— Не обращай внимания.
Откинув свисающий край покрывала, Настя резко сбросила с себя хандру, возмущенно фыркнула и устроила ему разнос:
— Пристроился! Нашел место! Моя кровать — не сундук для идиотов! Ты что, на всю ночь здесь примостился? Убирайся из моей спальни! Найди другое место!
— Другого годящегося места в твоей конуре нет! Здесь самое подходящее! — осклабился Вовик, выглядывая из-под кровати и удовлетворенно рассматривая Настю.
— В конуре? — Ее щеки запылали. — Привык, наверно, как пес, под кроватью ночлег устраивать, поэтому все вокруг тебе конурой представляется!
— Ты язык свой прикуси! Я тебе за пса могу экзекуцию устроить! — помрачнел парень.
Махнув рукой, Настя стала одеваться. Вдруг вспыхнувшая ярость начала снова куда-то уходить. Что поделаешь, она уже не управляла обстоятельствами. Не обращая внимания на парня, достала из шкафа светлый бюстгальтер и цветной домашний халат. Надела перед зеркалом бюстгальтер, с трудом пальцами поймав крючки между лопатками. Накинула на плечи халат, застегнула пуговицы. Причесалась. В дверном проеме возникла Дригорович, услышав из кухни перепалку. Настя, подпоясав халат, неприязненно кивнула в сторону постели:
— Он что у тебя, больной? Опять под кровать забрался!
— Он не больной, он хороший профессионал! — Красиво вскинув голову, Римма отчужденно улыбнулась.
На самом деле все было далеко не так. Из Вовика профессионал был точно такой же, как из нее ассенизатор. Но Римма знала, что парню будет приятно услышать эти слова. А ей что, жалко слов? Они сейчас ничего не стоят, зато Вовика крепче привяжут. Да и на Настю должны произвести должное впечатление. Чтобы не задиралась перед ним. Чтобы хоть чуть реабилитировать его в ее глазах после дурацкого чиха под кроватью.
— Он так и будет сидеть под моей кроватью? — спросила Настя.
— Он там не сидит, он лежит, — поправила Римма. — Я не ограничиваю его. Он сам выбирает места, где укрыться. Представь себе, что его тут нет. Просто нет, и все! — сказала Дригорович.
— Представить я могу что угодно, только его сопение на всех моих представлениях поставит крест! — проворчала Настя, вновь взялась за пояс халата и раздраженно завязала второй узел на животе.
— Он услышал твои претензии. Надеюсь, примет их к сведению! — громко сказала Римма, как будто запретила парню впредь сопеть. — А теперь пошли в кухню. Там все готово! — Подошла к постели, одернула покрывало, ниже приспустив его к полу, чтобы от двери не было видно выглядывающего лица Вовика, а затем решительно пошла из спальни.
Ровнее поправив после нее покрывало, Настя с постным расстроенным лицом пожала плечами и тоже шагнула за Риммой. Собственно, парень мог бы не забираться под кровать второй раз — это уже все без надобности. Но ему хотелось загладить перед Риммой вину за допущенную оплошку, не выглядеть в ее глазах лохом. Он словно показывал Дригорович, что предан ей, как верный пес, что чувствует себя побитым и будет ждать ее прощения, пока не позеленеет. Чтобы снова иметь возможность до чертиков в глазах укатать ее в постели. Положение, когда он оказался в дураках перед нею и выглядел идиотом перед Настей, его гнело. Со своей стороны Римма поняла Вовика. Но не хотела прощать так скоро. Пусть чувство вины придавит его сильнее. Чтобы после этого более рьяно исполнял порученную роль. Поужинали Римма с Настей молча. Потом Настя подошла к окну и продолжительно смотрела на машину, которая по-прежнему стояла внизу.
На улице уже смеркалось, но свет в кухне не включали, словно опасались светом привлекать внимание с улицы.
— Долго еще будет все это продолжаться? — спросила Настя, отходя от окна на прежнее место за столом. Сейчас она ощущала себя дрожащим на ветру листом. — Как ты думаешь, сколько его машина будет стоять под окнами?
Сделав лицо грустным, Римма нарочито громко вздохнула:
— Он придет сюда!
— Так пускай твой подручный предотвратит это! — воскликнула девушка, привставая со стула. — Я не хочу, чтобы тот, из машины, пришел сюда! Он может убить! — С языка просились слова «убить нас всех», но девушка не произнесла их, сделав гримасу страха. — У него такое лицо! Придумай что-нибудь! Ведь он правда убьет!
— Он за этим и придет! — подтвердила Дригорович, отставила стул и выглянула в окно. — Я жду его!
Глаза у Насти расширились. Она не ослышалась? Или Римма сошла с ума? Зачем устраивать погром в квартире, когда можно разобраться на улице?
— Ты поможешь мне? — вдруг спросила Дригорович.
— Его нельзя впускать! Я позвоню в полицию! — вскипела Настя и подпрыгнула со стула. Ей стали понятны намерения Риммы. Она взволнованно вышла из-за стола и пошла из кухни в комнату.
— Никуда ты не позвонишь! — решительно жестко остановила ее Дригорович и вышла следом за нею.
Смекнув, что в таком случае она может стать соучастницей, Настя резко бросила в лицо Римме:
— Делай, что хочешь! Только без меня и не в моей квартире!
Возбужденное состояние Насти заставило Дригорович снова обмануть девушку. В таком состоянии человек готов хвататься за любую соломинку. Вот пусть и Настя проглотит очередное вранье. Иногда лучше быть обманутой, чем знать правду.
— Не надо истерики! — холодно осекла Римма. — Ничего в твоей квартире не произойдет! И вообще, ничего страшного не случится. Я хочу выяснить, почему он меня преследует! Вот и все!
Нервно подойдя к окну в комнате, Настя не успела посмотреть в него, потому что Римма щелкнула выключателем, включая свет. Настя испуганно отступила от окна:
— Зачем ты включила?
Красиво сев на диван, Дригорович бесстрастно расправила подол платья и успокоила:
— Не бойся, сейчас он еще не придет. А будем сидеть без света — это вызовет у него подозрение. Не дергайся, все будет хорошо! Для всех хорошо! — Хлопнула рукой по дивану. — Присаживайся рядом!
Пройдясь по комнате, Настя осторожно опустилась на другой край сиденья, запахнув ноги полами халата. Ее уютный диван показался ей сейчас жестким.
— Откуда ты знаешь, когда он придет? — спросила, положив руку на подлокотник.
— Когда будет совсем темно, — не отвечая на прямой вопрос, заверила Римма.
— Я не стану участвовать в твоей авантюре! — Глаза Насти побежали по стенам, как бы ища дополнительную опору, руки заметались по халату.
— Ты хочешь, чтобы он тебя убил? — спокойно задала вопрос Дригорович.
Обомлев от неожиданного вопроса, девушка натянула все жилы, судорожно сглотнула и, сделав над собой усилие, вытолкнула из горла хрип:
— Меня? А меня за что? — Глаза округлились.
Объяснять очевидное было глупо, но, видя состояние, в какое погрузилась Настя, Римма невозмутимо сказала:
— Ты же станешь свидетелем моего убийства, а свидетелей никогда не оставляют в живых.
