Айтишник встрепенулся, изрядно утомленный семейными разборками и смущающими откровениями. Он снова взялся за конверт.
– А, да. Доминикана сегодня. Билет куплен, документы готовы. Вот, – он вытащил из конверта проспекты, паспорт, свидетельство о рождении и еще что-то. – Теперь вы Сергей Иванов. Это временно, потом мы…
– Что? Доминикана?
– Доминикана?
Почти в один голос воскликнули Шевцовы.
– Да, выпал этот чартер сегодня. Мы не знали точную дату слушания, и могло быть отказано в освобождении, поэтому взяли на разные даты, разные направления. Сегодня Доминиканская республика, – объяснил Вовчик.
– Да это бред. Я никуда не полечу, – возмутился Женя. Ожидаемо. – Дарин, уйми своего бойфренда. Он гонит.
Я закатил глаза, не удержался. Дарина взглянула на меня. Она смотрела долго, пристально, внимательно. Ей не нужно было спрашивать, она не стала задавать кучу глупых вопросов. Я чуть прикрыл глаза, едва заметно кивнул. Она все поняла.
– Женя, Кирилл прав. Я верю ему. Если он говорит, что это для твоей безопасности… – ее голос дрогнул.
– Дар, ты в своем уме?
– А ты? – вскинулась она, моментально превращаясь в фурию. – Что ты хочешь доказать своим упрямством? Поедешь домой, будешь ходить в универ и ждать, когда тебе к виску приставят пистолет?
– Боюсь, что пистолет скорее приставят к твоему виску, детка. Тогда Женя обязательно напишет записку с чистосердечным, прежде чем самоубиться по настоянию больших дядей, – вклинился я.
Дарина вздрогнула. Женю, кажется, тоже проняло.
– Вылет через три часа, – добавил ему решимости Вовчик. – Документы временные. Чуть позже будет что-то более подходящее. Возможно, с канадским гражданством.
– Нет, – опять упорно выпалил парень.
Я не выдержал и встал, подошел к окну, повернулся к ним спиной, проговорил, не оборачиваясь.
– Если на себя плевать, хоть о сестре подумай.
– Именно о ней я и думаю. Ты сам сказал, что она в опасности тоже. Я улечу только с Дар.
– Нет, – воскликнула Дарина, вскакивая с дивана. – Я не могу уехать, Жень. Я должна быть с Кириллом.
– Не должна, – отозвался я тихо.– Он прав, Дарин.
– Для Дарины Дмитриевны готов только Шенген, Кирилл Олегыч. Мы не занимались ее паспортом, – поделился тут же со всеми важной информацией Вова, снова почувствовав себя нужным. – И билетов, боюсь, уже не достать.
– Полетит через Париж. Оттуда уже в Дом.
– А меня вы не хотите спросить? – вскинулась жертва депортации.
– Нет, – обрезал я, взял телефон со стола.
Казаев ответил после второго гудка:
– Соскучился, Кир?
– Не особенно, – не оценил я шутку друга. – Артур, можешь одолжить джет?
– Зачем он тебе, Салманов? Устроишь в салоне оргию? Да тебя и в заземленном самолете будет выворачивать наизнанку.
– Шутки за триста, Арт?
– Брось, смешно же.
– Да, я, пожалуй, оценил бы, но не сегодня. Я должен отправить Дарину в Париж. Желательно частными авиалиниями.
Веселье тут же было отложено до лучших времен.
– Не вопрос, Кирилл. Через три часа самолет будет в Москве. Я уточню аэропорт.
– Спасибо, Арт.
– Не стоит.
Он повесил рубку. Я взглянул на Женю. В его глазах все еще было сомнение, хотя он, кажется, начинал верить в серьезность моих слов и намерений.
– Вы увидитесь через неделю. Мне нужно время, чтобы все подготовить. В Париже за ней присмотрят. Поезжай, Жень. По дороге Вова расскажет все подробности. У тебя мало времени.
Вовчик поднялся, подтверждая мои слова.
– Я никуда не полечу, – очень вовремя перехватила знамя повстанцев Дарина.
Дарина
Женя прав? Артур? Самолет? Шенген? Париж?
Что происходит, черт подери?
Я была готова орать от беспомощности и непонимания. Кирилл, конечно, все знал, все просчитал, и я понимала, что Жене придется уехать. Но я?! Я же должна быть с ним. Год! Не прошло и половины срока. Как так?
– Я никуда не полечу,– выпалила я. – Я должна быть тобой.
Салманов взглянул на меня устало, обреченно. Словно у него не осталось сил спорить. Все лимиты были потрачены на Женю.
Да что за бред? Лимиты Салманова по этой части безграничны. Он может поучать сутками. Возможно, Кирилл имел в виду, что отпустит меня на время, чтобы помочь Жене освоиться? Да, конечно. Как же еще?
– Полетишь, – просто ответил Салманов. – У тебя нет выбора.
– Пообещай мне, – влез Женька, обращаясь почему-то к Кириллу. – Поклянись, что она улетит. Что отпустишь ее.
– Обещаю. И клянусь.
– Если обманешь… – пригрозил братец, – у меня ни гроша за душой, но я вернусь и горло тебе перегрызу. Найду способ.
– Не сомневаюсь, – невероятно серьезно и спокойно откликнулся Салманов. – Поезжай. Вова проводит до машины и аэропорта.
Вовчик тут же вскочил и поспешил убраться из кабинета. На его лице было такое облегчение. Очевидно, наши семейные разборки его смущали. Через секунду я оказалась в объятиях брата. Он крепко стиснул меня, шепнул:
– Пожалуйста, будь осторожней, – так же неожиданно отпустил, что я чуть не упала. Женя окрикнул Салманова у двери.– Кирилл Олегович, спасибо.
–Сестру благодари, – бросил мой Хозяин небрежно. – В добрый путь.
Женя в последний раз на меня посмотрел, одними губами сказал «спасибо» и вышел за Вовой.
– Твой джет будет через три часа,– сразу же начал объяснять Салманов холодным голосом без эмоций. – Полетишь в Париж. Официальная версия – на показ мод. В аэропорту тебя встретят, отвезут в отель. Из номера не выходи. Остальные инструкции от Люка Пети. Он управляющий в мультибреновом бутике. Я напишу адрес. Через неделю у тебя будет паспорт и билеты. Сможешь улететь к брату.
– Кир, это ведь на время? Я помогу ему освоиться на новом месте…
Салманов зловеще рассмеялся.
– Ты сама себя слышишь, детка? Можно подумать, у тебя за плечами огромный опыт адаптации в другой стране.
– Нет, но я же старше…
– На год, Дарин. Не смеши меня.
– Тогда зачем ты меня к нему отсылаешь?
Я знала ответ. Он был написан у Кирилла на лбу. Но у меня не было сил поверить.
– Твой брат прав. Агеев не найдет Женю и придет к тебе. Не найдет тебя по месту прописки и начнет искать, обязательно врежется в меня. Странно, что он до сих пор ничего не знает. Нам, можно сказать, повезло. Но едва он проведет связь от тебя ко мне, то уже не отстанет. Я щелкнул его по носу. Несколько раз. Он только и ждет, как отплатить. Ты – идеальная мишень.
