Все это время Ольга находилась в комнате. Сидела на диване подтянув ноги, обхватив их руками и уткнувшись подбородком в колени. В первое мгновение, когда в кухне раздался шум, ей подумалось, что появился Глеб с полицией. Обрадовалась, но, прислушавшись, услыхала разговор за дверью и была напугана. С самого начала узнала голос Дригорович. Но то, о чем говорилось, привело в шоковое состояние. Римма оказалась совсем не той, за кого они с мужем ее принимали. Как можно было реагировать на происходящее? Как на свое предстоящее спасение или как на новую опасность для себя? Скорее это не было ее спасением, ведь она свидетель их взаимных признаний. Ничего утешительного для себя Ольга не ждала. Да, безумен мир людей. Потом за дверью прозвучали выстрелы. Ольга не успевала отслеживать. Наступившая тишина после выстрелов привела в замешательство. Ей хотелось сорваться с места и немедленно выяснить, кто же там за дверью выиграл схватку. Впрочем, что ей это давало? Ничего, кроме новых проблем. Инстинкт самосохранения удерживал на месте. Она ждала. Наконец дверь резко отворилась и на пороге появился Вовик. Глянул на пленницу, как бы раздумывая, потом оглянулся и спросил:
— А с этой что теперь делать?
Напрягшись, Ольга ожидала, кто ответит: Дарья или Римма. Но вместо ответа в комнату вошла Дригорович. Ее лицо было другим — не таким, каким Ольга помнила его. Холодным и неприветливым. Само собой, Римма не забыла, что Ольга спасла ее от смерти, когда выстрелила в Александра, и, в общем-то, была благодарна, однако сейчас обстоятельства требовали от нее других действий. Она наметила их, как только узнала от Вовика, что Дарья похитила жену Корозова и требует выкуп в миллион баксов. Сразу решила продолжить игру дальше, дабы хапнуть этот миллион вместо Велинской. В таких обстоятельствах чувство благодарности отошло на задний план. Деньги имели первостепенное значение. Подойдя к Ольге, Дригорович взглядом притянула ее глаза, и та отключилась. Гипнозом Римма ввела ее в транс. Откинувшись к спинке дивана, Ольга расслабилась, вытянула ноги и уронила голову набок. Увидав синяки и ссадины на ее теле, Дригорович коснулась их пальцами, спросила у парня:
— Почему она голая и вся в синяках?
Услышав рассказ Вовика, покачала головой:
— Есть тут что-нибудь накинуть на нее? Не поведем же ее в таком виде.
— Тряпки Дарьи есть. Можно порыться, подобрать что-то, — ответил тот.
Кивнув, Римма поручила:
— Поройся, подбери что-нибудь. И найди Дарьин телефон. Мне надо позвонить.
Быстро сбегав в спальню Дарьи, он вернулся с телефоном и услужливо вручил Римме, а сам снова выскользнул за дверь. Набрав номер, Римма поднесла к уху, но в это мгновение из спальни Дарьи раздался громкий шум. Она насторожилась. Отключила телефон, положила его на стол. Торопливо пошла на шум. В прихожей перешагнула через труп Мухи, мельком глянула в кухню на тело Дарьи, вспомнила, что забыла сказать Вовику, чтобы вложил им в руки пистолеты, из которых производились выстрелы. В спальне на полу увидала Вовика — тот неловко поднимался на ноги. Рядом с ним лежал сломанный стул. Парень, морща лицо, пояснил:
— Хотел посмотреть коробки на шкафу. А у стула ножка отвалилась. Загремел с него.
— Деньги искал, что ли? — спросила Римма.
— Ну не тряпки же, — растягивая губы в приторной улыбке, пробубнил парень. — Тряпки — вон они, смотри сама! — показал пальцем на открытую дверь шкафа.
