— Ах, я ещё и недоразвитая?! — пошла в наступление барышня, привычно уперев руки в бока. — Сам-то, кто? Привык изгаляться над теми, кто слабее? Должна разочаровать, в Школе Шутов все ученики и ученицы равны! Так что, засунь своё…
— Ты тоже ученица?
— Нет! Ветром принесло! А кто ещё, дубина?
— Служанка. Может, даже внучка сторожа местного, не знаю. По повадкам больше на прачку похожа, но это не точно — кухарка тоже подойдёт.
— Я?! — заорала она и внезапно подпрыгнув, попыталась вцепиться мне в лицо.
— А ты ещё кого-то здесь видишь? — спокойно поинтересовался у истерички, держа её на вытянутых руках и не давая совершить акт злодейства. — Если, как ты говоришь, мы тут на равных, то готовься за своё поведение и получать на равных. Поняла? Сбавь тон! Повторю вопрос. Как зовут?
— Фанни… — зло выплюнула девушка. — Отпусти!
— Очень неприятно познакомится, Фанни. Если опять драться не полезешь — отпущу.
— Не полезу…
Оказавшись на земле, карлица резво отпрыгнула в сторону и, насупившись, сказала:
— Я тебя запомнила!
— Да, на здоровье! Когда остальные прибывают? Или мне тут с тобой одной мучиться?
— Сам дурак! Я тебе тоже не рада, Илий! Завтра прибыть должны…
— Вот и славно.
Заняв пустующую кровать подальше от входа и этой безбашенной, я растянулся и, закрыв глаза, громко произнёс:
— Буду спать! Даже не приближайся!
— Пошёл ты…. - раздалось из другого угла казармы.
Но как бы я ни делал вид, что уснул, в голову лезли всякие мысли. Меня Кортинар предупреждал, что шуты ребята долбанутые, но и шутовки, оказывается, ничем не лучше. Завтра основной заезд… Чувствую, что тяжко придётся. И Харм… Зря он мне всё рассказал. Раньше жил спокойно в неведении, а теперь уже так не смогу. Чёрт! Когда ж я к этому миру привыкну?!
Утро началось с суеты — подъезжали телеги и одиночные всадники. Вскоре площадь школы была заполнена людьми в ярких несуразных одеждах и сопровождающими их лицами.
— Что-то много припёрлось… Все не поместимся, — прокомментировал я столпотворение.
— Дык! Они не все наши. Тута только лучшие жить будуть, — ответил Замруд, вырядившийся по случаю прибытия гостей в пёструю рубаху.
— В смысле, лучшие?
— Сейчас наш Магистр Хохотун Лембийский, построит, стал быть, вас в ряд и скажет, кто останется, а остальных вежливо, под зад коленом, попросят в Школы похилее отправляться. Ну, или это… Не совсем вежливо, ежели возмущаться кто начнёт.
— И такие бывають? Тьфу ты, бывают! Говорить нормально можешь, не якать? Прилипает к языку!
— Кажный год кто-то драться лезет! Тута самое интересное начинается! — пояснил он, начисто проигнорировав мою просьбу.
Сторож хотел сказать что-то ещё, но внезапно раздалась команда:
— Претендентам построиться!
— А ты чавой? Бежи! — пихнул меня в бок Замруд.
И то верно! Совсем забыл, что меня это тоже касается.
Вклинившись в клоунский ряд, приготовился к дальнейшему действу, которое не заставило себя ждать.
Перед нами встал большой человек в кожаной куртке и с длинным мечом на боку. Скептически оглядев претендентов, он поморщился и громко сказал:
— Запомните моё лицо, дураки! Я — начальник охраны самой великой Школы Шутов, которую только знала наша земля! Обращаться либо господин Бурт, либо командир Бурт! За другое — наказание! Понятно?
— А ты тоже из наших? — спросил его молодой парень с огромными ушами и наглой улыбкой.
— Нет, — спокойно ответил вояка и сильно врезал в одно из этих самых ушей.
Бедолага отлетел и затих, явно, считая звёзды перед глазами.
— Я не «из ваших» и никогда им не буду! Более того! Не люблю вашу братию! И если ещё кто-то обратится не как положено, то одним тумаком не отделается! Ваших хозяев интересуют лишь шутовские таланты, а не попорченная шкура! А теперь заглохните! Наш господин — единственный, кто заслуживает моё глубокое уважение, сейчас произведёт Отбор! Вякните, перебьёте его — урою!
Лично я сразу проникся этими словами и дал себе установку «молчать в тряпочку». Остальные, судя по серьёзным мордам, тоже.
Через несколько секунд молчаливого ожидания вперёд вышел… Замруд!
— Итак, уважаемые претенденты! — начал он, вмиг растеряв простецкий говорок. — Вы все проделали долгий путь из разных земель, чтобы вовремя приехать сюда. Я, как главный в нашем учебном заведении… Кстати! Звать меня господином и прочими уважительными обращениями не обязательно. Просто Замруд Хохотун — вполне достаточно. Так, о чём это я? Ах, да! Вы проделали долгий путь, но я выбираю лучших из лучших. Как выбираю? По личным симпатиям. Поверьте, что глаз у меня намётан! Кто не пройдёт отбор, не отчаивайтесь! Есть много других мест, где ваши таланты оценят. Надеюсь на понимание! А сейчас…
Глава Школы замолчал и прошёлся мимо нашего строя. Дойдя до его конца, он развернулся и двинулся в обратном направлении, время от времени останавливаясь и тыкая в кого-либо из претендентов:
— Ты…. Ты тоже… Ты…. Хотя… Нет… Беру…
Всё ближе раздавался голос Хохотуна. Я уже готов был сделать шаг вперёд, как он… прошёл мимо!
— Можно вопрос не по отбору? — кинул ему вслед, понимая, что нужно срочно действовать.
— Почему я притворился сторожем? — соизволил Замруд отреагировать на мои слова.
— Тут всё понятно — душа требует развлечений, и интересно без официала оценить людей. Другой вопросик есть.
— Говори! — заинтересованно спросил он, жестом остановив Бурта, уже выхватившего из голенища сапога нагайку.
— Судя по «великолепию» Вашей Школы, финансируется она не очень. Если учесть, что стоит практически в самом сердце Нагорного королевства, то понятно, откуда идут деньги на её содержание.
— Верно. Но у Владыки есть более важные приоритеты и я его хорошо понимаю.
— Замечательно! Скажу ему при встрече — а она обязательно будет, что слишком хорошо живёте! Вон, у твоего «пса карманного» морда какая жирная! Всё остальное, чисто с моей точки зрения, страдает не меньшими излишествами для этих тяжёлых лет. Думаю, что после моего рассказа, как я тут шиковал, Ипрохан Весёлый с удовольствием урежет бюджет наполовину.
— Урежет… — вздохнул Магистр. — Ладно. Выходи. Я ж тебя от смерти хотел спасти, неблагодарный.
— Оценил, — кивком головы выразил я ему своё спасибо, — но хотелось бы договориться на будущее — я не учу Вас руководить, а Вы не учите меня выживать.
— Логично. Но в ваши отношения с командиром Буртом я не лезу. Поверь, что он сильно на «пса» обиделся.
— Значит, руки у меня развязаны. Если жаловаться побежит, напомните, пожалуйста, об этом разговоре.
