Улыбнувшись, покачала головой. Похоже у деда сегодня «отдыхной» от своего ордена. Но вслед им раздались ещё игривые рыки, и я поняла, что «отдыхной» не от ордена, а у ордена, что очень редко случалось, и было явлением крайне радостным для дочерей, ибо в такие дни все обеды проходили на свежем воздухе и прямо во время игр. Благо сад большой и способен вместить в себя всех, кого подтянут на вот такой беспричинный праздник.
– Схватить ведьм! Никого не щадить!
– А я так надеялся, что он пошутил, – простонал Вель из-за спины.
– Папа пришёл! – раздалось со всех сторон.
Не прошло и мгновения, как на нём повисли четыре очаровательные ведьмы в костюмах инквизиторов.
Вель любит дочерей, но на четвёртой уже умолял остановиться, потому что эти негодницы очень часто просили поиграть с ним, а поскольку они девочки, то и игры все соответствующие…
– То ли дело сын! – говорил он. – Бои на мечах, охота и статус воина! А главное, он спасёт меня от ваших девчачьих капризов и кукол.
Но здесь ему не везло. Сына не было, как бы он ни старался.
– Так, отпустите папу и бегом мыться, и переодеваться.
– А папа нам поможет с платьями?
Видели бы вы побледневшее лицо моего супруга, мечтавшего о сыне.
*****
– Мне кажется или здесь кого-то не хватает? – иронично спросил Вель, обводя взглядом творящееся безобразие.
Мы сидели в беседке, наблюдая как девочки делят присутствующих на две команды, чтобы поиграть в прятки. Громкого Шороса и скрытного Валириса отобрали сразу, как самых лучших игроков. На очереди были дед Ардаэс, Баллор и Касидор. Бабушка рос Азазель участвовать в игре отказалась, сообщив, что не хочет испачкать платье.
– Аргин и Альвира сегодня в ковене, что-то решают с верховной, – ответила я, теребя белоснежное ушко улегшейся в ногах Ширы. – Варий, Адий и Балдир заняты – обещали прибыть на выходных со своими женами. А где семейство Алакири?
Вель обнял меня за плечи и притянул к себе, проигнорировав укоризненный взгляд Ширы, которую перестали ласкать.
– Они отправились в отпуск. Торн посетовал, что сильно устал от этого вашего ведьмовского проклятия, а всё потому… – на меня бросили очень укоризненный взгляд, – … что его супруга вновь беременна дочерью.
Я звонко рассмеялась и сунула руку под нос мужу, чтобы усилить его разочарование.
– Нет! – выдохнул муж, хватая предлагаемую часть тела. – Нет-нет! Упаси господи милостивый! Только не…
На коже едва заметно проступал рисунок цветка алларии, подаренный богиней всем кагаиткам для облегчения периода беременности и родов. Этот цветок появился на моем запястье сегодня утром, и останется там до дня родов. Мне нравилась каждая реакция мужа при демонстрации этого символа беременности. Несмотря на то, что он не желает ещё одну дочь, он любит каждую из них, и эту непременно полюбит. Думаю, уже сегодня смирится с мыслью и будет рассказывать мне, как он её назовёт и как украсит комнату к её рождению…
Его неожиданно громкий возглас перепугал меня до чёртиков, что я аж подскочила с лавки.
– Да! – Вель резко вскинул руки и поймал меня за талию, крепко сжал и начал тараторить в живот. – Да! Жду не дождусь, когда ты родишься! Ты только не торопись там. Чтоб девять месяцев сидел, понял? Сын! – дракон вскинул голову и посмотрел на меня самыми счастливыми глазами. – Наконец-то он меня спасёт от вашего произвола и дискриминации.
Эм…
Я посмотрела на своё запястье…
Действительно, утром ещё не было видно, а сейчас заметно, что один лепесток был отогнут, что говорило о том, что во мне на самом деле растёт мальчик.
Меня подняли на руки и подарили нежный поцелуй.
– Как же я люблю тебя, милая.
– И я тебя, мой дорогой.
БОНУС
Огромное здание, переполненное народом, кишело, словно муравейник. По коридорам сновали люди и нелюди, каждый куда-то спешил, кто-то и вовсе ругался с представителями лекарского дела. В это время дня, такая спешка обычное явление. Ведь утро, в больницах обходы.
Вель сидел весь бледный напротив кабинета, откуда доносились вопли страдания. Каждый крик, словно ножом по сердцу. На лбу испарина, в руках трещит деревянная скамья… Ему уже казалось, что это он собирается рожать, а не его жена, мучившаяся в схватках седьмой час. Он мог бы присутствовать, мог бы поддержать в эти трудные мгновения, но по заверению жены, у него в этот момент лицо меняется настолько, что лекари и акушерки бледнеют и тужатся вместе с ней. Именно поэтому она настояла, чтобы он находился снаружи.
Неожиданно всё стихло, и дракон напрягся от нехорошего предчувствия. Из родильной комнаты не доносилось ни единого звука. Он было дернулся, чтобы встать и пойти проверить, но на плечо Вельзеввула легла рука друга.
– Уже в пятый раз, Вель. Пора бы привыкнуть. – попытался успокоить его Торн.
Дракон недоверчиво покосился на него.
Привыкнуть? Привыкнуть?!
– Это говорит мне тот, кто сам чуть пол больницы не разнёс на прошлой неделе? – Торн поморщился, но не перебил собеседника. – А ведь тоже не первенец, и жена как бы…
Из помещения донесся пронзительный крик супруги, что заставило Веля замолчать, внутренне сжимаясь от страха. Минуты текли, но не было больше криков, а когда он поднялся с лавки и направился к дверям, они неожиданно приоткрылись, являя лицо бледного лекаря.
– Оставайтесь на месте. – Сипло выдал он и нырнул обратно.
Он был намерен нарушить требование и уже уверенно шагал к дверям, но те снова открылись. Ему вынесли сверток, перевязанный синей лентой. Акушерка, недоверчиво косясь на Торна Алакири, передала драгоценную ношу отцу и быстренько отскочила на добрых два метра. Вельзевула такое поведение сильно удивило, но, когда он поднял уголок тёплого одеяльца и увидел достаточно крупную для младенца головку, понял в чём причина. Взгляд озадачено переместился на друга, что не скрылось от представителя ночного дозора.
Торн нахмурился, но поспешил взглянуть на малыша. Пушок светлых волос обрамлял головку младшего Алаида, что беззвучно открывал и закрывал рот. Усмешка скользнула по его губам, ведь он предполагал, что такое могло случится, в конце концов, он и сам беловолосый представитель двух черноволосых рас.
– Воин! Все же я не зря говорил, что у твоей жены слишком большой живот. Смотри какой крупный! – Разулыбался Торн мечтательно щурясь, ведь у него были только дочери. – Не смотри на меня так. – поднял он глаза на своего друга. – Я к рождению твоего сына не имею никакого отношения.
Сказать, что ректор академии единства был в шоке – ничего не сказать. Нет, он знал, что у кагаитов и драконов рождаются альбиносы, но оглядываясь на четырех своих дочерей, мог с уверенностью сказать, что такого не должно было случится, но… Впрочем, какая разница?! Его долгожданный сын у него на руках, и не имеет значения какого цвета будут его волосы.
