В общем, за последние пять лет Абрам украл у нас больше нескольких миллионов.
Алессио был зол. Он был порочен. Но не это довело его до безумия.
Нет, другая часть была гораздо больше.
Плечи Абрама напряглись, и он встал. Его человек попытался сделать еще один шаг вперед, но далеко не ушел.
Николай был быстр. Он был так быстр, что мы легко могли пропустить это. За полсекунды он вынул из кармана нож, а в следующую секунду уже прижимал мужчину к стене с ножом, воткнутым ему в горло. Это была легкая смерть.
Николай отступил от кровавого месива. Человек безмолвно и безжизненно упал на пол. Теперь Абрам остался один.
Его дикие, пугливые глаза сказали нам, что он знал что попал в ловушку.
— Знаешь, я мог бы простить тебя за то, что ты воровал и лгал мне, — начал Алессио, медленно подавшись вперед. Он еще раз затянулся сигарой, глубоко затянулся и выдохнул прямо в лицо Абраму. — Я мог бы даже простить тебя за то, что ты предал меня. За то, что был предателем и перешел на сторону Солоника.
Он встал со своего места и подошел к Абраму. Я остался сидеть, наслаждаясь гребаным шоу. Я получу свой шанс позже.
Наша игрушка попыталась вырваться, но Николай уже был позади. Он схватил Абрама за плечо и удержал на месте. Алессио, будучи садистом, достал из кармана нож. Ему нравилось играть со своими жертвами. Но я мог сказать, что сегодня он был немного нетерпелив.
Не давая Абраму времени подумать, он вонзил нож в его левое плечо, пригвоздив беднягу к дивану.
Я подавил смех, когда он взвыл от боли. Именно поэтому эта комната была звуконепроницаемой.
Алессио вынул сигару изо рта и прижал ее ко лбу Абрама. Еще один болезненный крик. Он корчился и пытался избежать нападения. Он кричал и умолял о пощаде, а его кожа горела и плавилась. Кровь стекала по его лицу и плечам, превращая красивые диваны в месиво.
Когда Алессио вытащил сигару, лоб Абрама стал похож на поджаренный бифштекс. Его сильно трясло, агония пробегала по телу. Комнату наполнил запах горелой плоти и резкий запах крови.
— Знаешь, чего я не могу простить? — резко спросил Алессио. В ответ Абрам заскулил. Его губы шевельнулись, чтобы заговорить, но из них вырвались только бесполезные крики.
— Когда кто-то пытается причинить вред моей Королеве.
Глаза Абрама расширились, и он понял…он, черт возьми, понял, что попался.
В яблочко, придурок.
Алессио потерял над собой контроль. Зверь вырвался вперед, и он был готов к кровавой бане. — Возможно, это был не ты, но ты хотел, чтобы это случилось. Ты об этом думал. Вы праздновали когда ей было больно.
— Константин… — крикнул Абрам. — …помоги…
— Константин…помоги… — Алессио издевательски рассмеялся. Черт, я сам чуть не обмочился…
От смеха.
Вой пронзил комнату, когда Алессио вытащил нож из левого плеча и вонзил его в правое. Он был беспощаден в своем нападении.
Когда Абрам заметил мое отсутствие сочувствия, он, наконец, понял и это.
— Ты… — вымолвил он.
— Виктор Иваншов, — просто ответил я.
— Предатель, — прошипел он, а затем снова закричал, когда Алессио еще сильнее вонзил нож в его плоть.
Мои пальцы чесались от желания присоединиться к веселью, но я сидел смирно и ждал приказа моего Босса.
— Ты знаешь, что случается с мужчинами, которые хотят причинить боль моей жене? — прорычал Алессио. — Ты. Блядь. Умрешь.
Алессио поднял голову и уставился на меня. Его взгляд был убийственным, а лицо-маской ярости. — Верно, Виктор?
— Никто не причинит вреда Королеве, — добавил я низким, угрожающим голосом. Николай согласно кивнул, но промолчал. Он был человеком немногословным. Его действия говорили громче слов.
Абрам перестал скулить и трястись. Он уставился на меня, а потом посмотрел в глаза смерти.
Он знал, что уже мертв, поэтому был на грани.
— Ты можешь убить меня прямо сейчас. Я…умру. Но Валентин…нанесет удар. И твоя жена, — со смехом сказал Аврам. — Лучше…защити…ее. Потому что она станет… трупом…скоро.
Внутри у меня все сжалось, а потом я разозлился. Я вскочил с дивана и шагнула вперед, остановившись рядом с Алессио. Плечом к плечу.
— Он…собирается…так сильно ее трахнуть. Заставит тебя смотреть, — он рассмеялся, а потом закашлялся, его лицо исказилось от боли.
Это был способ Абрама вывести нас из себя. Он хотел нас разозлить. Он думал, что так мы убьем его быстрее, положим конец его страданиям. Это был его лучший шанс на милосердие. Это был умный ход.
Кроме того, видите ли…мы любили играть с нашими игрушками. Назовите нас бессердечными или нецивилизованными, но мы любили красиво украшать их, и только после того, как мы были уверены, что они достаточно кровоточили, мы решали, могут ли они испустить свой последний вздох.
Именно это мы и сделали.
Этот ублюдок перешел черту своими словами, и Алессио…ну, он получил свое удовольствие.
Я тихо смотрел как он зарычал и качнулся вперед. Вытащив нож из плеча Абрама, он провел окровавленным лезвием по его лицу. Он кричал и кричал, а из открытой раны лилась кровь.
Лицо Алессио выражало чистую, ничем не сдерживаемую ярость, когда он снова и снова хлестал Абрама по лицу. Лезвие было острым и легко рассекало кожу, впиваясь в окровавленную плоть. Это было грязно. Это было месиво. Смотреть на это было чертовски волнующе.
Алессио потерялся в своем безумии. Абрам был едва жив. Его дыхание было медленным, прерывистым, а грудь едва двигалась. Борьба покинула его тело, и он обмяк на окровавленной кушетке.
Алессио сделал шаг назад, все еще сжимая в кулаке нож. — Теперь он достаточно красиво украшен? — тихо спросил он. Было так холодно, что даже я чуть не вздрогнул от звука этого смертельного тона.
Лицо Абрама было совершенно обезображено. Он издал последний слабый искаженный звук, вырвавшийся из горла.
Он был неузнаваем и так сильно истекал кровью, что теперь долго не протянет. Но я хотел получить удовольствие от того, чтобы покончить с его жизнью.
— Можно? — спросил я.
Алессио протянул мне свой пистолет, молчаливо разрешив.
Это был идеальный выстрел. Одна пуля.
Прошла прямо через сердце Абрама. Сладко и чертовски просто.
Было достаточно приятно наблюдать, как его тело напряглось на секунду, а затем он полностью обмяк.
— Никто не причинит вреда Королеве, — сказал Николай в наступившую тишину комнаты.
Мы втроем уставились на то, что осталось от Абрама.
Алессио глубоко вздохнул, как будто наконец почувствовал облегчение. Он похлопал меня по спине.
