Не знаю, сколько мы бродили, но я действительно очень устала и хотела есть и пить. А ведь сагалит (называть его папой язык не поворачивался), предлагал отдохнуть. Ну где раньше были мои мозги? Теперь я даже не знаю, в какую сторону нужно идти, чтобы вернуться. Топографический кретинизм – это диагноз, насколько мне известно, но он не лечится.
Это уже позже, на радость Тузе, я хорошенько шлёпнула себя по лбу, вспомнив о том, что могу открыть портал туда, где уже была. Вот только… Что я буду делать, если окажусь на улице? Когда мы входили в посёлок, его жители не поверили, что мы пришли с Грошера, разве нет?
– О, многоликая! Как же всё сложно, – бормотала я, открывая портал до предоставленной мне комнаты.
И практически врезалась в женщину, сверлившую взглядом закрытую дверь.
– Мамочки, – отпрыгнула та и остолбенела, увидев моё лицо.
Н-да. Н-да-а-а… Не только сагалит знал мою мать, не только…
И такой ненавистью полыхнули её глаза, что я невольно вспомнила Сола, когда он впервые увидел меня в коридоре с Рого. Если его можно было интерпретировать с жаждой мести, то здесь я видела желание убить, уничтожить, разорвать, и немедленно.
Её губы искривил оскал, обнажая ровные белые зубы. И оскал этот не был похож на хищную улыбку, а скорее на оскал зверя перед нападением.
– Саяма, – прошипела женщина, глядя в мои глаза.
Тузя немедленно перекрыл ей дорогу ко мне, хоть она и не двигалась. Он хищно пригнулся, готовясь к атаке. Его уши прижались, и, пожалуй, впервые мне было страшно на него смотреть. Кошак просто источал агрессию, заставляя кожу покрыться тугими пупырышками.
Женщина перевела взгляд с меня на Тузю и отступила на полшага. Глубоко вдохнула и задала разумный вопрос:
– Так, значит, ты дочь Аргина?
Я смотрела в её синие глаза и не могла понять, что могло так перекосить красивое лицо. Она, действительно, была очень красива. Чёрные волосы, собранные в высокую причёску, безупречные черты лица, полные коралловые губы и ясные глаза, в которых наверняка тонул не один мужчина. Эта женщина знала себе цену, поэтому одевалась очень элегантно и неброско. На ней было минимум украшений и это только притягивало взгляд. На такую посмотришь, и невольно восхитишься, но не тогда, когда глаза полыхают жаждой убийства с особой жестокостью. А ещё я чувствовала в ней силу. Такую, какая была у каждой верховной в ковене и отличала их от обычных ведьм.
– Да. Савайя Алайт, – осторожно ответила я. – Вы меня ждали?
Женщина закусила нижнюю губу, почти обижено, как мне показалось, а затем изменилась в лице. Черты смягчились, а взгляд стал искрящимся.
– Конечно тебя. Должна же я была взглянуть на дочь своего супруга. – И её лицо озарила весёлая, добрая улыбка.
Ни я, ни Тузя в эти перемены не поверили, поэтому оба не шелохнулись с места. Видимо и женщина это поняла.
– Брось, твоя мать была не самой приятной личностью, я до сих пор не могу поверить, что твой отец… – и она осеклась, глядя в мои глаза, хотя они абсолютно ничего не выражали. – Впрочем, не важно. Давай, я позову слуг, чтобы они тебя хорошенько накормили? Ты, небось, уже достаточно давно гуляешь, а? – и мне даже по-дружески лукаво подмигнули.
Что происходит?
Столько обаяния и очарования для одной меня? Для той, кто является дочерью ненавистной женщины? Так и подмывало спросить: «В чём твоя проблема, тётя?». Но леди себя так не ведут, поэтому прикидываемся деревом и вежливо шуршим листочками.
– Да, мы с Тузей действительно нагуляли аппетит, – киваю я, забыв про первое восклицание на счёт моих родителей. Ну… Забыла-то я только поверхностно, ибо мамочку мою трогать не надо. – Простите, но вы не представились.
– Ох, совсем из головы вылетело, – картинно махнула рукой у виска она. – Моё имя Прида. Прида Багирд.
То есть, это она мать тех четверых, что трапезничали. Да уж. А, ведь не скажешь, потому, как они совсем не похожи. И что вообще происходит? Она назвалась супругой сагалита, а у самой фамилия Багирд? Надо бы поинтересоваться, как так вышло… Хотя нет. Мне совершенно всё равно. Ещё не хватало лезть с вопросами по этому поводу к тому, кто участвовал в моём зачатии.
Женщина приглашающим жестом предложила войти в комнату, на что Тузя, недовольно фыркнул, чем вызвал улыбку на моём лице. Прида ему определённо не понравилась, а зная его натуру…
Кошак жадно втянул носом воздух, после чего намеренно, с чувством превосходства, наступил на подол её длинного платья. Но сделал этот так, что женщина ничего не заметила, а когда я прошла в комнату, та попыталась войти вслед за мной, но коридор огласил громкий треск ткани. Конец красивой вещи. Хотя, не думаю, что с одеждой у супруги главы государства имеются проблемы.
– Ах ты..!
– Гр-р-р, – припугнул её прохвост и деловито подцепил оторванную тряпочку когтём, демонстративно сморщив нос, будто та воняла.
Надо ли говорить, что кагаитка забыв про чувство собственного достоинства, с громким визгом отпрыгнула в сторону?
– Простите, я совершенно не умею контролировать этого зверя, – виновато проблеяла я, затаив усмешку. – Фу, Тузя, как не культурно.
– Мау? – сбросил тряпочку и, глядя в глаза кагаитки с выражением «я за тобой слежу», прошел в комнату и встал позади меня.
Прида долго боролась с чувствами, и, по всей видимости, давалось ей это нелегко, поскольку лицо перекосило от ненависти. А когда удалось справиться, застенчиво проворковала:
– Ничего страшного. Я сама виновата, что оказалась к норгу слишком близко. Я, пожалуй, пойду. Передам слугам, чтобы вас накормили, – и тряхнув разорванной юбкой, она гордо удалилась.
Мы с Тузей переглянулись и поняли, что есть ничего от этой дамочки не будем. Даже, если других вариантов не останется. Даже, если мой желудок начнет обсасывать позвоночник.
Комната была просторной и очень светлой, особенно порадовала глаз огромная кровать с балдахином, но… стоило мне на неё взглянуть, как сердце просто защемило от тоски.
Вель.
Где он? Что делает? Ищет ли меня, или же его главной целью было проникновение в Аиндаер, а сейчас он и думать обо мне забыл?
Нет-нет, ведьма! Ты ведь уже решила ему не мстить? Не нужно о нём думать, вот вернёшься в академию и задашь этому гаду жару. Тоже мне, супруг.
Обед принесли уже через пятнадцать минут. Сочная курочка, несколько порций салатов и кувшин с приятно пахнущим отваром. Всё это дело было тщательно обнюхано, забрызгано кошачей слюной, но не тронуто. К тому же ещё через пятнадцать минут в комнату постучали, на пороге оказался Аргин.
– Я… – мужчина заглянул в моё лицо и застыл, на что я закатила глаза.
Если так и дальше будет продолжаться, мы не построим конструктивного диалога, а мне хотелось отсюда свалить, как можно скорее.
