— Я пошел, чтобы прикончить Римму! Но в палате ее не оказалось. Я решил, что она у Ганилевского. Все произошло случайно. Тот набросился на меня, когда я вошел к нему в кабинет.
Жизнь Риммы висела на волоске. Но когда раздался голос Олега, она смекнула, что появилась возможность для Вовика. К тому же спины Софьи и Олега не защищены от его пуль. Она услышала, как Олег исказил тогдашние события, был неточен. Но Дригорович не удивилась этому. Перед ее глазами проплыла настоящая картина. Было так: Корозов, к помощи которого она пыталась тогда прибегнуть, проводил ее до двери палаты и направился вдоль по коридору к врачу. Она проводила его взглядом, чуть приоткрыв дверь. Встречей с ним Римма была расстроена, ибо Глеб не изъявил желания взять ее под защиту, фактически вежливо отказал. И в душе усилилась тревога. Определенно, что-то должно было произойти. У нее всегда была обостренная интуиция, Римма неизменно прислушивалась к ней. Пройдясь по палате, где все уже спали, Дригорович опять подошла к двери, вслушиваясь в тишину в коридоре. Пролетело какое-то время, после чего по коридору снова раздались шаги Глеба. Коридор был пуст, и шаги слышались отчетливо. В щелку двери она видела, как Глеб направился к выходу из отделения. Чуть слышно хлопнула дверь, и опять наступило сонное затишье. По-прежнему ощущая тревожное состояние, Римма еще раз неспокойно промерила шагами темную палату и решительно выскользнула за дверь. Медсестра дремала за своим столом, опершись лбом на руку. Римма незаметно юркнула в женский туалет и затаилась, припав к двери и прислушиваясь. Почему-то ей подсказывало, что так будет безопаснее. И в туалете действительно испытала внезапную легкость. Между тем предчувствие не подвело. Буквально через несколько минут она вновь услыхала звуки шагов по коридору. Но это не были шаги Корозова. Римма осторожно едва-едва приоткрыла дверь туалета. По слабоосвещенному коридору спортивной походкой быстро двигался парень в черной наглухо застегнутой куртке до бедер, в руке был пистолет с глушителем. Такую походку нельзя было не запомнить или спутать с другой. Ему навстречу из-за стола, глядя испуганно на направленный на нее ствол, вскочила медсестра. Раздался ее ошеломленный шепот. Римма не разобрала слов, но расслышала, как парень жестко спросил:
— Врач в кабинете?
— На месте! — с захлебом ответила медсестра.
— Один?
Проглотив с испуга слова, медсестра кивнула. Распахнув дверь кабинета, парень прямо с порога направил внутрь ствол, и по коридору разнесся негромкий хлопок. После этого стрелок спрятал пистолет в карман куртки, закрыл дверь, и до Риммы снова донеслось:
— Зашей рот! Вякнешь — не прощу, найду, прикончу! — И стремительно направился к палате, где была кровать Риммы.
Застыв у двери туалета, Дригорович не отрывалась от щелки, видя, как парень подошел к палате, но заглядывать внутрь не стал, постоял минуту в раздумье и решительно шагнул по коридору. По ходу зачем-то заглянул в мужской туалет — очевидно, проверял, нет ли случайных свидетелей. Римма в женском туалете отступила за дверь и, скукоживаясь, присела на корточки. Парень поравнялся с женским туалетом и тоже толкнул дверь. Римма вжалась в стену и перестала дышать. Он полминуты постоял, посмотрел в темноту и двинулся дальше. После того как шаги в коридоре стихли, Дригорович выпрямилась и вышла из туалета. Почувствовала, как состояние тревоги стало исчезать и возвращалось равновесие. Ее появление из туалета ошарашило медсестру и напугало. Вытянувшись в струну, та смогла произнести только одно-единственное слово с интонацией жуткого замешательства:
— Вы? — Руки беспорядочно задвигались по столу.
