— Да нет. Это он так хвастается, — фыркнув, пояснила Лика.
— Р-р-раф! — согласно гавкнул пес.
Церби поднял правую лапу вверх и несколько раз фыркнул, явно довольный собой. Подушечка лапки оказалась измазана синим, как после оттиска на печатать. А-а-а-а… Или как персональная подпись запасного Клуба «Олимпиец».
Я торжественно пожал протянутую щенком лапу.
— Молодец. Хвалю.
— Гаф!
— Ты тоже молодец, сестренка, — улыбнулся я опешившей от комплимента девушке и тут же, не оборачиваясь, направился по главной улице города вниз. — Хватит терять время, команда. Уже почти ночь на дворе. Идем домой.
— В смысле, уже? — возмутился Элай. — А как же погулять по городу? Пройтись по кафэшкам или заглянуть в бар? Адриан, а как же подцепить девчонку? Или ты что, вообще все деньги выкинул на ставках?
— Все деньги? Да кто-нибудь расскажет мне, что у вас произошло? — недовольно топнула ногой Лика. — Рик?
Блондин только виновато пожал плечами и неспешно зашагал вниз по улице. Отличница перевела красноречивый взгляд на Элая, но тот лишь флегматично хмыкнул, закинул Церби на плечо и потрусил следом, оставив Лику на ступеньках одну.
Девушка возмущенно охнула… Только чтобы через секунду последовать за нами. Скрестив руки, скорчив недовольную мину и фыркая каждые пару секунд, словно рассерженная кошка перед миской супа. А все, потому что мы проигнорировали ее вопрос.
Ничего. Вытрясет вечером из своего любовничка. Ну а что, будто я не знаю, что школьница смогла охомутать Рика еще месяц назад. Тем более, что они и не особо-то пытались скрываться, я их чуть ли не в мужской душевой ловил.
Чем дальше мы отходили от центра, тем живее становилось на улицах. Громкая музыка, тошнотворные запахи в масле жаренной рыбы, сотни порхающих в небе фонариков… А еще люди.
Много людей. Участники Олимпиады, тренера, родственники, просто зрители и случайные пешеходы… Черт, люди были практически повсюду, даже на крышах кто-то да сидел.
Литохоро в этом плане вообще странное место. Три года и одиннадцать месяцев город практически пустует, не считая редких туристов, зато сейчас тут буквально не протолкнуться. И самое главное, чем они занимаются…
Вот, отличный пример! Слева от нас, прямо через дорогу, толпа из двадцати-тридцати человек возраста от восемнадцати до двадцати двух врубили музыку из колонки на полную громкость, затем где-то откопали разноцветные факелы и теперь, громко воя, носились с ними, как культисты на шабаше.
Один из толпы, невысокий юноша в очках и лицом крысы, так вообще притащил с собой фейерверки, мощными взрывами перекрывая всеобщий галдеж. Громкие крики и грохот, естественно, привлекали внимание местных, и те вовсю поливали молодежь ругательствами и всячески угрожали расправой.
— Скоро суда заявится полиция, — заметил Рик, отталкивая в сторону обнаглевшего торговца амулетами.
— Давно пора! — рассерженно буркнула Лика, к которой один из полупьяных прохожих с довольной рожей и черными зубами сначала попытался подкатить, а после и вовсе ухватил за задницу.
Понятное дело, что девушка уложила его на асфальт одним ударом, а Рик добавил мощным ударом ногой по почкам — прохожие после этого от нас аж шарахнулись в стороны — но хорошего настроения это ей явно не прибавило.
— Эй, эй! Смотрите! — едва не подпрыгнул Элай и ткнул пальцем куда-то в сторону. — Опоздавший.
— М?
— Вон там!
Элай указал на молодого парня, на другой стороне улицы. Смуглая кожа и красивое, женственное лицо выдавали в нем жителя Италийской провинции, из той, что находится на западе Империи. А модный белый костюм с запонками из чистого золота и дорогая прическа явно говорили о высоком социальном положении.
— Abbiamo bisogno di un solo posto. Un posto! E fai in fretta! (Нам нужно только одно место. Одно место! И поскорее! итал.) — надменно произнес парень и взошел на ступеньку перед отелем.
Впрочем, хозяин здания, толстоватый мужчина за пятьдесят с крупной лысиной на голове, явно не собирался его пускать. Он ругался и активно жестикулировал, при том, что итальянский толстячок явно не знал.
— Нет мест! — наконец не выдержав, проорал хозяин на греческом. — Forza Ferrari! Нет мест!
Окружившая парочку пьяная толпа с факелами радостно взвыла и, обнявшись, принялась скандировать в слух:
— Forza Ferrari! Forza Ferrari! Forza Ferrari!
На озарённом факелами лице итальянца мелькнуло ошарашенное выражение. Он явно не понимал, к чему тут «Феррари», и что за сумасшедший живут в этом странном городе. Обычный человек после такого давно бы ушел, но парниша попался отчаянным и решил настоять на своем.
— Cosa? Sei fuori di testa, vecchio? Ho bisogno di una stanza. Ora! (Что? Ты в своем уме, старик? Мне нужна комната. Сейчас же! итал.) — тоном не допускающим возражений, повторил он.
Не дождавшись ответа, парень скривился, вытащил из кармана золотую карту премиум класса и ткнул ей в лицо хозяину отеля. Причем, буквально ткнул. В центр носа. От такого отношения пожилой мужчина сначала прибалдел, а после просто выхватил кредитку из рук нахала и изящным броском кисти зашвырнул ее в ближайшую подворотню, справа от нас.
— Puta merda! — неверующе выдохнул итальянец и с диком ревом и ругательствами побежал отнимать карту у мгновенно почуявших добычу попрошаек.
Естественно, завязалась драка, и к моему удивлению, парень даже одержал в ней вверх. Он подобрал кредитку с земли, отряхнул порванный пиджак и побрел дальше по улице, периодически шатаясь и шипя от боли.
— Buona fortuna, amico! E buona note! (Удачи, друг! И спокойной ночи! итал.) — помахал ему вслед толстячок и, хлопнув себя по объемистому брюху, смачно сплюнул на землю: — Тьфу! Римские павлины. Совсем страх потеряли.
— Это была моя карта…, — в пустоту произнес Рик, когда молодой итальянец окончательно скрылся из вида.
— Что? — не понял я.
— Карта из моего банка. Он один из VIP клиентов.
— Внеси его в черный список, — без тени жалости предложил Элай. — Зачем тебе такие идиоты? Особенно из Рима. Я бы вообще оттуда ушел.
— В Вечном Городе живет половина Великих Домов, — хмыкнул я, вспомнив уроки Гордиана. — Не выгодно, не находишь.
— А еще наш учитель оттуда, — добавил блондин.
— Марк-то? — удивился я. — Серьезно?
Рик кивнул.
— Он мне сам рассказал. Как я понял, его отец Римлянин, а мать из Греции. Учитель родился и вырос в Италии и только в старшей школе переехал сюда.
— И все равно, — продолжал стоять на своем Элай. — Этот болван мог бы хотя бы словарь принести, для приличия. Но не-е-ет…
— Римляне к этому не привыкли, — перебила его Лика. — В Италии их язык основной, особенно среди знати. Похожая ситуация в Тарраконской Испании, Баэтики и Лузитании.
