Тот рухнул лицом вниз. Яр наконец наклонился, отодрал прожегший ступню до мяса уголек. И тут увидел страшное. Трое его стражников мертвы, Пелопс корчится от боли, а Кривоносый и двое его людей подтащили Климену к самому обрыву.
– Осторожно! – прикрикнул главарь помощнику, приставившему к горлу Климены меч. – На ней не должно быть ран.
И с издевкой обратился прямо к Яру:
– Нам сказали ее не трогать. Но я думаю – лучше, если боги заберут жрицу к себе! В море…
Яр не мог шевельнуться. Он понимал – добежать до обрыва не успеет. Верховная жрица погибнет из-за его глупости!
Как вдруг раздался тонкий голос Пелопса:
– Молния! В лодку ударила молния! Она горит!
Поэт с перекошенным от ужаса лицом показывал на море.
Кривоносый, стоявший спиной к пропасти, обернулся. Державшие Климену микенцы ослабили хватку, чтобы заглянуть вниз, где стояла их посудина. В этот момент Пелопс тараном понесся к краю утеса. И с размаху ударил заглядывающих вниз воинов тяжелым пузом.
Один упал с обрыва сразу, другой зашатался на кромке, пытаясь ухватить руку Климены. Но тут подоспел Яр – оттолкнул жрицу, рубанул негодяя мечом и, крутанувшись, одним ударом пронзил кривоносого: тот вскрикнул и рухнул с обрыва.
Сражение было выиграно. Но Климена этого словно не заметила. Она стояла у края пропасти, остолбенев – не от страха смерти, от другого, гораздо более сильного страха.
В самый тяжелый момент она взмолилась: Рея многомудрая, помоги!
Но многомудрая Рея на помощь не пришла.
И только когда она тихонько погладила ожерелье Феодокра…
Что-то неладное происходило там, наверху. Возможно, и правда Ишашаламу с Посейдоном решили потеснить свою мать – богиню Рею – с ее небесного трона?
– Возвращаемся в Кносс, – сказала Климена Яру. – Я только предупрежу об опасности людей.
И улыбнулась Пелопсу из последних сил:
– Ты оказался отважным воином. Спас мне жизнь!
– А для чего я, по-твоему, столько лет растил это оружие? – кивнул Пелопс на свое пузо.
Ряды редеют
Крит, наши дни
– Думаешь, это она Оксанку?.. – зашептала я Машке на ухо, кивая на нашу организаторшу.
– Версия перспективная, – откликнулась подруга. – Хотя откуда у Райки деньги на амфетамин? Я еще могу поверить, что Изольда, Татьяна или Алекс держат при себе несколько таблеточек. Но Рая? Она скорее мышьяк бы ей подсыпала. Или что-то из бытовой химии. Надо у нее спросить.
– Почему она не выбрала мышьяк? – изумилась я.
Ответить Машка не успела. У Раи зазвонил телефон. Она недовольно скинула панамку, поднесла мобилу к уху и тут же раздраженно передала ее капитану:
– Не пойму, балаболят не по-нашему.
Димитрос послушал, и лицо его вытянулось.
– Что там еще? – капризно спросила загорающая на боковой палубе Изольда.
– Из больницы звонят. Оксана исчезла.
– Как исчезла? – вскинулась Рая.
– Не знаю. Врач зашел в палату – ни ее, ни вещей. Спрашивают, не вернулась ли она на яхту.
– Маша, – повернулась я к подруге и показала на проплывающий мимо берег. – Пусть Димитрос высадит нас прямо на эту скалу. Мы дойдем до Ретимно пешком. Говорю как врач: диетические круизы опасны для здоровья. Все, списываемся на берег немедленно!
Но Машка меня не слушала.
– Не может быть, – пробормотала она себе под нос, но пояснять не стала.
Яхта в этот момент развернулась и стала входить в первую из заявленных в программе бухт. Там, прямо на пляже, стояло несколько кафешек, песок плотно покрывали ряды отельных лежаков, а из-за купающейся ребятни было не видно первых метров моря.
Что делать дальше, никто не знал.
– По программе у нас была экскурсия на речку с ловлей рыбы, – растерянно сказала Рая. – Но я ее вчера отменила. Слишком дорого раскидывать цену на оставшихся.
– Тем более их все меньше, – добавила Машка.
– Погуляйте часок, и поедем купаться, – невесело предложил Димитрос.
Сам он и примкнувшая к нему Алекс остались на яхте.
На грязноватом пляже Машка попыталась сразу оттереть в сторону Раю, чтобы задать ей контрольный вопрос в голову. Но Изольде вдруг захотелось пообщаться с народом, и она начала с милой женской заботы:
– Маша! У тебя на футболке сзади пятно!
– Рая вчера мокрые вещи повесила, а я облокотилась, – отмахнулась Машка.
Но актриса продолжила милую светскую беседу:
– Да, сейчас с фирменными шмотками беда. Купила платье «Макс Мары», почитала: стирать нельзя, в химчистку нельзя, водой капнула – пятно так и осталось. Раз надеть и выкинуть.
– Не говори! – пробурчала Машка.
Эту футболочку мы вместе с ней перед отъездом купили на турецком рынке. И стерва Изольда прекрасно это видела.
К нашему счастью, она плюхнулась за столик первой же кафешки:
– Чего таскаться по этой жаре.
– Рая! Стой! – тут же со скоростью охотничей собаки ринулась по кромке пляжа Машка. И схватила уныло бредущую руководительницу за плечо: – У меня к тебе вопрос!
– Хотите сойти? Деньги за оставшиеся дни возвращать не буду!
Я отметила, что после наших несчастий Рая полностью вышла из образа продвинутой зожевки с лучистым взором и вернулась к облику злобной, замученной жизнью тетки. Он был ей явно привычнее.
– Я не про деньги. У меня другой вопросик: почему ты не сказала, что Оксана – вторая жена твоего бывшего мужа?
Это был удар под дых: Раиса остановилась и выпучила глаза.
Начала с высокой ноты:
– Как ты… – Но потом собралась: – Почему это я должна всем докладывать? Кому какое дело?
– Если бы Оксану не отравили, никакого, – прищурилась Машка.
– Я ее не травила.
– А вот Оксанка говорила, что первая жена ее мужа была больная на голову на почве ревности.
Тут наконец Рая пришла в себя и почти просверлила Машку глазами-буравчиками:
– Я больная?! Это он был больной. И не на голову, а на другое место. По всем общажским койкам перепрыгал. Нормально, если через неделю после свадьбы твой муженек уже в соседней комнате со свидетельницей кувыркается? А потом с двумя девахами из абитуры. И еще… Три года я терпела. А потом он же со мной и развелся. Хотел на Светке Фоминой жениться. У нее папаша замминистра был. Да только папашка сразу Светку за границу учиться отослал. И остался мой козлик ни с чем. Нет, это ж надо! Я больная!
– В тенечек отойдем! – кивнула Машка на тент кафешки. – Интересно, а как Оксанка в нашем круизе оказалась? Только не говори, что случайно.