Подступив к ней, Римма приковала к себе взгляд девушки, отключая ее сознание. Оно поплыло, ноги медсестры подкосились, и она плюхнулась на сиденье стула. Дригорович произнесла:
— Ты не видела меня, и ты не знаешь, что здесь произошло. Тебе незачем об этом помнить, я сама во всем разберусь. Спи до тех пор, пока тебя кто-нибудь не разбудит! — Слегка погладила девушку по плечу, щелкнула выключателями за ее спиной, отключая свет в коридоре, и шагнула к выходу из отделения.
Решение немедленно покинуть больницу пришло сразу, как только она выскользнула из туалета. Кто знает, чем эта ночь для нее может закончиться, лучше обезопасить себя от всего, что готовит для нее неизвестность. С помощью гипноза покинула больницу незаметно. Сейчас Римма не стала изобличать Олега в его вранье, рассудив, что это может немедленно оборвать ее жизнь. Пускай Софья думает, что все было так, как рассказал он. Между тем Софья чувствовала себя раздавленной. Она безоглядно доверяла Олегу, но оказалось, что он не стоил того. Впрочем, смятенно успокаивала себя: ведь он старался для нее. По-своему, скрывая, но старался. С ненавистью впилась взором в Римму:
— Это ты во всем виновата!
— Конечно, она! — торопливо подтвердил Олег и спросил: — Кончать?
Но ответить Зуловская не успела — Римма опередила ее. В тот миг она ясно осознала, что Софья неминуемо даст утвердительный ответ и через секунду пуля парня оборвет ее жизнь. И Римма громко проговорила:
— А вы у Вовика спросили?
Вскинув брови, Зуловская не уразумела вопроса. Олег, по-видимому, начал что-то соображать, поскольку вздрогнул и насторожился, рябоватый лоб покрылся морщинами. Но в эту секунду у него за спиной возник Вовик и выстрелил ему в спину. У Олега подкосились ноги, и он завалился набок. Ошеломленно проследив за телом охранника, Софья повернула лицо к Вовику. В глазах вспыхнул безумный ужас. Она стала поднимать пистолет на Римму. Но ствол парня уперся ей в висок. Парень медлил, хотя видел, как рука Софьи продолжала поднимать оружие. Дригорович тоже следила за ее стволом и, рассудив, что Зуловская тянуть не станет, боясь выстрела, крикнула:
— Убей ее!
Прозвучал выстрел. По виску Софьи расплылось красное пятно. Милое девичье лицо мгновенно стало серым. Яркие большие глаза начали блекнуть. Пистолет выпал из руки. Тело упало на пол рядом с Олегом. Тот между тем пошевелился, и рука с пистолетом вскинулась. Вовик отреагировал мгновенно. Резко наклонившись, выбил оружие, приставил ствол к его голове. Но Римма остановила:
— Погоди! — Спрыгнула с дивана, одернула платье и приблизилась к нему. — Ты слышишь меня? — спросила громко.
Затрудненно дыша, Олег посмотрел ей в глаза. Дригорович продолжила:
— Ведь ты не меня приходил убивать! Ты приходил, чтобы убить Ганилевского! Я видела это! Почему ты его убил?
Приподняв голову, Олег четко произнес:
— Я люблю Софью. Он мне мешал.
Выпрямившись, Римма махнула рукой. Вовик выстрелил. Тело парня вытянулось на полу, конвульсивно дернулось и сделало последний выдох. Из-под головы потекла струйка крови.
Все произошло так быстро, что Настя не успела опомниться, как два мертвых тела уже лежали перед нею. Она не знала, радоваться этому или пугаться. Смерть всегда ужасна, а убийство в ее квартире — вообще невероятная жуть. Но с другой стороны, если бы не появился Вовик, что сталось бы с нею? Скорее всего, вместо этих двух трупов лежали бы трупы Риммы и ее. В первую минуту, когда она это сообразила, обрадовалась, но затем радость первого мига мгновенно улетучилась. По телу поплыла дрожь. Было страшно и то, и другое. Но что же теперь, что дальше? Сознание стало просеивать случившееся сквозь себя, и новая обеспокоенность повергла Настю в уныние и страх: ведь она теперь как бы невольный соучастник убийства. Девушка вскрикнула:
