– Он взял его только благодаря тому, что инициировал тебя. В нём полно твоей магии, вероятно, до этого ключ хранился в каком-нибудь специальном футляре. Я склонен сделать вывод, что драконам его передали, но тогда это кто-то из своих. – И сагалит ушёл в глубокие размышления, оставив меня недоумевать.
– Но, ведь, мама приговорила его брата Бериадора к смерти… У него были причины ей отомстить.
Аргин поднял на меня взор.
– Бериадор Алаид? Он, кажется, был официальным представителем ордена демонов в ковене и другом Саямы. За что она могла приговорить его к смерти? В любом случае, вешать вину на этого дракона рано, он не мог взять ключ.
От этой фразы в груди стало немного легче. Если Вель не мог взять это кольцо, то и к смерти Саямы он мог быть не причастен. В любом случае, мне нужно с ним поговорить. Узнать, что он сам скажет по этому поводу. Чёрт! Нужно было сразу обо всём его расспросить, а не кидаться сломя голову чёрт знает куда.
– Бабушка говорила, что Бериадора обвинили за соучастие в заговоре против мира. Что под этим подразумевается, я не знаю. Ты… Уже говорил с Вельзевулом? – осторожно спросила я, надеясь, что ничего плохого ему ещё не сделали.
Сердце медленно перегоняло через себя кровь, пока я ждала ответа, с которым Аргин тянул. Он пристально смотрел на меня, будто желал увидеть что-то скрытое.
– Наш разговор многое прояснил для меня. Открыл глаза на то, что произошло много лет назад, и многое ещё предстоит выяснить у тех, кто был в составе экспедиции на Грошер. – В его глазах полыхнула боль. Я поняла, что сагалит уже подозревает кого-то. – Твоего дракона обнаружили у закладок тех самых артефактов, разделивших наши миры. Я с ним ещё не говорил, но его уже допрашивают. В любом случае… – он поднял на меня свои синие глаза. – Его ждет смертная казнь.
Сердце бешено застучало, а перед глазами появились мушки.
– Мне нужно с ним поговорить! – резче, чем хотелось бы, воскликнула я. – Нужно узнать какова была его цель…
– Тогда тебе стоит поторопиться, дочка, – усмехнулся мужчина, которого где-то в глубине души, я уже признала своим отцом.
А что поделать? Ведь не его вина в том, что кто-то вынудил его отказаться от нас ради нашего же спасения. Его доля была так же незавидна, как и моя. И сейчас я понимаю, что ему было даже во стократ хуже, находясь вдали от любимого человека и собственного ребёнка, не имея возможности даже взглянуть на них, даже узнать всё ли у них в порядке. А уж представить, что он испытал, узнав о смерти мамы и вовсе непосильная задача.
Бедный. Бедный папа.
ГЛАВА 13
– Что я там говорила? Бедный? Кто бедный? Разве, что скудный на чувства! – громко ворчала я, продираясь сквозь колючие кусты. – Ха! Старый маразматик с манией величия и неадекватным чувством вседозволенности. – Голос был нервным и дрожал так, что даже Тузька постоянно поворачивался, проверяя, не реву ли я белугой, но я держалась, несмотря на то что в горле стоял противный колючий, как эти жуткие кусты, ком. А в груди, словно молотом по наковальне, била тревога и чувство страха.
В Аиндаере медленно и неотступно наступала ночь, грозясь сомкнуться кромешной чернотой над головой и обернуться моей слепотой, несмотря на магическое зрение. А впереди маячила перспектива заблудится в этом странном и совершенно незнакомом лесу. А всё отец, чтоб под ним трон провалился!
Пока мы с ним разговаривали о прошлом, за окнами начало вечереть. Я не волновалась, поскольку знала, что без ведома сагалита дракону ничего не сделают. А стоило только этим мыслям облачится в завуалированный вопрос, как в мою комнату постучали. Это страж принес Аргину папку с бумагами, после долгого изучения которой, он признался, что это протокол допроса моего супруга. И ладно бы на этом всё, но страж не смел двигаться, пока правитель изучал бумаги, а стоило ему поднять голову, обыденным тоном отдал приказ:
– Прилюдно казнить.
В этот момент у меня было только одно слово:
– …! – впрочем, оно было произнесено только в моей, ошарашенной приказом голове, но, подозреваю, на лице и так всё было красноречиво написано.
Аргин не отменил приказа, даже когда я начала его убеждать в глупости данного поступка. Даже когда сообщила, что, если с Велем что-то случится, я разгромлю весь Аиндаер, а его пущу по местным казематам с табличкой «Пни меня, я тебя сюда посадил». Всем своим существом он воплощал веселье и азарт.
– Хорошо, я дам тебе шанс. Не успеешь и больше никогда его не увидишь, Сава. – И фактически послал меня в пешее путешествие, ткнув пальцем (как мне показалось, наугад, ибо недолго разглядывал стороны света) в нужном направлении.
И он намеренно не предоставил мне портал, а сама я не могла, поскольку не знала, куда мне нужно. Пришлось бежать своими ногами.
В мрачном настроении…
Я исцарапала все свои конечности… Моё платье выглядит, как изодранное кошками сукно… Я вся перепачкана своей кровью из царапин, и грязью… У меня колтуны в волосах, колет в боку и пересохло в саднящем горле… Но больше всего меня беспокоит то, что я могу не успеть, ибо даже не понимаю куда бегу, а главное, когда прибегу!
Я всеми фибрами души возненавидела собственного отца, потому что в душу закрались нехорошие подозрения, от которых меня трясло в бессильной злобе. Клянусь, если смутные догадки верны, то я лично… лично! Выдерну каждый волосок по отдельности из его густой, смоляной, шикарной шевелюры и… и таки пущу по казематам с этой табличкой лысым!
Каждый удар сердца в груди был подобен маленькому взрыву. Я уже давно переключилась с бега на быстрый шаг и так и не заставила себя снова переключиться на бег. Когда этот кошмар закончится, я начну бегать по утрам, ибо у ведьмы не всегда под рукой есть метла, да и та слишком капризна, чтобы полностью довериться ей. Нет, уж лучше ногами, но не задыхаясь и по привычке, чем вот так, быть застигнутой врасплох.
– Ай! Чертовы колючки! – истерично завопила я, напоровшись на очередной куст.
Меня даже кошак жалел, на его морде отчетливо читалась грусть и скорбь.
Я бы уже давно лежала пластом где-нибудь позади, под деревом, бессмысленно глядя в ночное небо, слившись с природой. Но вперед меня вело непреодолимое упорство и страх за Веля. Я сама себе не прощу, если что-то случится с моим драконом. Ведь, в том, что его нашли, только моя вина. Если бы я промолчала, если бы подумала своей головой, что ему будет грозить хотя бы сотая часть того, что придётся испытать, я бы промолчала. Я бы даже думать своей глупой голове не позволила о том, что он здесь.
Ай! Чертовы колючки…
Зацепившись за очередную острую ветку, я споткнулась и повалилась на землю спиной, отчего из легкий вышибло воздух, а в глазах на краткий миг потемнело. Ну сколько можно?!
Не могу больше.
Тузя мягкой поступью, подобрался ко мне и ткнулся влажным носом в щеку, пощекотав усами, а затем принялся вылизывать царапины с рук и ног, и я с удивлением обнаружила, что они перестали саднить.
