– Едва ли, Мастер.
– Это радует, девочка. Потому что мне не нравятся игры в тишину. Которые я не планирую, естественно. Ты можешь быть очень славной немой игрушкой, но не сегодня.
– Я поняла, Мастер. Простите.
– Тебя пугает, что нас могут услышать?
– Не пугает. Просто, – я чуть поерзала, специально задевая попой его эрекцию. – Просто это странно. И стыдно.
– Странно и стыдно принадлежать мне?
– Странно и стыдно, чтобы все об этом знали.
Кирилл вздохнул и буквально сбросил меня с колен. Я едва не упала.
– Я рассчитывал, что ты будешь гордиться этим, Дарина. Ты единственная, с кем я занимаюсь сексом. Единственная женщина для меня. Разве это повод стыдиться? Стыд совсем не то, что я хотел, надевая на тебя ошейник.
– Но… – залепетала я.
– Ты стыдишься, да?
– Нет. Я…
– Нет, что?
– Нет, Мастер, – поспешила я добавить. – Но Ваш секретарь…
– Мне плевать на моего секретаря, когда передо мной покорная в ошейнике. Моя покорная. Которую, к сожалению, сильнее волнует стыд, чем удовольствие. Свое и своего Мастера. Я уже не говорю о твоем доверии.
– Я доверяю вам, Мастер, – пролепетала я. – Простите.
– Подойди к окну, – велел Кирилл.
Я послушно встала у огромного панорамного окна. У меня под ногами лежала Москва. Огни и бетон. История и хайтек. Этот город видел все. Наверно, и покорная игрушка на сотом этаже небоскреба в расстегнутом белье и одном чулке была не первой, на которую смотрел этот город.
Но мне все равно захотелось прикрыться, спрятаться. Я чувствовала себя такой уязвимой и одинокой.
–Погладь себя, – прозвучал очередной приказ.
Салманов развернулся в кресле и смотрел на меня. Я положила руку на живот.
– Не так. Лицом к стеклу, Дарина.
– Ох, – вырвалось у меня, но я поспешила исполнить и послушно ответить.– Как прикажете, Мастер.
Я ласкала себя, но удовольствия не чувствовала. И это было плохо. Если Мастер хотел, чтобы я кричала, я должна была кричать. Если он хотел, чтобы я мастурбировала, я должна была подчиниться. Каждый его приказ, каждое желание – во благо мне. Даже если от этого больно. Стараясь найти радость и смысл в покорном служении, я гнала прочь печальные мысли. Так увлеклась этим, что не заметила, как Кирилл поднялся, подошел, встал рядом.
– Тебе нравится, Дарина? Мастурбировать на виду у всей Москвы, – проговорил он.
– Я… Я не знаю, Мастер.
– Не врешь. Уже хорошо. Хочешь кончить, детка? Давай. Я разрешаю. В любой момент.
Он почти прижался ко мне, уперевшись ладонью в стекло. Я едва сдержалась, чтобы не прильнуть спиной к его груди.
– Не могу, – всхлипнула я. – Я не могу.
– Почему? Разве я не щедр, разрешая тебе это?
– Да, Мастер, но я хочу Вас.
Он довольно хмыкнул.
– Скажи еще раз, Дарина.
Он любит эти грязные разговоры и не любит мой стыд.
– Я не хочу кончать от своих рук. Мне нужен ваш член, Мастер.
– О-о-о, – протянул Кирилл. – Правда? Я правильно понял, что ты хочешь быть оттраханной у окна? Когда любой тебя может увидеть?
– Да, пожалуйста…
– Пожалуйста, что?
– Трахните меня, Мастер.
Едва я сказала это, меня оглушил звук рвущейся ткани, и мощным тараном прижало к стеклу.
– Ты сама меня просишь, девочка? Серьезно?
Кажется, на это можно было не отвечать.
– Тогда не жалуйся.
О, вряд ли я буду.
Кирилл разодрал на мне свой красивый подарок, и я почувствовала стекло сосками.
– Я бы многое отдал, чтобы узнать, как ты смотришься с той стороны. Жаль, это невозможно. Но вид сзади тоже неплох.
Я задрожала, возбуждаясь от его слов сильнее, и повертела попкой, чтобы потереться о его член. Салманов отвесил мне шлепок.
– Не терпится, да? Где же твой стыд, маленькая? Предлагаешь мне трахнуть тебя, даже выпячиваешь свою вкусную задницу. Разве так делают хорошие девочки? – шептал Кирилл мне на ухо.
Он отбросил мою руку и сам стал ласкать клитор, размазывая влагу по кругу.
– Я задал вопрос, Дарина, – рыкнул он и снова шлепнул, что я аж взвизгнула. – Разве так делают хорошие девочки?
– Нет, Мастер. Очевидно, что нет.
– Тогда почему ты меня просишь об этом?
– Наверно, потому что я плохая. Я ваша плохая, непослушная девочка, Мастер.
Видимо, я снова ответила правильно, потому что сразу после этих слов Кирилл вошел в меня. Я ждала нового дикого натиска. Темпа, подобного тому, что он взял, трахая мня на столе, но Мастер замер. Он лишь еще сильнее вдавил меня в стекло, проговорив:
– Это прекрасно, Дарина. Я рад, что ты плохая. Потому что хорошие девочки не кончают так сильно и не служат извращенцам вроде меня, – Салманов провёл языком по моему плечу к шее и за ухом. Добавил: – Кончай, когда хочешь, сладкая.
Кирилл, наконец, дал мне то, что я хотела. Он гладил меня и кусал, целовал плечи и водил языком по спине, то щипал соски, отлепляя от окна, то снова вдавливал в стекло. Мастер больше не дразнил, а двигался в размеренном, ровном темпе, мощно толкаясь бедрами, даря мне свободу решать, когда можно поймать ощущения, чтобы превратить их в разрядку.
Я не спешила на этот раз. Мне нравилось смотреть в окно, чувствовать на себе его руки, рот и член внутри. Нравилось отдаваться Кириллу Салманову, моему Мастеру, на виду у всей Москвы. Нравилось, что он не торопил и не тормозил меня. Нравилось растворяться в обоюдном удовольствии подчинения, служения, его потрясающего доминирования, власти. Я понимала все, что он хотел сказать без слов. И это было взаимно.
Голову повело, и ночной город закружился перед глазами.
– Скажи мне, когда, – попросил Мастер прерывистым голосом, сбивая дыхание.
– Сейчас, Мастер. Прямо сейчас, – откликнулась я, сжимаясь и отпуская.
Кирилл стиснул мою задницу до сладостной боли и ускорился, тоже достигая пика.
Это было опустошающе невероятно. Кажется, я никогда не чувствовала себя такой наполненной, такой уверенной в себе, такой беззащитной и защищённой одновременно. Такой счастливой. Было очень сложно сдержаться, но я глушила звук, повторяя немыми губами:
Люблю тебя. Я люблю тебя.
Глава 11. Продлить удовольствие
– Все хорошо? – спросил Кирилл спустя минуту.
–Да, Мастер, – ответила я, улыбаясь ночному городу.
