Я резко покачала головой, заставляя себя перестать ерзать. Я расправила плечи и смерила его взглядом, стараясь выглядеть уверенной. Сильной. Если бы только у меня была такая сила против Валентина.
— Виктор разорвет мне горло, если я только подумаю о том, чтобы причинить тебе боль. Но я не об этом. Мы с тобой на одной стороне, Валери.
Правда ли?
Я молчала, ожидая продолжения. Последние семь лет научили меня никому не доверять.
Кроме него.
Виктор смог прорваться сквозь мое защищенное сердце, и это была чистая магия. Не было другого способа описать, как он это сделал. Раньше я боялась мужчин. Таких, как Виктор Иваншов. Разбойников. Людей подземного мира. Богатых, темных, смертоносных и злобных. И мой Темный рыцарь был худшим из них. Дикое животное на свободе. Но он носил свою жестокость под кожей. Он редко показывал хладнокровного человека, скрывающегося под его прохладной, непринужденной внешностью.
Это была случайная встреча. Судьба сыграла с нами злую шутку, и я молилась…отчаянно молилась Высшим Силам, чтобы мы не закончили разбитой любовной историей.
Холодная рука на моей руке вырвала меня из моих раздумий, и я физически отпрянула от незнакомого прикосновения.
Камень опустился на мои легкие, сжимая грудь, и пульсирующая боль пронзила меня. Мое сердцебиение разрывало грудную клетку, и я чувствовала каждый толчок в своей шее, слыша резкие удары в ушах.
Я вскинула голову и уставилась на темные глаза Егора. Он поднял обе руки и сделал шаг от моей кровати, выглядя довольно извиняющимся.
Я боролась с желанием заорать на него, ненавидя то, что он заставил меня почувствовать сейчас. Страх. Я его ненавидела. Ненавидела чувствовать себя такой слабой, такой потерянной.
— Я не хотел прикасаться к тебе. Прости за это.
Сделав глубокий вдох, я почувствовала, как сжимающая грудь полоса высвобождается. Вдох. Выдох.
Егор продолжал извиняться. — Ты, казалось, погрузилась в свои мысли и не услышала, когда я окликнул тебя.
Я пожала плечами, не сводя с него настороженного взгляда. Теперь он казался встревоженным, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. Ожидая, что он еще скажет, я бросила на него нетерпеливый взгляд.
Острым взглядом я наблюдала, как он сглотнул, открыл рот один раз и снова закрыл. Он поднял руку и потер затылок. Его губы были плотно сжаты, и он выглядел немного противоречивым. Я не могла точно уловить румянец, его кожа цвета какао скрывала его, но я была уверена, что он был там. Егор в этот момент казался почти застенчивым.
— Ээээ…
Теперь он провел пальцами по волосам.
Я беззвучно прошептала, что такое?
Егор опешил от моих безмолвных слов, и глаза его расширились. Он тяжело вздохнул и уставился на меня, шок покрыл его лицо.
Я обнаружила, что шокирована меньше. Да, глубоко внутри меня все еще чувствовалось беспокойство от его присутствия. Он был незнакомцем, человеком, который мог причинить мне боль, и я была бы совершенно беспомощна. Он был в два раза больше и сильнее меня.
И все же…
Виктор доверял ему. Мою безопасность. Он оставил меня на попечение Егора.
Это должно что-то значить.
Егор, казалось, откашлялся, а потом попробовал еще раз, найдя мужество в моих безмолвных словах. Я догадалась, что мы оба пытаемся.
— Ты хочешь поиграть в шахматы?
Я удивленно моргнула, а потом снова моргнула. Шахматы? Играть в шахматы? С ним?
— Ты знаешь как? — продолжил он, прежде чем кивнуть в сторону того места, где сидел раньше. И тут я заметила шахматную доску, стоявшую на маленьком столике рядом с единственным креслом.
Я быстро оглянулась на него, как раз вовремя, чтобы уловить его следующую фразу. — Я подумал, может быть, мы могли бы заняться чем-нибудь…веселым. Чтобы скоротать время.
Он стоял с застенчивым выражением на лице.
Меня так и подмывало сказать "нет", отослать его. Я предпочла бы остаться одна, как и всегда. Было странно, что кто-то уделяет мне внимание и хочет проводить со мной время.
Но выражение надежды на его лице, когда он ждал моего ответа, заставило меня передумать. Я слегка кивнула ему, и он, казалось, глубоко вздохнул.
Значит, нас было двое.
Егор вернулся к шахматной доске и принес ее ко мне на кровать. Я сидела, скрестив ноги, и смотрела, как он пододвигает кресло поближе
— Ты знаешь как играть?
Я снова кивнула.
На мгновение настоящее отошло в сторону, когда я подумала о своих родителях и сестре.
Моя жизнь была близка к совершенству, пока я преследовала свою страсть к балету, возвращаясь домой в любящую семью.
Я вспомнила то время, когда мы с отцом играли в шахматы. Я была хорошим игроком. Хотя он был лучше меня, он всегда позволял мне выигрывать первый раунд.
Мама и сестра садились рядом и подбадривали нас. Моя мать на его стороне, а Мэлори на моей. Слышался смех и поддразнивание.
Я подумала о наших вечерах в кино, обнимашках и подушках. Наши воскресные обеды, когда мы сидели всей семьей, держались за руки и благодарили Бога за то, что он дал нам то, что у нас было.
Это были хорошие и счастливые времена.
Пока у меня не отняли все. В тот день, когда я была самой счастливой, я испытала величайшее отчаяние и глубочайшую агонию.
У судьбы действительно была странная манера играть с нами.
У меня болела грудь. Тошнотворное чувство заставило мой желудок сжаться, и я сморгнула слезы. Мое тело налилось тяжестью, когда я всхлипнула в ответ и изо всех сил попыталась отогнать прошлое. Мои руки дрожали, и я сжала кулаки на коленях.
Буря эмоций прошла через меня, и я зажмурилась, вдыхая и выдыхая с каждым ударом сердца.
Когда я снова открыла глаза, я повернулась к Егору. Он сидел и терпеливо ждал. Я открыла рот, чтобы что — то сказать, оправдаться, но не смогла. Молча закрыв рот, я вздохнула.
— Готова? — наконец спросил он.
Я хотела бы быть нормальной, хотела бы говорить, смеяться и играть, как любой другой человек.
Но … я не была нормальной. Ничего нормального в этой ситуации не было.
Я сухо усмехнулась в ответ и кивнула Егору. Это было единственное, что я могла сделать. Но он выглядел удовлетворенным, а затем подтолкнул черные фигуры в мою сторону.
Мы начали игру, первый раунд. Прошло несколько минут, и улыбка тронула уголки моих губ. Егор был не из легких. На самом деле он был очень конкурентоспособным.
На его лице было напряженное выражение, нахмуренные брови, когда он сосредоточился на игре.
— Эй! Это нечестно! — сказал он, открыв рот. Он нахмурился еще сильнее, глядя на шахматные фигуры.
