Не удивляясь ничему, Ольга воспротивилась:
— Не буду! — Она в этот момент стояла возле телевизора и думала, включить или не включать его.
За эти дни он уже порядочно осточертел ей, но другого занятия, кроме как пялиться на экран, у нее не было. Смотреть в окно, из которого за листвой высоких деревьев можно было увидеть только серый дом напротив, редкие машины внизу да небо вверху, тоже не доставляло удовольствия. Сколько можно глазеть на одно и то же? Единственное, что отвлекало от мрачных мыслей, — это редкие облака. Они проплывали невесомо, всякий раз разными формами. В этих причудливых формах она иногда разглядывала сходства с какими-нибудь предметами, животными, даже человеческими лицами. Облака то сгущались, то расплывались, то распадались на клочки. Замысловатые действия природы всегда притягательны. В них не только что-то находишь для себя, но они подчас успокаивают, внося гармонию в душу.
— Будешь! — Дарья притянула взглядом ее глаза, прикоснулась к плечу. — Снимай верхнюю одежду.
Будто провалившись куда-то, Ольга послушно выполнила команду. Стянула через голову топ, потом медленно сняла юбку и протянула Дарье. Осталась в одних трусиках. Дарья махнула рукой:
— Ложись, полчаса поспи.
Шагнув к дивану, Ольга легла на него, закрыла глаза, ровно задышала. Дарья вышла в кухню, где за столом, почесывая затылок, сидел Муха, исподлобья пустыми глазами посматривая на нее. Скомкав вещи Ольги, сунув их в пакет, она протянула ему:
— Ты знаешь, что делать. Только не засветись. Когда подъедешь к офису Корозова, позвони мне, я свяжусь с ним.
Взяв пакет, Муха молча поднялся с места и также молчком вышел из кухни. Следом в прихожей послышалась возня, кто-то, кашлянув, открыл входную дверь для Мухи, а затем захлопнул за ним, щелкнув замком. Ровно через три минуты Дарья тоже вышла из квартиры. Она ехала в своей машине за Мухой, но он об этом не знал. Хотела лично проследить, все ли удачно будет исполнено. Никому не доверяла. Если было бы возможно, все делала бы своими руками. Но увы, приходилось полагаться на других. Хотя подбирала помощников из тех, на кого действовал ее гипноз. Это помогало в делах. Через полчаса Ольга очнулась. Резко, как просыпаются от глубокого сна, не сразу сообразив, что произошло. Голова была в каком-то тумане. Села, увидала, что на ней одни трусики. Верхняя одежда исчезла. Сначала появилась мысль, что сама разделась, когда ложилась спать, и что сейчас утро, но, глянув на часы, висевшие на стене, сообразила, что все произошло иначе. В голову ударила догадка, что Дарья обладает гипнозом и что не без ее участия исчезли деньги и украшения в торговом центре, а также драгоценности в квартире. Вот только вспомнить Дарью в те моменты Ольга, как ни пыталась, не могла. Ей было непонятно, для чего Дарья раздела ее. И где одежда. Встала с дивана, открыла дверь комнаты и позвала Дарью. Но ей навстречу агрессивно выступил из кухни стройный парень в желтой рубахе с короткими рукавами и джинсах. С накачанными плечами, крутым задом, с лицом красавца, какие не могут не нравиться девушкам, и негустыми русыми волосами. Вытащил из-за спины пистолет. Сначала тупо посмотрел на ее восхитительное тело, потом заулыбался, не открывая рта, растягивая губы. Улыбка у него была приторно-жадная, и чем она дольше липла к его губам, тем больше Ольгу от нее тошнило. В первое мгновение она съежилась и рукой прикрыла грудь, но быстро сообразила, что этими ужимками как бы показывает ему свою слабость, беззащитность. Стоя в дверях комнаты, окинув глазами прихожую, догадалась, что Дарьи в квартире нет. Отняла от груди руку и выпрямилась. Вызывающе посмотрела на парня. Спросила:
— Где моя одежда?