Все правильно, ведь она сама возле кафе пообещала Вовику, что он получит все деньги Велинской. Иначе не смогла бы мгновенно достичь успеха в переговорах. На таких условиях парень подвести ее не мог. Достав по паре юбок, блузок и джинсы Дарьи, Римма отправилась к Ольге. А Вовик продолжил поиски денег Велинской. Бросив вещи на диван, Римма дотронулась до Ольги. Та встрепенулась и открыла глаза. Показала ей на вещи Дарьи, внушив, что это ее вещи. Встав с дивана, Ольга начала примерять. Размер оказался маловат. Она с трудом натянула на себя джинсы и блузку. Римма удовлетворенно хмыкнула:
— Сойдет на раз! — Нашла взглядом на столе телефон, пробежала пальцами по дисплею, набирая номер, спросила, когда на другом конце ответил женский голос: — Прибралась?
— Гнездо подготовлено! — прозвучало отчетливо.
В дверях показался Вовик с довольным выражением лица — было ясно, что он нашел то, что искал. Она показала ему на сумочку в прихожей. Он подал ей. Она сунула в сумочку телефон, взяла Ольгу под руку, сказала:
— Пошли.
Послушно та шагнула за Риммой. Парень метнулся вперед, выглянул за дверь, прислушался и осмотрелся, потом обернулся к Дригорович:
— Все спокойно, можно идти!
Кивнув на трупы, Римма распорядилась:
— Вложи им в руки пистолеты! Они убили друг друга. Не перепутай, кому какой ствол! — И вывела Ольгу из квартиры. Поспешно спустилась с нею вниз по лестничным маршам.
Задержавшись в квартире, Вовик выполнил распоряжение Риммы. После этого мигом выскочил на площадку. Тихо прикрыл дверь. На улице Римма подвела Ольгу к своей машине. Затуманенный мозг жены Глеба словно стал просыпаться от яркого солнечного света, свежего воздуха и уличных запахов. Она приостановилась, подняла лицо к солнцу. Но Дригорович резко одернула, распахнула двери авто и подтолкнула в салон. Когда из подъезда вымахнул Вовик, они уже сидели в автомашине на передних сиденьях. Римма завела мотор. Парень прыгнул на заднее сиденье, и Дригорович нажала на акселератор.
14
Оперативники с охранниками Исая сужали круг поиска в районе, где был зафиксирован телефонный звонок. Обходили квартиры, опрашивали жителей. Время поджимало. Акламин был как на иголках. Когда в картотеке ничего не нашли на Муху, Аристарх предположил, что Муха и гипнотизерша Дарья — заезжие гастролеры. Это усложняло поиск. Именно поэтому соломинку, за которую сейчас ухватились, никак нельзя было упустить. Тем более после того, как Млещенко подтвердил навестившим его в больнице оперативникам сходство фоторобота с внешностью девушки, стрелявшей в него. Итак, картина становилась более цельной. Сейчас, когда группа работала в районе поиска, Аристарха не покидало предчувствие, что телефон Дарьи оживет еще. И телефон ожил. Акламину сообщили номер дома, из которого повторно прошел звонок. Он тут же связался с операми, направил всю группу по адресу и выехал туда сам. Когда прибыл на место, все подъезды были уже блокированы оперативниками. К нему подбежал один из них:
— Пока из дома никакого движения, кроме детей и стариков. Входили тоже немногие, но никого похожего на фоторобот.
Пройдя вдоль подъездов, Аристарх остановился у первого, где Исай приготовил своих охранников для обхода квартир. С его людьми Акламин отрядил оперативника. Тот, подслеповато прищуривая глаза, поправил зачем-то ворот синей курточки и, сунув левую руку в карман брюк, пошел впереди. Остановился у первой двери, крашенной, очевидно, не менее двадцати лет назад, ибо краска давным-давно поблекла и местами отшелушилась. Время делает свое дело и старит не только людей и животных. Все стареет, все умирает, все превращается в прах. На двери косо прикручен потускневший от долгожительства эллипсоидный номерок квартиры. Ручка отсутствовала. Кнопка звонка в квартиру сбоку от двери тоже не наличествовала. Точнее, когда-то она была, а теперь остались только едва заметные концы проводов, торчащие из стены. Оперу пришлось постучать в дверное полотно. Подождали, пока из квартиры не раздался недовольный голос:
