами. Наконец кивнула:
– Я позову племянниц.
Сейчас одна из этих племянниц встречала Арью во дворе.
– Сарма спит, – виновато улыбнулась она. – Мы неделю работали без отдыха. Вот!
И протянула большой тканый мешок, в котором лежало платье.
Арья его взяла, взамен отдала девушке мешочек с золотыми монетами. Села в повозку. И еле дотерпела до дома.
У себя в комнате она тут же надела платье. Встала перед большим зеркалом. Посмотрелась. Да! Это было оно!
Сердце вопреки всему запело – ну, Яр, держись! Теперь уж ты точно не устоишь!
Арья подскочила к мраморному столику с кучей флакончиков, грифелей, кисточек. Подвела черным глаза, сделав их длиннее. Нарисовала чуть шире брови. Подобрала волосы.
Снова подошла к большому зеркалу. И на секунду отпрянула, увидев отражение. На нее смотрела совсем другая женщина.
Падение
– Выпусти меня! – рванулась Мина, когда Сатур попытался прямо в повозке ее обнять.
– Но ты же сама ко мне села!
– Я… Я… – Мина не нашлась, что ответить.
Сын царя прав. Дура, дура, о чем только она думала!
Но тут Сатур неожиданно убрал руки и посерьезнел.
– Не злись. Я тебя не обижу. Хочу просто поговорить. Ты думаешь, я тупой? – уставился он на нее воспаленными черными глазами.
Мина наклонила вниз голову. Не знаешь, что на такое и ответить.
– Нет! Я поумнее многих! Они все думают, что смогут мной вертеть. Зеро, Арья. Потому и сделают меня царем. Но я не отец! Я буду править сам. Увидишь, они еще очень пожалеют!
– Зачем ты мне об этом говоришь? – растерялась Мина. Она была далека от борьбы за власть.
– Я хочу, чтобы ты стала моей царицей. Конечно, Арье, как Верховной жрице, это не понравится…