Тот, облизывая ее глазами, пробубнил:
— Без одежды ты лучше.
С этим она могла согласиться. В ту секунду ей в голову пришло, что стоит попробовать отвлечь его внимание и, если удастся, вырваться отсюда, но пусть даже не вырваться, а хотя бы узнать, зачем она тут и что ее ждет. Однако не успела раскрыть рта, как парень ткнул пистолетом в живот, оттеснил ее назад в комнату. Ствол пистолета причинял боль, и Ольга отступила от двери. Тем не менее призывно глянула на парня, заметила:
— Мне больно! Это так грубо! Мой живот приучен к поцелуям, а не к тыканью в него наганом!
Однако парень, видимо, раскусил ее маневр, мгновенно согнал с лица застывшую приторную улыбку, топорно пригрозил:
— Сиди на месте и не рыпайся, а то я тебя так поцелую, что кровью умоешься!
Отойдя вглубь комнаты, Ольга разочарованно отвернулась. Парень шумно захлопнул дверь. Ее попытка провалилась, и это было неприятно. Сидеть в этой комнате ей обрыдло. Посмотрела в зеркало на свое красивое тело, поправила руками волосы. От прически, конечно, не осталось и следа, содержать голову в порядке приходится с помощью одной расчески. Этого, разумеется, недостаточно, но в ее умелых руках и расческа неплохо управлялась с волосами. Странно, почему ее тело не привлекло парня, а ведь казалось, еще немного — и он раскиснет, и тогда до входной двери ей осталось бы всего ничего. Уж она бы постаралась нанести удар в пах как можно точнее, чтобы успеть выбежать из квартиры.
Через день Ольга поняла, зачем Дарья раздела ее. Та вошла в комнату с телефоном в руке, в длинном домашнем халате желтого цвета с черными продольными полосами. Пояс повязан косо, на скорую руку, концы низко свисали. На ногах серые домашние тапочки. Невольно Ольге сразу представилось, что халат на Дарье с чужого плеча, — скорее всего, это был халат Александра, потому что явно длинноват для девушки. Глядя на расцветку халата, Ольге пришло на ум, что если бы черные полосы располагались поперек, то Дарья походила бы на пчелу. И только не хватало бы крылышек по бокам. Тапочки были определенно мужские. На голове прически никакой, волосы чуть растрепанные, спереди падающие на лоб. В этот миг Ольга стояла подле шкафа с посудой и просто бездумно смотрела на нее. Обычная, недорогая, ничем не привлекательная посуда, обыкновенно заполняющая пространство на полках. Рассматривать ее не было никакого интереса. Но когда несколько дней находишься в одних и тех же четырех стенах, взгляд невольно ползает по всему, что попадается на пути, будь то стол, шкаф, стул, кресло, диван, зеркало или посуда. Это уже не имело принципиального значения. Была Ольга в трусиках и с босыми ногами. Босоножки с нее были сняты еще в первый день, а тапочки никто не предложил. Приходилось босиком топать по голому полу. Поначалу это напрягало и даже раздражало, но пришлось приспособиться, потому что выбора не было.
— Не хочешь поговорить с мужем? — показав на телефон, Дарья спросила обычным голосом.
Услышав это, Ольге все стало ясно. Без сомнения, ее одежду Дарья отправила Глебу, но тому этого оказалось недостаточно. И он потребовал связи с женой. Стало быть, причина ее похищения заурядна. Деньги. Как всегда деньги. Выкуп. И почему она сразу не подумала об этом? Ведь это так примитивно. Очевидно, потому, что поведение похитителей изначально было неординарным, непохожим на сложившийся стереотип или даже стандарт похищения с целью выкупа. Это и сбило с толку. Ведь за период ее заточения в комнате она ни разу не услыхала имени мужа — его как будто не существовало для них, он словно бы им был неинтересен. Но на поверку оказалось, что все было как всегда. И за то, что она сильно заблуждалась, не додумалась до истинных мотивов похищения, Ольга разозлилась на себя:
