— Ну что, Цветочек?! Пора отвечать за свои слова. Ты же этого добивалась? Сегодня получишь от меня самого большого, о котором только и мечтать могла.
— Порви ей там всё! Покажи суке настоящего веренгца! — взвизгнула с каким-то нездоровым азартом Хваталка, явно возбуждаясь сама.
Вот, мразота! Рывком вскакиваю с кровати и бью извращенку по затылку. Та, молча опадает. Ещё парочка «грязных» ударов по стоящим рядом — жалеть даже не пытаюсь! Запрыгиваю на кровать и обхватив голову Парба, не успевшего отреагировать на изменение обстановки, впечатываю колено ему в нос. Пробивать мускулистую тушу, обросшую жиром — занятие бесполезное, поэтому и выбрал самый простой способ «достучаться до совести». Слышен хруст костей и дикий вопль. Правильно вопишь, падла! Это очень больно при хорошей постановке удара. Сзади раздаётся ещё один вопль. Спрыгиваю с кровати и вижу, как Фанни, словно бультерьер вцепилась зубами в руку одного из насильников и держит её мёртвой хваткой, несмотря на сильные удары с его стороны. Пара кулаков прилетают откуда-то сбоку. Ухожу в сторону, блокируя их, и пытаюсь прийти карлице на помощь, но не успеваю — с грохотом отлетает дверь. Отряд воинов быстро распределяется по помещению и кладёт всех нас мордами в пол.
— Почему кричим? Почему не спим? — спокойно спрашивает Бурт, как бы ненароком наступив на пальцы стонущего Большого. — Драка? Замечательно! Зачинщиков завтра исключат после показательной порки!
— Командир Бурт, — сиплю я, придавленный коленом одного из охранников. — Не драка. Недоразумение вышло.
— Поднять! — приказал начальник охраны. — Говори!
— А что говорить? — начинаю, скосив глаза на нож, приставленный к горлу. — Вышел тут у нас спор — сможем ли мы на одной кровати вдевятером поместиться. Парба положили снизу, как самого здоровенного. Я уже почти выиграл спор, когда на кучу из тел залезла Фанни. Поместились все, но кровать не выдержала. Видите сломана? Рухнули с неё и немножко покалечились.
— И я должен тебе поверить?
— Истину говорю! Не верите мне — спросите у Парба! Он больше всех пострадал — врать не будет, если били!
— Ну? — перевёл взгляд командир на эту жирную, стонущую свинью, не убирая свой каблук с его руки.
— Дааа… — плаксиво ответил Большой. — Тааак… Упалиии…
— Хорошо, — подытожил Бурт. — Теперь всем спать! И если чего, мои ребята дежурят у входа!
Охрана школы вышла, а мы остались, молча сверля друг друга взглядами.
— Убью… — размазывая кровь по лицу, прогундосил Парб.
— Убьёшся! — ответил я и, подскочив, схватил того за повреждённый нос.
Главарь веренгцев тихонечко завыл и слёзы покатились градом из его глаз.
— Ещё раз, гнида, тявкнешь в мою сторону, или кто-то из твоих недоносков посмеет, то не только нос — всю жизнь тебе сломаю. Поверь! Она будет очень короткой, так что, мучиться долго не будешь! Понял?
— Понял! — взвизгнул Большой, чувствуя, как мои пальцы поворачивают его «пятак» вокруг оси.
— Что случилось? — внезапно заглянул с улицы один из бойцов охраны.
— Другу нос вправляю, — пояснил я, застуканный за интересным занятием.
— Не надо. Завтра лекарь ему почти новый намагичит!
— Ого! И такой у вас есть?
— А чего ж не быть? Школа-то не из последних!
Воин скрылся, а мы, кое-как приладив дверь на место, потушили факелы.
Улёгшись, я увидел застывший силуэт на фоне окна.
— Фанни, а ты чего не ложишься?
— Кровать всмятку…
— Блин! Забыл! Забирайся ко мне.
— Обойдусь. Не до сна.
— Так и будешь стоять?
— Так и буду.
— Грохнешься. Залазь. Обещаю вести себя культурно.
— Отстань, я сказала. Не твоё дело, — уже почти привычным злым голоском отбрила меня она.
Ну, не моё, так не моё. Перестав играть в джентльмена, я закрыл глаза.
Поспать нормально опять не удалось — лишь только начал видеть очередной яркий сон про Землю, как звук падающего тела и тихая ругань карлицы вернули меня в действительность.
— А я предупреждал…
— Плохо, значит, предупреждал, — ответила эта вечная «заноза», садясь на край моей кровати. — Подвинься… Разлёгся тут! Одеяло у меня своё. Не лапать!
Демонстративно отвернувшись, снова попытался вернуться в «объятия Морфея», чувствуя, как сбоку, пыхтя, приспосабливает свою мелкую тушку Фанни. Не придавить бы во сне — криков потом не оберёшься…
9. Глядя по сторонам
Фанни лежала, плотно укутавшись в одеяло, и пыталась унять внутреннюю дрожь, не отойдя до конца после происшествия. Ещё бы немного — и продолжилось то, от чего она пыталась сбежать. Если б не этот «красавчик», то разделали её похлеще, чем в родном замке. Хотя, неохотно призналась карлица, Илий, действительно, хорош — высок, статен. Слегка взлохмаченные тёмные волосы, нагловатый, но весёлый и озорной взгляд прищуренных глаз, притягивал внимание. Хотелось ему улыбнуться в ответ и довериться, только доверяться Фанни никому не собиралась — особенно таким вот, вызывающим расположение. Сколько боли и унижений принесли в её жизнь подобные хлыщи, с азартом глумясь и издеваясь над бесправной шутовкой, с разрешения этой мрази — герцога Харийского? Сколько раз, голой и покрытой синяками, её выставляли за дверь «уважаемые гости» хозяина, находя это смешной шуткой? Что бы сказала мама, увидев свою дочь такой? Ничего не сказала бы… Снова бросилась с крепостной стены и, на этот раз, её с собой прихватила. Нет! Мужчинам доверять нельзя! Женщинам, правда, тоже — некоторые из них ещё более жестоки.
Несмотря на тревожные мысли, лежать рядом с Илием было уютно и как-то спокойно, словно этот гад, повернувшийся к ней задом, защищал её даже спящим. «Надо будет поблагодарить его завтра, — подумала девушка, но тут же возразила сама себе. — Обойдётся! Ещё подумает невесть что и права предъявит! Он — препятствие на пути! Не стоит об этом забывать!». Незаметно для себя Фанни уснула…
Быстрым шагом, освещая себе путь масляным фонарём, Бурт подошёл к дверям Замруда Лембийского.
— Войди! — раздался голос из-за неё, лишь только он постучал.
— Что там за шум? — поинтересовался Магистр.
— Новичок веселится. Набил морды веренгцам, а потом их же и спас от исключения, придумав очень правдивую в своей нелепости историю. Сам с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться, глядя, как Парб Большой, утирая сопли, соглашается с его враками.
— Вот как? Необычный ход.
— Согласен полностью. Складывается впечатление, что Илий имеет на них свои виды или продвигает себя таким образом вверх в школьной иерархии. Сегодня вечером имел с ним занимательный разговор…
— И? — с интересом спросил Хохотун.
