И правда, тут из-за мыса вынырнули и, включив сирены, помчались к нам сразу два полицейских катера.
Это были самые прекрасные звуки, которые мне приходилось слышать.
– На яхте «Минос». Бросайте оружие. Стойте на палубе с поднятыми руками! – кричал полицейский в громкоговоритель.
Тюха мгновенно бросилась к своему катеру, за ней помчались громилы и Стас: пьяный-пьяный, а рюкзак прихватить не забыл. Через секунду их суперлодка уже неслась над водой, взбивая белую пену.
Один катер устремился за ними в погоню, но явно отставал. Второй подкатил к нашей яхте. Полицейские заскочили на борт, а впереди всех прошмыгнул маленький сухонький старичок, похожий на кузнечика.
– Жива, жива! – бросился он к Алекс и обнял ее похожими на веточки руками.
– Дед! Зачем ты сам приехал! Я же тебе запретила! – отодвинулась пацанка: она явно стеснялась проявления чувств.
– Я тоже тебе запретил! – бурчал старичок, а его маленькие глазки светились счастьем. – Все делаешь по-своему! Я уже боялся, что…
Дальше он не мог говорить – перехватило горло.
– Кефалос… твой дедушка? – уставился на Алекс Димитрос.
Он вспомнил, как беседовал с Кефалосом в кафе и как накричал на влиятельного старика по телефону, когда думал, что это его люди разгромили в поисках ожерелья родительский дом.
– Да, мой дедушка. Мать живет в Афинах. Отец умер – я всю правду про себя рассказала, не думай! А я тут у деда на Крите в гостях. Он собирает коллекцию украшений минойской Верховной жрицы. И очень хотел посмотреть, что ты нашел. Покажи ему! – кивнула Алекс на ожерелье, которое Димитрос до сих пор зажимал в кулаке.
Кефалос смотрел на Димитроса без всякого выражения. Тот даже засомневался: может, не узнал? Но, когда Алекс отвернулась, тихонько ему подмигнул.
Конечно, не лучшее время для оценки антиквариата – полицейские как раз выносили с яхты трупы в мешках. Но капитан протянул старику ожерелье – и тот жадно его схватил. Повертел на солнце. Любовно погладил пчел по ребристым спинкам. И его морщинистое личико пошло волнами от улыбки:
– Это оно.
– Я не могла тебе сказать, что ищу, – заглянула в глаза Димке Алекс. – Дала деду слово. А ему не сказала, что пошла с тобой на яхте. Хотела найти твой корабль и сделать сюрприз.
– Да уж, ты его сделала, – проворчал Кефалос.
…Я смотрела, как уносят на носилках Раю. И никак не могла с этим смириться. Вот только что я бинтовала ей плечо.
– Думаешь, Татьяну она утопила? – спросила я Машку.
Машка молча кивнула.
На сердце от этого стало не легче, а тяжелее.
Прощание
Крит. 1628 год до нашей эры
Яр, ежась от ветра, стоял на причале: гребцы готовили судно к выходу. И зачем-то смотрел на дорожку вдоль моря. Хотя точно знал: Мина не придет, он сам ей запретил.
Вдруг какой-то худенький смуглый паренек вынырнул из шумных торговых рядов и подбежал к нему.
– Вы капитан Яр?
– Да.
– Меня послала Мина. Просила передать: у нее что-то случилось. Она просит, чтобы вы сейчас поднялись на гору Юкта. Она там вас ждет. Сказала: это очень важно.
Яр удивился. Какая гора? Они ведь только что расстались? А сердце уже заколотилось: с Миной беда?
– Что с ней случилось? Говори! – придвинулся Яр к мальчишке.
Но тот отскочил, попятился и растаял в толпе.
Яр посмотрел на солнце. До отхода еще есть время, он должен успеть. На секунду засомневался: как-то все странно. Не взять ли с собой парочку воинов?
Потом подумал: может, Мина хочет дать на горе какую-нибудь клятву любви, как принято у девчонок. А он заявится с охраной.
Яр размашисто зашагал по причалу. И тут увидел, как на набережную влетела повозка Арьи. Только успел подумать: как не вовремя! А дочка царя, выскочив на ходу, уже бросилась к нему и заключила в объятия.
– Ты что?! – дернулся Яр.
Матросы с интересом посматривали на их парочку.
– Замри и слушай! – прошептала она ему в самое ухо. – Мой брат и Менелай хотят тебя убить. Принести в жертву.
– Что?! – рассмеялся Яр, отстраняясь. – Бред!
– Не бред. Будь осторожен! Только никому не говори, что это я…
Арья еще что-то шептала. Как вдруг на набережной показалась еще одна повозка – Верховной жрицы. Климена всегда читала особую молитву Священному осьминогу и Посейдону, покровителям мореплавателей, провожая суда в опасный путь. И решила традицию не нарушать. Лишь она одна знала, что слушать ее просьбы больше некому.
Но первой из повозки выскочила Мина. И уставилась на Яра, высвобождающегося из объятий Арьи.
Дочь царя смерила ее презрительным взглядом, развернулась, гордо зашагала прочь.
– Это не то… Она сама. Хотела предупредить. – Яр не знал, что сказать.
Но Мина вдруг обхватила его за шею и горячо выдохнула:
– Не трать время. Поцелуй меня!
– Подожди. Что у тебя случилось? – тревожно спросил Яр.
– Ничего. Просто я очень соскучилась! Я не видела тебя целых четыре часа!
– А на гору? Ты меня звала?
– На какую гору? – Мина никак не хотела разжимать рук. – Никуда я тебя не звала!
– Та-ак. – вздохнул Яр. – Арья права. Кто-то пытался меня туда заманить.
И вдруг схватил Мину за плечи:
– Никуда ни с кем незнакомым не ходи! Кто бы тебя ни звал. Слышишь?! Обещай! Они могут и тебя…
– Я знаю! – перебила его Мина. – Не отвлекайся! Просто поцелуй меня!
…Когда Климена уже бросила в море несколько сверкающих камешков и прочитала молитву, Яр отвел ее в сторону. Сказал, волнуясь:
– Меня только что пытались заманить в ловушку от имени Мины. Она в опасности! Позаботься о ней до моего возвращения!
Климена почему-то опустила глаза. Сказала тихо:
– Не беспокойся. Я о ней позабочусь.
И кивнула на горизонт, где набухала странная туча: она черным парусом раздувалась не с неба, а с земли.
– Вам надо торопиться.
* * *
Через несколько минут суда уже устремились навстречу растущей темноте.
Яр подошел к капитанской каюте, чтобы оставить вещи. Тут навстречу ему выкатился Пелопс.
– Как ты здесь оказался? – вскричал Яр.
– Поэты – лучшие вруны. – Пелопс, отдуваясь, вытер лоб. – Ну, у тебя там и жарища! Наврал, что ты велел мне тебя ждать. А потом в суматохе все про меня забыли.
– Но зачем? Это опасно!
– Сейчас везде опасно. Какое милое место – кухня. А Галия проткнули там ножом. Я ведь пишу хроники, приятель! Для этого я должен увидеть все сам.
