Я не заметила никого.
Ну, то есть… вообще никого!
Нас привезли и затолкали в клетку полицейские – их было двое. Откуда Тони взял еще троих?! Когда, где и как он успел их заметить?!
Вот что значит наемник, работающий в сфере сексуального рабства и наркоторговли: видит то, что не увидеть обычному человеку. Тем более такому растерянному и напуганному, как я сейчас.
– Шестеро, – с умным видом поправляет Тони Майкл. – Двое убиты, остальные связаны. Один даже без сознания, кажется…
– Грэй тоже без сознания, – говорит Тони, и тут наконец все бросаются к лежащему на полу мужчине.
Тот, что с кровью – очевидно, самый главный, – не терпящим никаких возражений тоном отдает приказы:
– Арафат, перенеси Грэя в машину. Тони, освободи девушек. Майкл, следи за пленными и за тем, чтобы сюда не приехала новая порция копов.
– Они видели ваши лица? – спрашивает Тони.
– Нет, – сразу же отвечает синеволосый, и методом исключения я понимаю, что его имя – Илай. – Но вот ваши – видели. Вам всем четверым придется сматываться из этой страны.
– Твою мать.
Тони, кажется, совсем не рад грядущей перспективе вернуться в Россию, зато я просто счастлива, что скоро снова смогу обнять свою маму и маленького братика. Я немало испытала за последние дни, и моя жизнь уже никогда не станет прежней, но единственное, чего я сейчас по-настоящему хочу, – это просто снова быть рядом со своей семьей и помогать маме с Мишей.
Нас с Натали освобождают из клеток и ведут наружу, где мы садимся в огромный черный джип с четырьмя пассажирскими сидениями. Сзади устраивается Тони с головой Грэя на коленях. Посередине – мы с Натали и Майклом. На передних сидениях – Илай и Арафат.
– Я удалил последние записи с камер слежения и выключил их, – говорит Илай. – Так что мы с Арафатом и Майклом будем в безопасности. А вы четверо должны покинуть страну. Немедленно. Борт прибудет утром. А пока мы едем в больницу.
– Нам нельзя в больницу! – истерично вскрикивает Натали, но Илай поворачивается к ней и спокойно говорит:
– Можно. Поверь мне: я намного лучше твоего знаю, в какую больницу и к какому доктору нам можно.
Натали в ответ только фыркает, складывает руки на груди и отворачивается.
Тони спрашивает:
– Но разве ему в таком состоянии можно будет лететь?
– Придется, – отрезает Илай и заводит двигатель, чтобы рвануть с места и оставить позади белое здание с черными окнами.
Кажется, персонал больницы был заранее предупрежден о нашем скором прибытии: по крайней мере, как только автомобиль Илая резко тормозит около служебного въезда, где паркуются машины скорой помощи, из хлопающих в обе стороны широких белых дверей выбегают ассистенты в синих медицинских формах, с каталкой-транспортером и капельницами.
Грэя осторожно, но быстро вытаскивают из автомобиля и перекладывают на каталку, а затем увозят внутрь, по пути вставляя капельницу в вену на руке. Я провожаю каталку взглядом, полным ужаса… вдруг он не выживет? Я так к нему привязалась. Это странно – но это правда. Я не хочу, чтобы он умер. Это будет так жестоко и так несправедливо.
– Все будет хорошо, – обещает Тони, посмотрев на меня и решив, что я сейчас остро нуждаюсь в паре теплых слов.
– Или не будет, – мрачно произносит Натали.
– Не каркай! – рыкает на нее Илай, а потом обращается ко всем нам: – Ну, чего расселись, как будто не сегодня надо?! Выпрыгиваем из машины – и скорей внутрь! Вам нужно укрыться в больнице до утра, а потом на машине скорой помощи – сразу на взлетную полосу, все ясно?
– Так точно, шеф, – отзывается Майкл и первым выбирается из автомобиля. За ним следом – Майкл, а потом уже – мы с Натали. Илай и Арафат также следуют за нами – и мы все оказываемся в отделении скорой помощи какой-то арабской больницы.
В помещении я сразу снова прячу лицо под никабом, Натали делает то же самое. Да, Илай доверяет этому месту и людям, которые здесь работают, но я – нет. Если уж честно, то я вообще никому не доверяю… Грэю, разве что, и его парням. Даже Илай и Арафат для меня – темные лошадки. Я ведь вижу их впервые в жизни, так с чего бы мне доверять этим людям и мотивам их поступков? Да, они спасли нас, но… черт знает. Я мотаю головой. Лучше уж быть осторожной и в чем-то перестраховаться, чем снова оказаться в лапах Хуссейна или кого-нибудь похуже – типа Фалько. Тот бы и убил запросто. Впрочем, еще неизвестно, что хуже: одна-единственная смерть от пули или бесконечное ежедневное секс-насилие.
Насилие, наверное, хуже…
Да, определенно.
Кроме Грэя, никто из нас не получил серьезных повреждений, но врачи все равно осматривают всех парней: кому-то из них пришлось откровенно драться, а Тони пострадал, пытаясь вырваться из лап полицейских.
К нам с Натали подходит хорошенькая медсестра европейской внешности и спрашивает на чистом английском:
– Вам нужна помощь, уважаемые мисс?
– Нет, спасибо, – я качаю головой и улыбаюсь, совсем забыв, что лицо у меня скрыто, и девушка может видеть только глаза.
– Тут можно принять душ? – спрашивает Натали.
– Конечно, – кивает медсестра.
– Тогда душ, чистую одежду и горячий кофе, пожалуйста.
Я смотрю на девушку с удивлением и немного восхищением: сама бы я ни за что не решилась просить о чем-то, а ведь мне тоже хочется помыться, переодеться и согреться горячим кофе или чаем.
Натали замечает мой взгляд и усмехается:
– Я не привыкла быть тихоней.
– Да, я это уже поняла…
– И тебе не советую, дорогуша.
– Боюсь, что мы очень разные…
– На тебя запал Грэй, а значит, ты та еще штучка, – хмыкает Натали.
– Что? – переспрашиваю я растерянно.
– Грэй.
– Ты сказала – запал?
– А ты сама не видишь этого? – фыркает девушка.
– Не знаю, – отвечаю я тихо, пряча глаза и моментально покрываясь пунцовой краской, потому что… потому что мне тоже очень нравится Грэй. И я давно поняла, что между нами есть что-то… Вот только я совсем не хочу, чтобы об этом узнала Натали. И тем более – не хочу говорить с ней об этом.
Вот же блин.
– Только знай, пожалуйста: он тебе не достанется, – сообщает Натали твердо и безапелляционно.
– Да я и не претендую, – отвечаю, поморщившись.
– Вот и отлично.
– Но зачем ты вообще сказала это? Неужели ты сама хочешь быть с ним? – спрашиваю я зачем-то и тут же жалею об этом вопросе.
Впрочем, Натали реагирует довольно спокойно:
– Я точно не знаю, но… пожалуй, да. Тони слишком скучный и преданный, а Майкл – агрессивный и непредсказуемый, к тому же, он наверняка останется в Эмиратах, а мы четверо уедем.
